дет знакомо и понятно всем и каждому, а это ведь приятнее всего. Так
вот: на берегу родного моря, под тенью датских буков...
по нашему вкусу!
полированная, пол чисто вымыт, а занавески на окнах сменялись каждые две
недели.
казе так и слышна женщина, чувствуется какая-то особенная чистоплот-
ность!
на пол воду.
зелень петрушки и увенчала ею миску; она знала, что это раздосадует всех
остальных, да к тому же подумала: "Если я увенчаю ее сегодня, она увен-
чает меня завтра!"
боже мой, как они вскидывали то одну, то другую ногу! Старая обивка на
стуле, что стоял в углу, не выдержала такого зрелища и лопнула!
говорился тем, что может петь лишь тогда, когда внутри у него кипит, -
он просто важничал и не хотел петь иначе, как стоя на столе у господ.
жанка; в нем не было ничего замечательного, кроме разве того, что оно
слишком глубоко было обмокнуто в чернильницу, но именно этим оно и гор-
дилось!
За окном весит в клетке соловей - пусть он споет! Положим, он не из уче-
ных, но об этом мы сегодня говорить не будем.
лую птицу! - сказал большой медный чайник, кухонный певец и сводный брат
самовара. - Разве это патриотично? Пусть рассудит корзинка для провизии!
чего я выхожу из себя! Разве так следует проводить вечера? Неужели
нельзя поставить дом на надлежащую ногу? Каждый бы тогда знал свое мес-
то, и я руководила бы всеми! Тогда дело пошло совсем иначе!
гу-гу; но не было ни единого горшка, который не мечтал про себя о своей
знатности и о том, что он мог бы сделать. "Уж если бы взялся за дело я,
пошло бы веселье!" - думал про себя каждый.
фыркали, загораясь!
Какой от нас блеск, сколько света!"
не вместе со спичками! Да, ты достоин руки нашей дочери.
членом их семьи.
нацию, а в народ бросали пышки и крендели. Уличные мальчишки поднимались
на цыпочки, чтобы поймать их, кричали "ура" и свистели в пальцы; велико-
лепие было несказанное.
купил ракет, хлопушек и прочего, положив все это в свой сундук и взвился
в воздух.
видывали они такого фейерверка. Теперь-то все поняли, что на принцессе
женится сам турецкий бог.
шать, что там говорят обо мне!" И не мудрено, что ему захотелось узнать
это.
оказывается, рассказывал о виденном по-своему, но все в один голос гово-
рили, что это было дивное зрелище.
что твои звезды, а борода что пена морская!
выглядывали прелестнейшие ангелочки.
яться и свадьба.
девался? Сгорел! Купеческий сын заронил в него искру от фейерверка, сун-
дук тлел, тлел, да и вспыхнул; теперь от него оставалась одна зола. Так
и не удалось купеческому сыну опять прилететь к своей невесте.
Он же ходит по белу свету и рассказывает сказки, только уж не такие ве-
селые, как была его первая сказка о серных спичках.
были одни в своей каморке; лампа на столе догорала; дело шло к ночи.
вит тебя своей милостью!
точно заснул. Йоханнес заплакал. Теперь он остался круглым сиротой: ни
отца у него, ни матери, ни сестер, ни братьев! Бедняга Йоханнес! Долго
стоял он на коленях перед кроватью и целовал руки умершего, заливаясь
горькими слезами, но потом глаза его закрылись, голова склонилась на
край постели, и он заснул.
ца опять свежим и бодрым, слышал его смех, каким он всегда смеялся, ког-
да бывал особенно весел; прелестная девушка с золотою короной на чудных
длинных волосах протягивала Йоханнесу руку, а отец его говорил: "Видишь,
какая у тебя невеста? Первая красавица на свете!"
мертвый, холодный, и никого не было у Йоханнеса! Бедняга Йоханнес!
больше своего отца, который так любил его! Йоханнес слышал, как ударя-
лась о крышку гроба земля, видел, как гроб засыпали: вот уж виден только
один краешек, еще горсть земли - и гроб скрылся совсем. У Йоханнеса чуть
сердце не разорвалось от горя. Над могилой пели псалмы; чудное пение
растрогало Йоханнеса до слез, он заплакал, и на душе у него стало полег-
че. Солнце так приветливо озаряло зеленые деревья, как будто говорило:
"Не тужи, Йоханнес! Посмотри, какое красивое голубое небо - там твой
отец молится за тебя!"
пойду на небо к отцу. Вот будет радость, когда мы опять свидимся!
Сколько у меня будет рассказов! А он покажет мне все чудеса и красоту
неба и опять будет учить меня, как учил, бывало, здесь, на земле. Вот
будет радость!
зы. Птички, сидевшие на ветвях каштанов, громко чирикали и пели; им было
весело, хотя только что присутствовали при погребении, но они ведь зна-
ли, что умерший теперь на небе, что у него выросли крылья, куда красивее
и больше, чем у них, и что он вполне счастлив, так как вел здесь, на
земле, добрую жизнь.
высоко-высоко, и ему самому захотелось улететь куда-нибудь подальше. Но
сначала надо было поставить на могиле отца деревянный крест. Вечером он
принес крест и увидал, что могила вся усыпана песком и убрана цветами, -
об этом позаботились посторонние люди, очень любившие доброго его отца.
узелок, спрятал в пояс весь свой капитал, что достался ему в наследство,
- пятьдесят талеров и несколько серебряных монет, и был готов пуститься
в путь-дорогу. Но прежде он отправился на кладбище, на могилу отца, про-
чел над ней "Отче наш" и сказал:
меня на небе!
цветов; они грелись на солнце и качали на ветру головками, точно говори-
ли: "Добро пожаловать! Не правда ли, как у нас тут хорошо?" Йоханнес еще
раз обернулся, чтобы взглянуть на старую церковь, где его крестили ре-
бенком и куда он ходил по воскресеньям со своим добрым отцом петь псал-
мы. Высоко-высоко, на самом верху колокольни, в одном из круглых окоше-
чек Йоханнес увидел крошку домового в красной остроконечной шапочке, ко-
торый стоял, заслонив глаза от солнца правою рукой. Йоханнес поклонился
ему, и крошка домовой высоко взмахнул в ответ своей красной шапкой, при-
жал руку к сердцу и послал Йоханнесу несколько воздушных поцелуев - вот
Посняков Андрей
Андреев Николай
Мичурин Артем
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Березин Федор