венеты наживались на торговле с Лазикой, с побережьем Евксинского Понта к
северу и западу от реки Фазиса. Абсаги, алланы, лазы, иверы были небогаты
металлами, золотое руно давно поредело, зато в изобилии и дешево купцам
доставались мужественные рабы и белокожие рабыни, ценимые за красоту лица
и нежность тела. Племена лесистого Кавказа по воинственности характера
предпочитали оружие любому товару. Нарушая законы империи, воспрещавшие
такую торговлю, купцы меняли кинжалы, мечи, латы, стрелы, луки, шлемы на
живой товар. При удаче капитал удваивался за одно лето.
домами. К нему тяготели все работорговцы. Зенобиос, крупный
кораблевладелец, являлся своеобразным старшиной корабельщиков. Вассос
держал в руках торговлю скотом, то есть мясом.
Византию рог изобилия. Для ипподрома завозились лучшие лошади не только из
Персии, Аравии, Африки, Испании, но добывались истинные жемчужины из
табунов закавказских алланов. Базилевс платил за каждое зерно ячменя, за
каждую крупинку позолоты на копытах коней и колесах квадриг, за каждую
ленточку, вплетенную в хвост.
Зрителей обносили вином, хлебом, фруктами.
чудовищ-носорогов. Львов, тигров, леопардов считали сотнями. Византия
увидела небывалое - схватку пятисот волков с пятьюдесятью медведями, и
воистину десять против одного было правильным соотношением сил.
ипподрома в перерывах между зрелищами насыпали горки серебряных
миллиарезиев.
корабли. Все точно разбогатели, рабов расхватывали в портах, публичные
дома не знали отбоя от посетителей, а истощенные любовью рабыни сразу
находили покупателей из малоимущих, которые сегодня считали возможным
прокормить еще один рот, кроме своего собственного.
позолоченные голуби.
войны пришлось платить дань, замаскированную возмещением расходов персов
на содержание Железных Ворот у Каспийского моря. Юстиниан начал строить
крепости во многих местах, где не было достаточно жителей, дабы сделать
торговлю прибыльной. Юстиниан подкупал сопредельных варваров, его послы
сыпали золото, и статеры уплывали из империи. На ипподроме травили дряхлых
львов и престарелых медведей, с колесниц осыпалась позолота, и воскрес
забытый было налог - обол на зрелища, как его называли.
совсем. Для купцов это было разорительно, ибо тот, кто прежде мог что-то
купить или развлечься, теперь тратился на хлеб. Вслед за хлебными списками
Юстиниан обрезал статер. Теперь за золотую монету платили не двести десять
оболов, как при Анастасии, а только сто восемьдесят. Палатий выигрывал,
купцы теряли, а покупателей делалось все меньше и меньше.
затягивать петлю налогов. Ранее в Абидосе, в проливе Геллеспонт,
досматривали корабли, с тем чтобы в столицу не ввозили оружие и не
въезжали нежелательные люди, в Босфоре - чтобы на кораблях не укрывались
беглецы и для варваров не везли шелк и оружие. В обе таможни Юстиниан
послал новых начальников с приказом взимать пошлину в размере половины
стоимости всех товаров.
Аддея, который взыскивал пошлину в размере стоимости всего привезенного. В
первые дни несколько разъяренных купцов отвели свои корабли в море и
публично сожгли. Базилевс не повел и глазом.
мелких торговцев. Цены на все подскочили в два и три раза. Покупки
сокращались, горожане беднели. Сразу появилось большое количество хозяев,
желающих продать рабов, которых нечем стало кормить. Грозный, понятный
каждому признак!
соперники. Свободные женщины торговали собой на улицах и в любой конуре,
чтоб не умереть с голоду.
наследственным старшиной солеторговцев: он наблюдал, чтобы соли не ввозили
слишком много, дабы не сбить цены. Юстиниан приказал, чтобы вся ввозимая
соль сдавалась в портах агентам Аддея по цене меньшей, чем было. А всем
покупателям - и крупным и мелким торговцам - Аддей предложил соль по цене,
повышенной в два с половиной раза. Прежде Вассос засаливал мясо
собственной дешевой солью, ныне за свою же соль он будет платить как все!
Каппадокиец выгнал их с побоями. Солевщики пригрозили, что бросят
промысел. Их предупредили, что обязанность подданных - умножать доходы
империи, не оскорбляя Божественного рассуждениями. Тут же префект города
Евдемоний взял под стражу солевщиков Агапия и Семиона, и они признались в
изречении хулы на базилевса. Преступников сожгли в медном Быке на потеху
охлоса, который не любит богатых. Вскоре тем же способом были лишены жизни
еще несколько купцов. Базилевс наследовал им, глашатаи обвинили казненных
в повышении цен, медный Бык насытился, но соль не подешевела.
