царица павших под Очаковом воинов.
возводили мало, а больше ломали. Полученное от предков держали в запусте, и
ничто не береглось с рачением. Всего-то седьмой год царила Анна Иоанновна, а
вокруг Петербурга уже повыбили зверье охоты ее бессовестные. Особенно же ку-
ропаткам и зайцам от царицы доставалось. Стрелок отличный, царица промаху не
давала: горой перед ней мертвых зверей складывали. Теперь, разбойников бере-
жась, она вокруг столицы леса пущие под корень сводила. Пни торчали всюду...
пни, пни!
А где же внуки наши резвиться станут?
ся. Волынский велел егерям зверей и птиц сетями отлавливать. С береженим вез-
ли их под столипу и там на волю выпускали... А с императрицей он даже поспо-
рил однажды:
варварах станет... Хорошо ли?
чешь, чтобы меня разбойники из лесу прирезали?
завсе на площадях городских рождаются.
мне, Петрович, эту античность оставь... Жениться тебе надо. Сколь годков-то
тебе, егермейстер?
сестре архитекта Еропкина, а невеста скоро двадцать лет будет. На што тебе
девка-перестарок? Пожелай только, и я сговорю за тебя Машку Головкину, внучку
канцлера покойного.
дерзко помышлять о высоком предначертании своем. До Головкиных наезживал те-
перь - больше водою, на гондоле пышной. Дюжие дядьки-гребцы рассекали веслами
невские воды. За ширмами из алого шелка возлежал на подушках, как сатрап вос-
точный, Волынский под паланкином, дерзкие планы в душе лелея... А по утрам
егермейстер бывал спокойнее. Проснувшись, слушал, как в высоких бутылях, изю-
минками заправленные, бродили кислые щи. Открывал одну из них - и щи фонтаном
били в потолок, обляпывая капустой пухлоруких купидончиков. Пил жадно, кады-
ком ворочая. Лениво смотрел, как Кубанец крылом гусиным пыль с мебели смета-
ет. Завтракал вельможа сыром французским и тертой редькой... Дела тайные сох-
ранять Волынский всегда умел, но не было у него тайн, которых бы дворецкий
его Кубанец не ведал. С ним он делился открыто:
под ногою ощущаю. Может, царицу презентовать чем? У меня на крайний случай
редкостная вещица есть, каковую в природе не сыщешь... Баба-то волосатая еще
живет на коште моем. Содержу ее в достатке. Может, подарить царице?
в остроге зверье размещалось. Проживали тут две львицы африканские, которые с
малюсенькой английской собачкой дружили и ту собачку никогда не обидели. В
клетках порскали черно-бурые лисы. В саду важно гуляли белые медведи. Волынс-
кий построил специальный амбар для обезьян, которых по его распоряжению ябло-
ками кормили, молоком поили. Орел сидел на суку, с подрезанными крыльями. А
на цепях метались два грозных бабра (сиречь - леопарды лютые). Артемий Петро-
вич навестил и особые покои в зверинце, где бабу свою содержал. А баба та за-
росла волосами, будто леший какой. Бриться же ей, вестимо, не давали.
ют? Не жестко ль спишь?
цепи сижу со зверьми, сама зверем стала. Наштоятебе? Наказал меня господь бог
бородой мужскою...
меня: коль поймаю - выдеру!
помрет, плавать ей до скончания мира в банке со спиртом. Жаль, что помер го-
сударь Петр Лексеич, а то бы он за этот "раритет" золота не пожалел... И,
снова бабу под замок пряча, решил Волынский: "Волосатиху до поры прибережем.
Может, еще когда откупаться придется? Тогда эта загадка природы меня выру-
чит..."
Анна Иоанновна требовала его до себя. Быстро с Хамовой улицы вывернул он в
карете на Итальянскую, помчался во дворец Летний. В покоях императрицы и Ос-
термана застал. Даже сердце у него екнуло: "Или беда или... порог?"
их. Ныне же в Немирове конгресс будет мирный. Готовься представлять мнение
мое. Тебе, егермейстер, не впервой дипломатом быть... Езжай, а я отблагодарю
тебя!
его в Немирове - это и есть порог Кабинета.
написал письмо Бирену, что он безмерно счастлив иметь в странах полуночных
столь славного своего сородича, украшенного многими доблестями, и прочее, и
прочее...
лично по всей Европе объявил, что он тоже принадлежит к ветви герцогов Биро-
нов.
рон де Гонто признал своим сородичем и захудалого аптекаря. Это признание он
объяснял в Версале:
свое ничтожество именно моим славным именем и моим древним гербом. Но, приз-
нав родственником коновала митавского, почему я должен отказать в удовольст-
вии лотарингекому микстурщику?
предки его писались еще грубее - Бюрены). Соответственно, читатель, и мы
впредь будем так называть его. Именно под таким именем, незаконно себе прис-
военным, Бирен и вошел в нашу историю.
ниха прошлогодний, чтобы в Крым проскочить. А они уже здесь - на косе Ара-
батской! Идут, и слева от плеча солдата бурлит море Азовское, а справа зати-
шало море Гнилое... Наконец татары разгадали обман русских. МенглиГирей (но-
вый хан Крыма) сорвал свою орду от Перекопа, на лошадях она ринулась к южному
побережью - к самой оконечности косы Арабатской, чтобы там встретить русскую
армию на подходе, и русские волею природы сразу окажутся в ловушке! В этот
рискованный момент средь окружения Ласси начался бунт. Заговор против полко-
водца созрел между генералами...
зловещие фигуры.
не закрыл для нас капкан у Геничей, надобно бежать обратно в степи, спасаться
за стенами Азова...
на войне, кои не были б сопряжены с риском?
Менгли-Гирей перегнал конницу от Перекопа в конец косы Арабатской - как раз
туда, куда ведете вы нас. Одним ударом хан крымский дела свои поправит, а нам
с кончика ножа даже спрыгнуть будет некуда... Здесь - вода, там - вода!
хая, скрипела под ним. Он плюнул в пламя костра и велел разбудить чиновников
походной канцелярии.
выдать пасы до Киева... А чтобы в бессердечье меня потом не попрекали, даю в
дорогу им конвой почетный в двести драгун конных. Пусть идут!
калмыцкие тысячи на конях. С ним и моряки флотилии Бредаля, которая во мраке
ночи сонно шевелила веслами галерными. Ласси долго ворочался на песке. В ге-
неральских страхах была и доля истины. Они... правы! Армия сейчас-словно кап-
ля воды, стекающая по длинной ветке, и где-то есть конец, когда капля навис-
нет и сорвется, падая... куда?
бросая клочья их себе под ноги - на песок.
ищите. Черпайте, господа генералитет, примеры доблести от подчиненных своих,
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Березин Федор
Афанасьев Роман
Витковский Евгений