Джефферсона и Тома Пэйна не хочу видеть Америку мировым жандармом, не хочу
чтобы на всех языках мира проклинали американцев.
России. И сыном Вьетнама тоже
позорной войне во Вьетнаме Под судом - сотни других. Пять тысяч молодых
американцев бежали от призыва в другие страны, тысячи скрываются от военной
службы в США. Семь американских епископов, включая Нэда Еоула из Нью-Йорка
выступили в их защиту.
будут сжигать призывные карточки и отказываться стрелять в детей и стариков.
Они пойдут штурмом на такие крепости, как Пентагон и Лэнгли. Они отнимут у
американского орла стрелы войны и оставят ему только оливковую ветвь. Они
объявят войну войне, войну нищете и несправедливости. Их голос будет услышан
за океаном. И мощный прибой вселенского гнева ударит по берегам этой
страны... И тогда пошатнется трон президента...
покрылось потом. Он рванул воротник.
кулаками.
истории!
инквизиторов и стонам их жертв, отбросили глухое эхо, и словно трепет
пробежал по звездно-полосатому знамени.
виновным. Председатель суда, как обычно, в тайном голосовании участия не
принимал.
полную благородного негодования, произнес генерал Мидлборо. Приговор зачитал
Тэкс Джонсон, секретарь военно-полевого суда.
Штатов во Франкфурте-на-Майне, рассмотрев дело капитана специальных войск
Соединенных Штатов Джина Грина, обвиняемого в нарушении воинской присяги,
дезертирстве из армии и в отказе от повиновения командованию по мотивам
политического характера, признал вас, Джина Грина, полностью виновным по
всем пунктам обвинения, а также в оскорблении суда и постановил: Джина Грина
приговорить к разжалованию в рядовые, лишить всех наград и привилегий,
лишить всего денежного содержания с момента вынесения приговора, заключить в
военную тюрьму сроком на один год, после чего означенного Джина Грина с
позором уволить из армии Соединенных Штатов!
Джина, и они обменялись долгим взглядом. Америка Джина и Америка Тэкса.
Америка судей и Америка судимых.
торжества.
сделал из Джина Грина франкфуртскую сосиску.
по делу "Соединенные Штаты против Джина Грина".
разглядеть исполинские сталагмиты Манхэттена, пирсы нью-йоркской гавани,
серо-зеленую фигуру статуи Свободы. Он горько усмехнулся, вспомнив с детства
знакомые слова призыва, высеченные на статуе: "Придите ко мне, все
утомленные, убогие и гонимые, тоскующие по воле..." Какой издевкой звучали
эти слова!..
именем Джона Кеннеди. Одиннадцатиэтажная вышка управления полетами,
аэровокзал с корпусами разных авиакомпаний, бассейн, фонтаны, стоянка с
шестью тысячами автомашин.
платного моста Трайборо платишь четвертак - двадцать пять центов - за проезд
в Манхэттен. А там по 97-й улице мимо Первой авеню, по трущобам
пуэрториканского Гарлема, затем через чинную Пятую авеню, через Сентрал-парк
и блистающему огнями Бродвею.
канул во мраке, и в черном небе позади горели лишь мертвым светом "огни
свободы", зажженные на девяностом этаже самого высокого из небоскребов -
Эмпайр стэйт билдинга. Но потом и эти прожекторы, каждый мощностью в
пятнадцать тысяч автомобильных фар, поглотила ночная тьма.
Манхэттена (угол Пятой авеню и 55-й улицы) подъехало такси. Из него вышел я,
Гривадий Горпожакс.
весьма недурственно. Не мудрено - перед завершением романа я вырвал время
для небольшого отпуска.
серо-коричнево-зеленых глаз.
Должно быть, они смутно чувствуют, что, попадая в поле моего зрения,
становятся героями романа, пусть даже эпизодическими.
традиционной встречи альпинистов, покорителей вершин Навилатронгкумари.
Очень приятный джентльмен, сэр.
друга было начертано:
Вздымайтесь! Б. С.".
слияния австрийской "Брудль" и финской "Армастонг", что было вызвано
временными трудностями банкирского дома "Застенкерс и сыновья", президент
которого Захар Ю. Финк содержит конюшню скаковых лошадей на Сейшелах, я
мигом поднялся на крышу.
я присоединился к их компании. Среди них были: писатель-мультимиллионер
Кингсли Эмис; "золотой король Макао", он же член Политического
консультативного совета КНР почетный доктор Лобо; прожигающий последние
"грэнды" бывший египетский король Фарук; веточкой вербы изогнулась здесь
манекенщица Твигги; глыбой антрацита возвышался бывший чемпион мира Сонни
Листон, но отнюдь не эти люди интересовали меня сейчас.
строгом костюме с галстуком колледжа Сент-Энтони и со значком клуба
покорителей вершины Навилатронгкумари. Это был мой друг сэр Бэзил Сноумен8.
грустинку. Со свойственным ему тактом он похлопал меня по плечу
проговорил он.
Бэзил усмехнулся.
главное - обезврежена такая крупная гадина, как Лот! Ну, а Грин..
крушение, духовный перелом бывшего врага - тоже штука немаловажная.
"Сент-Риджес".
Бэз.
точку в военной тюрьме Ливенуорт.
приплыл в хрустальной вазе многоцветный барбизонский салат, появилось вино,
и я поднял бокал рейнского ("Либерфраумильх") за героев этой книги и
(внимание, издатели!) не за точку, а за многоточие.
недвижном, глухими раскатами грома гремела барабанная дробь.
трибуне у входа в штаб. Все, начиная с генерала Джозефа У. Стилуэлла, нового
командующего седьмой группой специальных войск в Форт-Брагге, и кончая
новичками из группы штатских добровольцев, стоявшими в самом конце левого
фланга, смотрели на одного человека.
сорванными погонами.