Чтение 59–й страницы книги ~Последний аргумент закона~

Прямо круги ада. Или как на корабле!"

Антон зашел в танцевальный зал. Народу было немного, музыка продолжала
греметь так, что даже барабанные перепонки прилипали к мозгу.

"Черт бы их подрал, хоть бы выключили!"

Никто не танцевал. Две девушки - блондинка и брюнетка - сидели у барной
стойки, испуганные, не знающие, что делать. Уходить им запретил хозяин
клуба. Аркадия Галкина в зале не было.

- Где? - выдавил из себя Антон.

- Там. Мы его в комнату... - принялся объяснять парень, - уж очень сильно
буянил. Вы нас извините.

- Разберемся, - буркнул Антон. - Веди. Одна из девушек, блондинка,
захныкала, отняла от лица носовой платок. На щеке был кровоподтек, из носа
шла кровь. Антон подошел к ней. Она сидела на высоком табурете, но все равно
рослый Антон смотрел на девушку сверху вниз.

- Это ты пострадала?

- Да, - сказала девушка.

- Сама небось виновата?

- Нет, она ни при чем, - несмело вступилась за подругу брюнетка.

- Как ты думаешь, сколько тебе надо заплатить, чтобы ты осталась
довольна?

- Сколько?..

- Да, да, сколько? - спросил Антон у брюнетки. Та заморгала. Ее фантазия
ограничилась двумя стольниками. Антон спокойно положил на стойку две
стодолларовые банкноты и, больше не говоря ни слова, сказал охраннику:

- Веди.

Тот заспешил. Открыл одну дверь, выкрашенную черной краской, затем
вторую, обычную, цвета слоновой кости. Аркаша сидел на тахте, уронив голову
на колени. Стены и пол этой маленькой комнатки - три на три метра - были
выложены рыжей кафельной плиткой. У ног Аркадия стояла начатая бутылка
минералки.

Лишь только он увидел Антона, его руки поднялись, словно он решил
сдаться, словно на него был нацелен пистолет.

- Собирайся, урод, едем!

На этот раз Аркаша не спорил. Он поднялся, его шатнуло, он несколько раз
икнул и произнес:

- Простите...

- Убить бы тебя, исчезли бы проблемы. Когда-нибудь ты нарвешься, щенок,
на тех, кто не знает, чей ты отпрыск.

- Не звезди, - выдавил из себя Аркадий, мобилизовав остатки гордости. Он
вскинул голову, словно его вели на расстрел.

- Возьмите его.

- Сам пойду.

Но послушались не Аркадия, а Антона. Его взяли за локти, сжали с двух
сторон, и охраннику ночного клуба показалось, что у Галкина-младшего ноги
едва касаются земли. Когда Аркадия проводили мимо девушек, он запрокинул
голову и крикнул:

- А все-таки я тебя трахну при всем народе. Сцена была жутковатой, если
бы не напоминала то, как Галилей выкрикнул инквизиторам в самый последний
момент, а может, прошептал: "Все-таки она вертится!"

- Не вякай, - отозвался немногословный Антон.

- И что вы мне сделаете? - спрашивал Галкин, когда его тащили по винтовой
лестнице, передавая из рук в руки, опасаясь, что если он вырвется, то
полетит вниз через низкие перила и наверняка раскроит череп.

- Тебя есть кому воспитывать. Моя бы воля, я ремень из штанов вытащил..

- И что, задушил бы?

- Нет, выпорол бы при бабах. Так высек, чтобы ты на задницу месяц сесть
не мог.

- Руки у тебя коротки, - чеканя слова, произнес Аркадий.

- В машину его, на заднее сиденье. Если хотите, сядьте на него сверху.

Сыну олигарха, оказавшемуся на улице, глотнувшему свежего воздуха,
нестерпимо захотелось крикнуть:

"Свободу Аркадию Галкину! Свободу!". Но в свете последних событий он не
стал этого делать, даже на пьяную голову понимая, что вряд ли фамилия Галкин
вызовет у кого-нибудь из прохожих сочувствие.

Он покорно забрался в машину:

- Куда теперь? Где на меня кандалы наденут?

- Скоро узнаешь.

***

Когда машина оказалась на окраине города Аркаша забеспокоился.

- Где отец? Я хочу с ним поговорить. Дай телефон! - протянутая рука так и
осталась пустой.

На него никто не обращал внимания. Город остался позади, машина мчалась
по шоссе.

- Куда вы меня везете?

- Куда, куда... - скоро поймешь.

