мечтах, Эд. Делайте что вам заблагорассудится, но либо бросайте
работу, либо уж приспосабливайтесь к этой жизни. Иначе для
судьбы слишком велик будет соблазн разорвать вас пополам, прежде
чем вы решите, какой путь вам избрать.
Спасибо, и лучше сматывайтесь. Передайте доктору Кронеру, что из
тучи всегда проливается то, что в ней содержится.
борт. Несколько минут спустя подошел и оркестр со своими
инструментами. Громкоговорители передали сигнал отбоя. Свет в
салуне погас, и группки явно трезвых гуляк расходились по своим
палаткам, пересекая площадь для парадов.
последний раз за этот вечер раздалась песня:
той жизнью, которую он знал до сих пор, со всем тем, что
составляло сущность жизни его отца. Он так и не получил
удовлетворения от того, что сказал кому-то, что уходит, притом
ему не удалось сказать это так, чтобы его словам поверили;
однако он все-таки уходит. Прощай все. Прошлое уже не будет
иметь с ним ничего общего. Лучше быть просто ничем, чем слепым
швейцаром во главе парада цивилизации.
размыла совершенно так, будто они были начертаны на песке.
Теперь Пол уже понимал, что ни один человек не в состоянии жить
без корней - корней в крохотном оазисе среди пустыни, в красной
глиняной земле, на горном скате, на каменистом берегу, на
городской улице. В черный суглинок, в болото, в песок, в камень,
в асфальт или в ковер каждый человек глубоко пускает корни для
того, чтобы называть это место своим домом. Комок подкатил к его
горлу, и Пол так ничего и не мог с этим поделать. Доктор Пол
Протеус прощался со своим домом навсегда.
самого себя добавил:- Прощай, банда.
выходила из салуна. Они распевали невероятно сентиментальную
песню "Тост за Дуб". Все они неуклюже топали в сторону великого
дерева, положив друг другу руки на плечи. Их голоса очень ясно
доносились до Пола через плоские зеленые газоны:
восклицание: "Господи!" Это был голос Беррингера и любимое его
словечко.
Беррингер.
саботажник. Где он?
открытую воду.
то убил Дуб.
заполнил воздух.
замерло.
Йорк, резиденцию Корнгллиевского университета, шах Братпура
изрядно простыл. Когда семь прахул сумклиша (прахула - это мера
жидкости, помещающейся в мех, сделанный из шкуры братпурского
сурка) здорово подняли дух шаха, но никоим образом не повлияли
на его дыхательные пути, было решено, что самолет сделает
посадку в Гаррисбурге, штат Пенсильвания, где шах отдохнет и
испытает на себе магическое действие американской медицины.
врачебному кабинету принялся выкрикивать игривые предложения
привлекательным такару женского пола.
фит-фит, сиби такару?
сумклиша, был очень озабочен.
он.
блондинке, руки которой были сунуты в уличный маникюрный
автомат.
выпрямившись, зашагала прочь. Автомат продолжал тем временем
обрабатывать пустоту. Уличный мальчишка, воспользовавшись
незавершенной операцией, сунул свои грязные лапы в машину и
вытащил их оттуда с сияющими, покрытыми красным лаком ногтями.
темы, и Холъярд уже с надеждой говорил себе, что шах и в самом
деле отличается в этом отношении от остальных гостей, от
французов, боливийцев, чехов, японцев, панамцев и... Так нет же.
Шах тоже начал проявлять интерес к американскому типу женщин.
Холъярд со страшным ущербом для своего достоинства вынужден был
опять готовиться к роли исключительного во всех отношениях
хозяина - другими словами, сводника.
ему, что он не может просто подойти к первой попавшейся
американской девушке и пригласить ее с ним переспать. Я подумаю,
что можно сделать в этом смысле, но это вещь нелегкая.
отстранил его. Прежде чем кто-нибудь успел его остановить, шах
выбрался на тротуар, самоуверенно преграждая путь изумительно
красивой смуглокожей брюнетке.
друга. Он немножечко под газом.
в лимузин.
леди,- сказал Холъярд.- Я просто не знаю, как вам все это
объяснить. Я, кхм, кхм, дело в том... Я хочу сказать, что он,
пожалуй, не просто предлагает вам прокатиться.
за окном - дикарь, что с него спрашивать,- а Холъярд с трудом
держал себя в рамках.
доктора Пепковитца.
сказал Холъярд,- пока шах войдет в здание, где его будут лечить
от простуды.
Контровский Владимир
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Круз Андрей
Акунин Борис
Шилова Юлия