роскоши, причем некоторые из них были снабжены изречениями и сентенция-
ми, назидательными и наивными, - баночку румян с выгравированными на
крышке словами: "Мода и обман! Румяна и белила не придают щекам свежести
невинности и не сглаживают следов распутства"; превосходные духи с таким
изречением на флаконе: "Душа без веры и нескромные уста подобны открыто-
му флакону, чей драгоценный аромат испарился или испортился", и наконец,
белые шелковые ленты с вышитыми золотом словами: "Для чистого чела -
священная повязка, для опозоренной головы - веревка, бич невольников".
ку наподобие античной. Потом стала с любопытством осматривать удиви-
тельный заколдованный замок, куда ее забросила причудливая судьба. Она
переходила из комнаты в комнату своего богатого, просторного жилища.
Библиотека, музыкальный салон с множеством превосходных инструментов,
партитур и редчайших рукописей, прелестный будуар, небольшая галерея,
украшенная прекрасными картинами и чудесными статуями... Этот дворец был
достоин королевы своим богатством, артистки - своим изысканным вкусом,
монахини - своей целомудренной чистотой. Ошеломленная этим пышным и
утонченным гостеприимством, Консуэло отложила детальный осмотр всех сим-
волов, которые скрывались в выборе книг, предметов искусства и картин,
украшавших это святилище, чтобы рассмотреть их потом на свежую голову.
Любопытствуя узнать, в какой же части земного шара расположена эта пыш-
ная резиденция, она оторвалась от осмотра внутреннего убранства, чтобы
взглянуть на внешний мир. Подойдя к окну, она хотела было поднять штору
из тафты, но вдруг увидела на ней еще одно поучение: "Если дурные мысли
таятся в твоем сердце, ты недостойна созерцать божественное зрелище при-
роды. Если же добродетель обитает в твоей душе, смотри и благословляй
бога, открывающего тебе вход в земной рай". Она поспешила открыть окно,
чтобы убедиться, соответствует ли вид этой местности столь горделивым
обещаниям. Да, то был земной рай, и Консуэло показалось, что она видит
сон. Этот сад, разбитый на английский манер, - явление редкое в ту эпо-
ху, - но украшенный с чисто немецкой изобретательностью, радовал глаз
великолепными тенистыми деревьями, яркой зеленью лужаек, разнообразием
естественных пейзажей и в то же время необыкновенной опрятностью; здесь
были клумбы с чудесными цветами, тонкий песок просвечивал сквозь крис-
тально чистую воду прудов, словом - было все, что присуще саду, который
содержат умело и с любовью. А вдали, над прекрасными высокими деревьями,
окружавшими кольцом узкую долину, - настоящий ковер цветов, прорезанный
прелестными прозрачными ручейками, - возвышались на горизонте величест-
венные громады синих гор с гребнями разной формы и величественными вер-
шинами. Местность была совсем незнакома Консуэло. Как ни старалась она
разглядеть то, что было доступно ее взору, ничто не указывало, в каком
именно уголке Германии она находится, - ведь там столько прекрасных пей-
зажей и высоких гор. Только более пышная для этого времени года расти-
тельность и более теплый, чем в Пруссии климат, сказали ей, что она нем-
ного продвинулась к югу. "О мой добрый каноник, где вы? - подумала Кон-
суэло, созерцая заросли белой сирени, кусты роз и целое поле нарциссов,
гиацинтов, фиалок. - О Фридрих Прусский, да благословит вас бог - ведь
длительные лишения и горести, которые я испытала из-за вас, научили меня
по-настоящему наслаждаться прелестями такого убежища, как это! А вы,
всемогущие Невидимые, держите меня, вечно держите в этом сладком плену -
я согласна на это от всей души... особенно если рыцарь..." Консуэло не
решилась выразить точнее свое желание. Выйдя из состояния летаргии, она
еще ни разу не вспомнила о незнакомце. Но теперь это жгучее воспоминание
проснулось в ней и заставило задуматься над смыслом угрожающих надписей,
сделанных на всех стенах, на всех предметах волшебного дворца и даже на
украшениях, которые она так простодушно надела на себя.
ребность в свободе, столь естественные после долгих дней неволи. Поэтому
она испытала ни с чем не сравнимое наслаждение, выбежав на простор и
увидев широкие аллеи, которые казались еще обширнее благодаря искусному
расположению густых кустарников и тропинок. Но после двухчасовой прогул-
ки одиночество и тишина, царившие в этих прекрасных уголках природы, на-
веяли на нее грусть. Она уже много раз обошла их, не заметив на тонком,
расчищенном граблями песке ни единого следа человека. Высокие стены, за-
маскированные густой зеленью, не давали ей заблудиться на незнакомых до-
рожках. Она уже изучила все те, которые перекрещивались на ее пути.