Этих мест Аркадий не знал. Он и предположить не мог, что в глухом лесу
стоит такой шикарный отель, весь сияющий огнями. Метров за пятьсот до здания
был наспех сооружен шлагбаум, у которого стояла охрана - два милицейских
автомобиля с мигалками. Антон предъявил пропуск, шлагбаум взлетел вверх, и
джип помчался дальше, миновав парадный вход. Затем он остановился на
задворках здания.

Галкин-старший сидел в конференц-зале. Один из участников круглого стола,
а за ним сидело человек пятьдесят, делал доклад о проблемах макроэкономики и
тенденциях развития бизнеса в России на ближайшие десять лет.

Мероприятие, проходившее в подмосковном лесу, в только что отстроенном
информационном центре, называлось "Российская экономика в двадцать первом
веке". Люди, собравшиеся в конференц-зале, были один другого известнее:
политики, бизнесмены, крупные чиновники.

Борис Аркадьевич Галкин ничем особым среди них не выделялся, и поэтому
некоторые из знаменитостей даже позволили себе неодобрительно взглянуть на
олигарха, когда у него в кармане зазвенел телефон.

- Извините, - сказал он своим соседям, выбираясь из-за стола.

Он прошел рядом с журналистами, кучно сидевшими в холле рядом с
пепельницами и мониторами, по которым они следили за происходящим в зале.

- Слушаю, - тихо, почти шепотом сказал Галкин, прижимая трубку к уху,
прячась за колонну от любопытных глаз. - Да, да, слышу.

- Ага, хорошо. Антон, освободишь номер на третьем этаже, который занимают
охранники, и незаметно ведите его туда. Я сейчас подойду.

Возвращаться в конференц-зал Галкин-старший не стал. Сунул телефон в
карман и быстро зашагал по длинному коридору. Все здания информационного
центра соединялись застекленными переходами. Галкин оказался в жилом
корпусе, у дверей номера его уже поджидал личный врач. Охранник, стоявший у
двери, пропустил босса. Номер Борису Аркадьевичу показался тесным и убогим,
на самом же деле, он был далеко не худшим среди апартаментов недавно
возведенного центра.

Борис Аркадьевич нервничал. Он уже знал о кровавой расправе над Лилей,
какую учинил его отпрыск, и еле сдерживал себя, чтобы не сказать лишней
грубости при посторонних.

Одна из журналисток заметила внезапный уход Галкина. Она, стараясь не
потревожить своих коллег, сперва отошла к балкону, а затем заспешила в жилой
корпус. Она уже радовалась тому, что никто за ней не увязался и что сможет
задать пару провокационных вопросов Галкину. Она уже увидела олигарха,
шагавшего по коридору, как дорогу ей преградил человек в униформе.

- Дальше нельзя.

- Почему? Я представляю прессу.

- Нельзя, - так же вежливо и спокойно отвечал человек в униформе, - там
только для гостей. А вы гостем ле являетесь, вы на работе.

- Мне Борис Аркадьевич назначил встречу, - пошла ва-банк журналистка.

- Вам никто ничего не назначал, - так же спокойно продолжал мужчина.

- Я должна с ним переговорить. Борис Аркадьевич! - закричала журналистка.
Галкин исчез за дверью.

- Вот видите, вы свободны.

Журналистка, раздосадованная, невнятно пробормотала проклятия.

- Что, сорвалось? - спросил ее коллега из толстого и скучного журнала по
экономике, когда журналистка обнаружила, что ее место на кожаном диване
занято. Свободным оставался лишь тонкий подлокотник, на котором долго не
высидишь.

- Сорвалось...

- Все ищут встречи с ним. Он всем отказал, даже нашему журналу, хотя
раньше подобного не случалось. Он даже прикормленных журналюг к себе не
подпускает, не то что тебя, - и журналист захихикал, глядя на то, как
девушка устраивается на неудобном подлокотнике. - Садись лучше мне на
колени.

- Нет уж, дождусь, когда кому-нибудь из вас приспичит отлить, -
журналистка закурила и нагло пустила дым в бороду экономическому
обозревателю.

А тем временем Аркадия уже вели по служебной лестнице. На его плечах была
чужая серая куртка. Сын боялся встречи с отцом, но хмель еще не до конца
выветрился, и он пытался хорохориться.

Прежде чем войти в номер, он вскинул голову и расправил плечи, отчего тут
же икнул. По тому напряжению, которое возникло у охранника, он понял, что за
дверью с золоченой ручкой находится его отец.

Борис Аркадьевич сидел в кресле напротив окна спиной к двери и не сразу
обернулся, когда Аркадий переступил порог. Он заставил сына понервничать, и
когда услышал робкое "Добрый вечер" поднялся и с презрением посмотрел на
Аркадия. Так смотрят на использованный презерватив, оказавшийся на видном
месте.

- Ты пьян, свинья!