Исчезло родное место, исчезли вещественные доказательства, но ведь и новый
блистающий город - тоже ее мечта, неужели же мертвая, неужели, как говорил
Евгений, туристическая?
Валентины. - Пойдем домой.
круга тоскливых вопросов и потащила на место временного проживания. В
сущности, никакая она была еще не баба, а молоденькая ядреная девка,
помоложе погорелой учителки, только замужняя, и вследствие этого
обремененная большим личным хозяйством. Она вначале с подозрением
отнеслась к погорельцам, завезенным в Раздольное ее разлюбезным муженьком,
но вскоре успокоилась и сошлась с Соней поближе. Конечно, ни в какой пожар
она не поверила, просто видела, что людей постигло большое горе. Потому с
вопросами особенно не приставала, а только повторяла слова из известной
детской сказки: "Что муженек ни сделает, то и хорошо". В доме потеснились
как могли, тем более временно - к осени председатель обещал
подремонтировать брошенный на краю деревни сруб и перевести туда
погорельцев.
беседе.
принуждать Соню далее к откровенностям, сама продолжала: - Если нахал
какой, гони в шею, нахал - он дурак, кости помнет и бросит. Нахалы быстро
отходят, не успеешь во вкус войти, он уже рожу воротит и ищет, где чего
себе урвать. Ну, а ежели скромный, антиллигент, такой, знаешь, не туды не
сюды, тут еще посмотреть надо, приглядеться. Ты не отчаивайся, если
стеснительный, как раз наоборот будет. Знаешь, какие бывают - боятся за
ручку взять. О, это самый зверь, если ходит вокруг да около, бледнеет и
краснеет, так и знай - на уме у него очень интересная мысль расположилась.
Значит, он уже тебя видит как бы голенькую и от этого боится даже глаза
поднять. Нет, стеснительный самый горячий и будет. Да, да, а если мыслев
амурных на уме нету, чего ж тогда стесняться. Такого одно удовольствие
водить по стежкам-дорожкам. Чего смеешься? Я точно знаю. Мой оглоед
точь-в-точь такой и был. Бывало, иду навстречу, он уже на другую сторону
перебегает. Я за ним - здрасьте, говорю, Ефим Николаевич, знатный агроном.
А он буркнет "здрасьте", ошпарит меня взглядом и обратно в чернозем
упрется, как будто про урожайность думает. Но уж когда вцепится, то только
держись, на метр не отпустит, со свету сживет, если кому моргнешь
невзначай...
с остальными? Страшно представить, куда их забросила теперь судьба. И кто
все это затеял? Неужели он, человек с прищуренными глазками, золотая
головушка, как говорил отец, Практик с большой буквы, воплотитель мечтаний
и размышлений провинциальной мысли. А в сущности, он действительно
человек, каких было мало в нашей истории, великан, впервые в мире покорил
Вселенную. И Евгений тоже его хвалил. Нет, не зря она злилась тогда на
Евгения за разговоры о Горыныче, ох, не зря. Если любимый кому-то
поклоняется, хотя бы и отчасти, это уже не к добру, тут неизбежно
испытание для женского сердца. Неужели он этого не понимал? А может быть,
и понимал да нарочно подсовывал ей Горыныча, проверял, подсматривал за
реакцией. Что же ей теперь делать с той последней ночью перед стартом?
Соня опять покраснела, как будто рядом был Евгений, а не Валентина.
стесняешься. Неужто и мужика не пробовала? Ну, дева, ей-богу, дева. Мужик,
он просто устроен, у него один орган, а все остальное - для блезиру. -
Валентина рассмеялась. - Ладно, ладно, я дразню тебя. Ой, - Валентина
вскрикнула. - Глянь, папаша твой опять набрался.
напьется до чертиков и плашмя уснет поперек земного радиуса.
не было, зато подушка теперь лежала под головой, а сверху его заботливо
прикрыли одеялом. От одеяла он и проснулся - дневное светило уже жарило
что есть мочи, и одеяло стало лишним.
