Пинки сам и отвечает за свои преступления.
что вам многое известно, а сами ровно ничего не знаете. - Он обратился к
Джуди: - Пойду-ка отолью... Держи тут язык за зубами, а то эта баба...
она может натворить. Затем неуклюже побрел из зала; порыв ветра налетел на
него так стремительно, что ему пришлось ухватить свою старую засаленную
шляпу и придержать ее на голове. Спуститься по ступенькам в туалет было
все равно что спуститься в машинное отделение парохода во время шторма.
Мол слегка содрогался под его ногами, когда волны доходили до свай, а
затем разбивались о берег. Он подумал: "Надо предупредить Пинки насчет
Друитта, если это все же правда... У него ведь было на уме еще кое-что,
кроме старика Спайсера". Поднявшись обратно по трапу, Дэллоу посмотрел с
мода вниз - Пинки нигде не было видно. Он прошел мимо стереоскопов - опять
никого. В тире стрелял кто-то другой.
видел. И что он уехал прокатиться за город... с девушкой... подышать
воздухом... в сторону Гастингса. Да ты еще, наверное, хочешь знать, когда
это было? Ну так вот, - продолжал он, - никаких показаний я давать не
буду. Можешь подыскать кого-нибудь другого для своих липовых алиби.
Брайтона. Дэллоу насчитал один, два, три, четыре и остановился. Ему стало
страшно - а вдруг все правда, вдруг Пинки все знает, и этот его безумный
план... Кого же черт понесет кататься за город в такой час, разве только в
придорожный кабак, но Пинки был не любитель придорожных кабаков. Он тихо
произнес вслух: "В таких делах я не помощник". Мысли его путались. Зря он
выпил столько пива; она ведь славная девочка. Дэллоу вспомнил, как она
пришла на кухню и хотела растопить печь. "А почему бы и нет?" - думал он,
мрачно глядя в морскую даль; его вдруг охватила тоска по нежности, которую
Джуди не могла утолить, по бумажному пакетику с завтраком, по горящему
камину. Он быстро зашагал с мола к турникетам. Есть дела, в которых он ни
за что не станет помогать.
убедиться самому. Отсутствие машины было подобно голосу, ясно
нашептывающему ему на ухо: "А что, если она сама себя прикончит? Такой
договор, может быть, и убийство, но за это не вешают". Он стоял в
растерянности, не зная, что предпринять. Пиво затуманило его мозг,
дрожащей рукой он провел по лицу.
перешел от "тальбота" к "остину". Вместо одной ноги у него был протез,
двигавшийся с помощью механизма, которым он управлял из кармана; он
ковылял с большим трудом.
Вид у него был измученный, простая ходьба требовала от него огромного
напряжения. - Они поехали выпить в Писхейвен, - добавил он. - А больше ни
о чем меня не спрашивай. - Запустив руку в карман, он потянул скрытую там
проволоку и стал неуверенно двигаться наискосок, по направлению к "форду".
- Дождь не заставит себя ждать, - раздался оттуда его голос, затем: -
Благодарю вас, сэр!.. - И снова трудный переход к подъехавшему задом
"моррису-оксфорду", снова дерганье за проволоку.
автобусом. Но все будет кончено задолго до того, как туда доберется
автобус. Лучше умыть руки, ни во что не вмешиваться... В конце концов, он
же ничего не знает наверняка; может, через полчаса он увидит, как машина
возвращается назад, мимо "Аквариума", Пинки за рулем, девушка рядом с ним;
но в глубине души он отлично знал, что машина никогда не привезет их
обоих. Малыш оставил после себя слишком много следов - в тире, на
автомобильной стоянке, он хотел, чтобы за ним последовали, когда ему
нужно, он точно рассчитал время, все должно соответствовать придуманной им
истории. Сторож, хромая, вернулся назад.
взбудораженный. - Казалось, что он говорит в суде, дает те свидетельские
показания, которые от него хотят получить.
ждать... Но в нескольких шагах от него стояла та женщина. Она все время
шла за ним и все слышала.
заставили его... - сказал он.
выпить.
вы сами хотите выпутаться из всего этого, доставайте-ка лучше машину.
неуверенно возражать:
и все. - Вдруг она накинулась на него: - Не будьте дураком. Вам лучше быть
со мной в дружбе... - И добавила: - Вы же видите, до чего Пинки докатился.
следу. Пинки все продумал, он так и рассчитал, что они поедут за ним в
нужный момент и обнаружат... У него не хватило воображения представить,
что они обнаружат.
вошли дворе мужчин, крепкие, в мокрых мохнатых пальто. Они, как собаки,
стряхивали с себя влагу и шумно требовали выпивку.
почуяв в баре присутствие девушки. Они были люди высшего круга, приучились
к этим штукам с кружками в первоклассных отелях.
юбка была для них лучше, чем ничего, даже Роз. Но он чувствовал, что они
не очень-то воодушевились. Она не многого стоила, разве что покрасоваться
перед ней мимоходом.
статуэтки. Не стоило из-за нее утруждать себя, но если она окажется
податливой... Один что-то тихо проговорил, другой захохотал. Потом оба
начали жадно тянуть пиво из кружек.
какое они имеют право чваниться и хохотать? Раз она достаточно хороша для
него! Он спустился по лестнице в холл; они взглянули вверх и помычали,
глядя друг на друга, как будто хотели сказать: "Ох, вот уж точно не к чему
утруждать себя из-за нее".
будет дома?
мимолетный взгляд на Роз. Малыш услышал, как за дверью они захохотали. Они
смеялись над ним. Он сделал несколько шагов по бару, им снова овладела
холодная враждебность. В нем вдруг вспыхнуло желание бросить все, сесть в
машину, уехать домой, а ее оставить в живых. Это был скорее приступ
апатии, а не жалости - черт знает, как много еще нужно сделать и как много
продумать, на сколько вопросов придется отвечать. Ему не верилось, что в
конце брезжит свобода, тем более, что свободой этой ему предстояло
пользоваться где-то вдали от родных мест.
будто пробежала большое расстояние... Она, казалось, сразу постарела. Ей
было шестнадцать, но она выглядела такой, какой должна была стать после
долгих лет замужества, рождения детей, ежедневных ссор, - смерть, у порога
которой они стояли, состарила их.
достал клочок бумаги набросал свою записку для следователя, для читателей
"Дейли экспресс", для всех тех, кого называют миром.
протеста - она любой ценой должна выпутаться из всего этого, оставить его,
отказаться играть в эту игру. Он не может заставить ее убить себя, жизнь
совсем не так уж плоха. Протест пришел как откровение, словно тайный голос
шептал ей, что она тоже что-то значит, она - независимое существо, а
совсем не единая с ним плоть. Можно ведь всегда ускользнуть... если он не
передумает. Ничего ведь не решено окончательно. Пусть они поедут в машине,
куда ему будет угодно, пусть она возьмет пистолет из его рук... даже и
тогда... в самый последний момент... можно и не стрелять. Ничего ведь не
решено окончательно... всегда есть надежда.
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Свержин Владимир
Перумов Ник
Прозоров Александр
Елманов Валерий