получается, когда любители не слушают профессионалов. Вы взялись за чужое
дело.
возразил Хартман.
оружия... Я бы не рискнул.
требовалась операция, но эвакуировать его возможности пока не было, и он
терпеливо ждал, морщась от боли и справляясь время от времени о судьбе
Джуди.
следов ее не могли отыскать.
стене, армированной стальными балками; техники измерили приборами толщину
стены и недоверчиво ахнули: несколько метров стали и железобетона!
обитатели бункера замуровали себя, ни ворот не было, ни маленькой щели -
глухая голая бронированная стена.
устой, надежда и оплот. Первые обитатели бункера оказались здесь как бы в
изгнании, в эмиграции; для детей, родившихся под землей, для всего второго
поколения, бункер был отечеством, милой родиной, они ее любили и о другой
не помышляли.
бесполезно: они не выйдут, не станут объясняться, не смиряться и
предпочтут смерть.
отряд едва держался на ногах, пот ел глаза, все тяжело и хрипло
отдувались.
с горизонта на горизонт, петляли, пока не нашли вентиляционный ствол -
широкую трубу, прорезающую толщу земли снизу вверх. В свете фонаря
вмурованная в трубу железная лестница отвесно уходила в сумрачную высоту.
И теперь, чтобы подняться наверх, всем предстояло одолеть эту лестницу и
эту трубу.
московском дворе посреди Чертолья была усыпана разноцветными палыми
листьями. Во дворе повсюду росли липы, тополя, клены и рябины, медленно и
бесшумно листья скользили вниз, и казалось, в неподвижном воздухе за ними
тянутся пестрые извилистые следы.
дворов в разгар бабьего лета и к печали своей или к радости со смирением
ждет перемены судьбы, которая в эту пору случается неизбежно.
сирени, поодаль от домов и построек стоял заброшенный каменный сарай.
Никто не знал, за какой надобностью он здесь поставлен и какая в нем
человечеству нужда. Правда, никто до сих пор не интересовался, что и не
мудрено: мало ли у нас настроено, что никому не нужно, однако никому не
мешает.
неожиданно заскрипела, и рослые автоматчики в грязной пятнистой форме
стали выводить из сарая измученных бледных людей, которые тут же бессильно
опускались на траву, словно после тяжкой пешей дороги. С лихорадочным
блеском в глазах пленники затравленно озирались, каждый жадно вдыхал
прохладный утренний воздух.
столько людей - весь двор заполонили. Изможденные, они молча и неподвижно
сидели на траве под деревьями, и разноцветные листья, кружа и взмывая,
плыли над ними, как причудливый флот.
одеялах. Американец время от времени забывался, обессиленный потерей
крови, недосыпом, усталостью, альбинос бессонно озирался - вероятно,
слишком разительной была перемена: он внимательно обозревал разноцветные
осенние деревья, траву, цветы, увитые плющом дома и пристально
всматривался в прозрачное высокое небо, где умиротворенно плыли невесомые
пушистые облака.
даль и простор были для него пустотой, которая существовала вокруг
неизвестно зачем.
прочее, прочее, что люди знают с рождения. И какой же должна быть идея,
если вера в нее лишает человека чего-то важного для него, столь же
ценного, как и сама жизнь. Впрочем, она и жизни лишает с легкостью, словно
это пустяк.
разузнать что-нибудь о Джуди. Пленника наверняка интересовало, что с ним
станет, но он не задал ни одного вопроса, что, впрочем, и понятно было:
когда человек обязан лишь выполнять приказ, он не должен задумываться, что
его ждет. Там, внизу, они не имели права задумываться о будущем, у них не
было будущего, вернее, будущее означало для них новый приказ, и это было
все, что их ждало впереди.
ней, Бирс не замечал в пленнике ни страха, ни тревоги. Тот знал, что его
ждет, но сохранял спокойствие перед любой участью, какую уготовила ему
судьба.
убивать. Ты мне лучше скажи: ты действительно не знаешь, где американка?
несомненно что-то знал, но таился. Бирс увидел в стороне машину
сопровождения, дверцы были распахнуты, на переднем сидении сидел Першин и
разговаривал по радиотелефону. Антон вдруг подумал, что надо позвонить
домой.
голоса, ни знамения, просто подумалось, что надо позвонить домой. И все же
это не была случайность; вероятно, в пространстве возник сигнал, и Антон
его получил.
радиотелефоном для частных разговоров - в любой момент могло поступить
сообщение, да и вообще нельзя засорять эфир, а кроме того, командир
опасался утечки информации.
видимо, ощутил и Першин, потому что неожиданно окликнул его и молча
протянул трубку радиотелефона.
ноги: Джуди была дома. Вначале ему показалось, что он ослышался, но нет,
это была она - она!
понял или она что-то путает, но было не до расспросов: Джуди вся тряслась
от страха.
скорей! - твердила она, не переставая, видно, натерпелась, бедняжка, ему
стоило большого труда убедить ее, что ничего не случится.
уехал, прежде чем не известил Хартмана:
остановиться на чем-то определенном. Наконец, он зацепился за лицо Бирса,
но оставался мутным и замороченным, а потом стал яснеть, и Хартман
очнулся.