отсутствием страха перед Властью у невинных. Юстиниан повел борьбу с таким
вредным для империи предрассудком.
Владельцы доходных домов переложили диаграфе на жильцов, возникли
волнения, несколько владельцев были убиты.
пополнить казну, но распространить свою власть над вселенной. Деньги
изыскивались любым способом. Один из богатейших людей Византии Зенон, внук
базилевса Анфимия, был назначен базилиссой Феодорой на должность префекта
Египта. Зенон погрузил на трирему все свое достояние. Ночью корабль
разгрузили и сожгли, а Зенону объявили, что имущество его погибло. Вскоре
Зенон умер, не справившись с горем. Квестор Трибониан предъявил завещание,
в котором внук былого базилевса, исполняя долг верноподданного, подносил
все свое состояние Юстиниану. По причине величественных и сердечных
излияний глашатаи читали это завещание на всех площадях Византии. Тут же
почти, не прошло и недели, как скончались патрикии и сенаторы Татиан,
Демосфен и Гиларий, оставив столь же патриотические завещания.
благословлял первыми венетов. По-прежнему суды оказывали благоволение
голубому цвету в ущерб справедливости. Но горячие восторги зрителей,
занимавших трибуны направо от кафизмы, сильно остыли. Что касается
редкостно-необычайного содружества венетов и прасинов, - история сохранила
описание некоторых событий, подстегнувших злобу многих венетов против
Палатия.
потерять жену. Не собираясь длить жизнь вдовца более указанного канонами
церкви срока, Лев собрался жениться за несколько месяцев до январского
мятежа. Состоялось обручение с девицей патрикианского рода, все было
приготовлено к свадьбе. В последний день вмешалась базилисса Феодора. Ее
наперсница, бывшая актриса и гетера Индаро, хотела пристроить свою дочь, а
сенатор был завидно богат и не молод - двойное преимущество. В день,
назначенный для брака, почтенный сенатор был схвачен телохранителями
базилиссы и обвенчан с дочерью Индаро. Через несколько дней сенатор,
попытавшийся примириться с положением хоть поневоле, но все же мужа,
принялся громко жаловаться, что молодая жена даже девической скромности не
принесла в приданое. Индаро, вступившись за дочь, плакалась базилиссе.
Феодора вызвала сенатора. В ее приемной, на глазах десятков сановников,
евнухи заголили болтуна и, подняв "на воздуси", высекли сорокапятилетнего
сенатора, как блудливого школьника.
жаловался на недостаточность своего состояния. По просьбе Феодоры Юстиниан
послал Малфана с широчайшими полномочиями в Киликию, откуда плохо
поступали налоги; кроме того, в столице этой провинции, в Селевкии, по
доносам шпионов, некоторые позволяли себе дурно высказываться о Священной
Особе базилевса. Девятый легион, расквартированный в Киликии, был на время
подчинен Малфану. Решив воспользоваться обстоятельствами, Малфан обирал и
казнил подданных, на которых указывали ищейки.
расположении к себе базилевса, узнав о расправах с селевкийскими венетами,
предали Малфана анафеме. Шпионы не замедлили осведомить полномочного
представителя базилевса. Ночью Малфан с двумя когортами вошел в Тарс.
Легионеры принялись громить дома и убивать людей по списку, данному
шпионами. Жители, вообразив, что в город вторглись иноземцы, оказали
сопротивление, чем еще больше увеличили гнев Малфана. Сенатор Дамиан,
глава тарсийских венетов, был убит на пороге собственного дома.
расследовании дела и о наказании Малфана. Льву пришлось спасать зятя, и
сенатор поднес базилевсу донатиум - дар золотом и драгоценностями.
Донатиумы широко применялись и поощрялись в правление Юстиниана. Каждый,
желавший получить выгодную должность или хлопочущий о каком-либо деле,
вносил базилевсу донатиум. Уже современные Юстиниану историки осмеливались
обвинять базилевса в торговле должностями и правосудием. Под влиянием
кодекса законов Юстиниана взятка короне дожила до середины XIX века в виде
продажи государственных должностей в Западной Европе. Молодая жена Льва,
утверждая свое положение в семье, ходатайствовала через свою мать Индаро
перед Феодорой. Эдикт о расследовании деяний Малфана остался в канцелярии
Шилова Юлия
Маккефри Энн
Афанасьев Роман
Перумов Ник
Буркатовский Сергей
Никитин Юрий