него на родине, все было ясно и определенно, как смена времен года.
все, в том числе и такие однозначные вещи, как вражда и дружба. И, к его
ужасу, постепенно стирались всякие различия между ними. В мире Аэйта все
было просто. Здесь все сместилось и перемешалось.
Аэйта; он собирался украсть Золотого Лося. Когда они пустились вдвоем в
этот путь по реке Элизабет, Бьярни был Аэйту врагом.
Как и маленький воин, старый пират испытывал страх и мучился от голода и
жажды. Второе живое дыхание в безмолвном сыром тумане.
перед рассветом Бьярни собирал горькие, как хина, мягкие орехи. Внезапно
пират остановился и задержал Аэйта за локоть.
длинных стеблях. Казалось, само фиолетовое небо упало на траву и
рассыпалось по ней. Восемь мечей с лиловой эмалью на рукоятях, вонзенные в
землю, высились среди цветов, и их белые клинки горели холодным огнем.
связанная по рукам и ногам. Она стояла, опираясь на мечи, и клинки не
давали ей упасть. Глаза у нее были завязаны платком. Она была одета
по-деревенски, в длинное платье с красным корсажем, ее лицо и руки были
бледны, роса блестела в каштановых волосах.
к незнакомке.
это и вознаградят тебя.
нуждаюсь. Как можно быть грубым с вами?
животное. Она загнала меня в ловушку. - Голос ее звенел и срывался, он
звучал то хрипло, то звонко, и в ушах Аэйта он становился музыкой. - В
этом мире только старуха и подвластная ей нечисть. Здесь некому прийти на
помощь.
горячий взгляд, Аэйт, у тебя теплое дыхание. Ты не похож на...
жизни, уходи. Не пытайся освободить меня. Ты погибнешь. Эти мечи тебя
убьют.
выхода. Если ты коснешься мечей, ты погибнешь.
чтобы задавать вопросы...
ты? Ты узнаешь меня?
навстречу, но мечи обступили ее еще теснее.
вам помочь.
бледной коже, на пышных волосах, каждая складка смятых кружев на груди,
каждая ворсинка бархатного корсажа.
ледяной.
руке Аэйта. - Она рождена предать воина в первом же бою.
рукой и проводя по клинку левой, с крестом. Меч покрылся пятнами крови,
потом почернел. Аэйт бросил его в синие цветы, и мертвый металл рассыпался
прахом.
Фейдельм покраснела, услышав, как ее называют. Аэйт коснулся ее и едва не
отдернул руку: рукоять была горячей. Фейдельм пронзительно вскрикнула,
когда он рывком выдернул ее из земли.
показаться ему одинаковыми. Словно восемь человек, они были очень разными,
эти восемь белых горящих мечей с лиловой эмалью на рукоятях.
сплетения трав. Меч отчаянно сопротивлялся. Аэйт встал на колени,
расставив их пошире, и изо всех сил потянул рукоять обеими руками, держа
ладонь левой поверх правой, чтобы случайно не коснуться рукояти крестом.
Несколько минут прошло в мучительной борьбе, прежде чем Фидхелл сдался с
коротким гортанным криком, словно выругавшись.
На светлом лиловом платье проступила кровь.
поспешно, что порезался сам. Тихий женский голос жалобно простонал -
"а-а..." - и задохнулся, когда разрыв-трава уничтожила белый клинок.
нападает из-за угла.
выражение.
- Ты сможешь. - И выкрикнула: - Скатах!
пронзительных женских голоса слились в один. У Аэйта зазвенело в ушах.
Аэйту, склоняясь в его сторону.
лицо. Аэйт поднял левую руку. Зашипев, Скатах ударилась в центр креста и с
тихим шорохом стала осыпаться в траву. Рукоять упала рядом горсткой пепла.
и слева. Я не могу увидеть их, но чувствую их злобу. Когда-то они горели в
руках героев, рожденных, как и они, в один час...
по ошибке взять не тот меч, потому что больше не видел в этих мечах
оружия. Теперь он ясно различал лица - бородатые мужские лица, загорелые,
черноглазые, очень похожие друг на друга. Близнецы.
ударились друг о друга над головой Аэйта. Послышался оглушительный треск,
крики, проклятия. И внезапно стало очень тихо.
осыпалась мертвая ржавчина. Когда это падение прекратилось, Аэйт не сразу
опустил руки. Он постоял еще несколько секунд, не в силах двинуться. Потом
отбросил в траву рукояти - одну направо, другую налево - и засмеялся.
порочное. Жестокость таилась в изгибе пухлого алого рта. Аэйт почувствовал
яростное желание схватить ее, сломать, уничтожить. Меч жался к ногам
пленницы, пытаясь зарыться в складки ее одежды.
страшная...
не ощущал его тяжести. Оружие казалось невесомым. Волны злобного торжества
исходили от горящего клинка.
Асса-легкая, Асса-светлая, Асса-смерть... О Аэйт, не нужно было брать ее в
руки...