бестолковую прошедшую ночь. Кажется, это ему удалось. Во всяком случае,
при выходе из запотевшего пространства он выглядел уже свежим, решительным
человеком, готовым не только размышлять, но и действовать. Обстоятельства
способствовали. Едва он наметил объект внимания, как из-под розового
полотенца, коим вытирал шевелюру, на фоне бывших курдюковских покоев
появился главврач института смерти. Синекура был застигнут врасплох. На
скуластом, озабоченном лице господина главврача застыла исследовательская
маска. Синекура так низко нагнулся над постелью больного, как будто что-то
там вынюхивал.
инопланетянина. Казалось, тот не просто желает знать ответ, а еще надеется
на опровержение горького подозрения. Уж слишком ясно прозвучало это слово
"была", явно оно относилось к ночному промежутку времени и было подобно
слову "жила", "ходила", "спала". Варфоломеев обошел Синекуру, обошел
кровать, медленно поднял с пола постельные принадлежности и аккуратно
уложил все на место. Синекура стоял рядом и напряженно ждал. Тогда
Варфоломеев опять подошел к постели, взбил подушки, как делала это его
мать, и сложил их горкой. Вот теперь хорошо, - наслаждался он минутой
власти над иноземным существом. Минута кончалась. Синекура, застигнутый
вначале врасплох, отходил.
и наконец решил.
господину главврачу убедиться в отсутствии задней мысли. Тот безо всякой
благодарности немигающим профессиональным взглядом, как скальпелем, полез
внутрь. Стало сладко и приторно. Так проходит операция под местным
наркозом - видишь скальпель, видишь, как им тыкают в твое живое тело, а не
больно. Немножко щекотно и противно.
гильотина по душе. А вам, господин Синекура? Что-то вы не спешите под нож.
Почему? Почему медицинская сестра желает, а вы нет? Нелогично. Правда, и
остальные обитатели розовых покоев не очень-то рвутся на тот свет.
Впрочем, где он, тот свет, не тут ли? А может быть, здесь только
чистилище, предбанничек, узкое место на пути в рай, таможня человеческой
души? Ну же, ну же, не стесняйтесь моей чистой мечты, возьмите неразумное
существо жилистой вергилиевской рукой, сведите в райское место побыстрее.
Устал я здесь среди пространств и времен. Сначала овладел, а потом устал.
Кончилась вселенная на мне, нет более загадок вокруг, один вы, господин
главный врач, непонятное явление человеческой психики. Чего ж вы там
ищете? Пора швы накладывать.
товарищем?
это? Вы же и пожить-то еще толком не успели. Сколько вам - тридцать,
тридцать пять?
пройдя до половины..." Так, кажется, звучит... "Я очутился в сумрачном
лесу." - Главврач подошел к тумбочке и взял красную книжицу, развернул,
полистал, положил обратно. - Северная Застава, где это было? Не припомню.
Звучит красиво, а не припомню. Все справочники просмотрел, все реестры
переворошил, а вспомнить такой город не могу. Может быть, он еще в
доисторическую эпоху закладывался? Что вы молчите, как на допросе, я же с
вами по-свойски, со смыслом хочу поговорить. А может быть, вы вообще не из
наших мест, а? - Синекура сделал паузу. - Прилетели хорошие дяди из
дальних регионов для обмена опытом, для изучения социальных, так сказать,
условий, но зачем же, как говорится, стулья ломать, зачем на площадь
выбегать, народ безответственными действиями смущать?
понимает, почему вы вдруг на гильотину возжелали? Курдюком прикинуться
решили! - Синекура опять засмеялся. - А я, знаете ли, в первый момент даже
поверил - нет, только на секунду. Действительно, думаю, кто он? Курдюк,
или так просто, человек? Подумал вначале: конечно, курдюк, иначе чего бы
он так себя фривольно вел. У него товарищ погиб при спасении людей, а он
коньяки с древними греками распивает, любопытство научное утоляет, да с
женщинами по ночам... - Синекура прервался, подбирая подходящее слово, но
Никитин Юрий
Зыков Виталий
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Шилова Юлия
Марко Джон