Кое-где стены расступались, чтобы дать место широким, наполненным водой
рвам, и тогда взгляд мог порадоваться красивым лужайкам, переходящим в
холмы и заканчивающимся лесом, или входом в таинственные и прелестные
аллеи, которые, извиваясь, терялись вдали под сенью густых кустов. Когда
Консуэло смотрела из окна, вся природа, казалось, принадлежала ей. Вбли-
зи сад представлял собой замкнутое, огороженное со всех сторон прост-
ранство, и все изощренные выдумки его владельца не могли заставить ее
забыть, что она в тюрьме. Она взглянула на заколдованный особняк, где
проснулась утром. Это было маленькое строение в итальянском вкусе, рос-
кошно убранное внутри, изящно отделанное снаружи и живописно прильнувшее
к отвесной скале, но оно представляло собой надежнейшую естественную
крепость, более непроницаемую для глаза, нежели самые высокие стены и
самые толстые ограды Шпандау. "Моя крепость красива, - думала Консуэло,
- но от этого она еще более неприступна".
большой фонтан. Это было очаровательное местечко, и, хотя отсюда можно
было разглядеть лишь часть сада да кое-где, в просветах, большой парк и
высокие горы, чьи синие вершины царили над верхушками деревьев, это зре-
лище было пленительно и чудесно. И все-таки Консуэло, невольно напуган-
ная тем, что кто-то с таким старанием водворил ее, и, быть может, надол-
го, в эту новую тюрьму, отдала бы все цветущие биньонии и пестрые клумбы
за уголок настоящей, безыскусственной природы, с деревенским домиком,
неровными дорогами и с широким видом на окружающий мир, который можно
было бы рассматривать и изучать сколько душе угодно. С террасы, где она
сидела, трудно было различить что-либо между высокими зелеными стенами
ограды и неясными зубчатыми контурами деревьев, уже терявшимися в вечер-
ней дымке. Восхитительно пели соловьи, но ни один звук человеческого го-
лоса не возвещал близости жилья. Консуэло поняла, что ее домик, располо-
женный на границе большого парка и, быть может, огромного леса, является
лишь частью более обширных владений. Этот доступный глазу кусочек парка
возбуждал у нее желание разглядеть его получше. Никто не гулял там.
Только стада ланей и косуль бродили по склонам холмов так доверчиво,
словно приход человека был для них совершенно неведомым явлением. Нако-
нец вечерний ветерок раздвинул завесу тополей, скрывавшую одну сторону
сада, и при последних лучах заходящего солнца Консуэло увидела на расс-
тоянии четверти лье белые башенки и остроконечные крыши большого замка,
полускрытого лесистым холмом. Несмотря на все свое желание не думать бо-
лее о рыцаре, Консуэло решила, что, конечно, он там, и взор ее жадно
приковался к этому, быть может, лишь почудившемуся ей замку, к которому
ей, должно быть, все равно не разрешили бы подойти близко и который пос-
тепенно исчез из ее глаз, скрытый вечерней мглой.
го в нижнем этаже ее домика, упал на соседние кусты, и поспешила сойти
вниз, надеясь встретить наконец в своем жилище хоть одно человеческое
лицо. Но она не получила этого удовольствия - лицо слуги, зажигавшего
свечи и подававшего ужин, было, как и лицо доктора, закрыто черной мас-
кой, которая, очевидно, являлась неотъемлемой принадлежностью Невидимых.
Это был старый лакей в очень гладком парике и в опрятной ливрее оранже-
вого цвета.
являюсь перед госпожой в маске. Таков приказ, и не мне судить о том,
насколько это необходимо. Надеюсь, что вы, сударыня, привыкнете к моему
виду и соблаговолите не бояться меня. Я в полном вашем распоряжении. Ме-
ня зовут Маттеус. В этом домике я и сторож, и главный садовник, и дво-
рецкий, и камердинер. Мне сказали, что вы, сударыня, много путешествова-
ли, а потому привыкли многое делать сами и, может быть, обойдетесь без
женской прислуги. Мне было бы очень трудно найти женщину, так как я не
женат, а посещение этого дома строго запрещено всем служанкам замка.
Правда, одна из них будет приходить сюда каждое утро помогать мне по хо-
зяйству, а подручный садовника будет время от времени поливать цветы и
расчищать дорожки. Но при этом, сударыня, я должен смиреннейшим образом
вас предупредить, что, если кого-либо из слуг (ко мне это не относится)
заподозрят в том, что вы сказали ему хотя бы одно слово или сделали ка-
койлибо знак, он будет немедленно уволен, что нанесет ему большой ущерб,
ибо это хороший дом и послушание оплачивается здесь очень высоко. Наде-
юсь, госпожа слишком великодушна и справедлива, чтобы подвергать этих
бедных людей...
таточно богата, чтобы возместить убытки, которые они могли бы понести,
да и не в моем характере отвращать кого бы то ни было от исполнения сво-
его долга.
ривая сам с собой.
обязана лицам, которые меня сюда привезли, и, очевидно, также и хозяевам
этого дома, чтобы отважиться вызвать их неудовольствие.
Маттеус, которому любопытство запрещалось, как видно, не столь строго,
как откровенность.
Земляной Андрей
Лукьяненко Сергей
Панов Вадим
Лондон Джек
Мурич Виктор
Куликов Роман