либра 0,38, тебе пришлось бы худо.
здание в Бэкингемшире. Я так и не понял, что это было: нечто среднее между
больницей и казенным зданием - длинные широкие коридоры, запертые двери и
мертвая тишина.
подчеркивал тишину. В дальнем конце было высокое, от пола до потолка, окно,
которое почему-то давало очень мало света; и на фоне окна вырисовывались
две фигуры: человек в инвалидной коляске и другой, который вез эту коляску.
подошли ближе, я с неприятным удивлением обнаружил, что человек в коляске
- не кто иной, как Гарри Гилберт. Старый, седой, сгорбленный, больной Гар-
ри Гилберт, который тем не менее по-прежнему сознательно отвергал сострада-
ние.
Гарри, Гарри смотрел на нас с расстояния в несколько шагов. Он перевел
взгляд с меня на Джонатана - поначалу взглянул на него мельком, не поверил
своим глазам, потом пригляделся внимательнее и убедился, что это действи-
тельно он. Потом перевел взгляд на меня.
ни сил, ни ненависти, ни надежды, ни желания мстить.
случае, который порождает убийство, и о предрасположенности, которая сущес-
твует с рождения. "Ведь библейский миф, - подумал я, - соответствует ре-
альной истории эволюции". Каин существовал, и в каждом виде выживают жесто-
кие и безжалостные. Я выжил только потому, что мне повезло: благодаря рас-
торопности Банана и искусству врачей. А в течение веков Авель и прочие жер-
твы гибли. И в каждом поколении, в разных народах, гены нет-нет да и поро-
дят убийцу. И все новые Гилберты вечно взращивают своих Анджело.
ди-двойник, Эдди, который всегда шел на поводу, овца того же стада, молча
покатил своего дядюшку дальше.
вслед.
ство?
направо.
пропорциональной, но из-за тесноты ее для удобства разделили на две. Полу-
чилась длинная узкая комната с окном, из которой дверь вела в другую длин-
ную комнату, без окна.
деленного цвета паласа, постеленной поверх паркета и ведущей к письменному
столу и двум жестким стульям, сидели двое мужчин, которые, похоже, попросту
убивали время. Один сидел за столом, другой на столе, обоим лет по сорок,
невысокие, спокойные. Вид у обоих был скучающий, и на лицах у них было на-
писано, что они предпочли бы оказаться где-нибудь в другом месте.
тельно посмотрел на Джонатана.
тревожить вашего брата...
но ниже нас. Похоже, он представлял нас себе иначе - не знаю почему. Джо-
натан, во всяком случае, выглядел вполне респектабельно, тем более что воз-
раст добавил ему внушительности, и черты у него всегда были правильнее, чем
у меня. А я, наверно, был не слишком похож на жертву. Я подумал, что чинов-
ник ожидал увидеть шаркающую ногами фигурку в халате, а не высокого мужчину
в нормальном костюме.
чиновник. - Подождете?
внутрь, прикрыв ее за собой. Человек за столом сидел все с тем же скучающим
видом, ничего не объясняя. Вскоре дверь вновь приоткрылась, и в комнату
проскользнул его коллега, который сказал, что нас ждут, и предложил нам
войти.
людей и большое количество всяческого электрооборудования со множеством ка-
ких-то датчиков и проводов. Я увидел, как Джонатан окинул взглядом все это
хозяйство, и подумал, что он, наверно, знает, что это такое. Потом Джонатан
сказал, что все это были диагностические приборы - кардиограф, энцефалог-
раф, приборы для измерения температуры, давления и влажности кожи - и всех
как минимум по два.
Корсом, врачом. Женщина в таком же белом халате ходила между приборами,
проверяя их. Третий, мужчина, явно был наблюдателем, судя по тому, что он
молча делал в течение следующих десяти минут. А четвертый, который сидел
спиной к нам в чем-то вроде зубоврачебного кресла, был Анджело. Мы видели
только его забинтованную голову да руки, которые были привязаны за запястья
к подлокотникам кресла.
наверно. Руки Анджело были голые, покрытые редкими черными волосами. Они
спокойно лежали на подлокотниках. Казалось, все его тело было опутано про-
водами, идущими к приборам, которые все стояли у него за спиной. Впереди
него не было ничего, кроме ярко освещенной стены.
вопросительно и осведомился все тем же тихим, спокойным голосом:
равно что. И стойте там, пока вам не скажут, что достаточно.
все они ждут, вежливо, на настойчиво, деловито... и что они, сволочи, все
понимают! Я заметил, что даже Джонатан смотрит на меня с какой-то жалостью.
Это было невыносимо!
мотрел на него.
таллический обруч, вроде короны. Кожа Анджело блестела от жира, и к лицу, к
шее, к груди, рукам и животу было прикреплено множество электродов. Я поду-
мал, что, наверное, ни одно его движение или изменение в организме не оста-
ется незамеченным.
что две недели провалялся в коме. Мышцы его по-прежнему были могучими,
грудь колесом, губы решительно сжаты. Сильный, жестокий человек. Привыкший
запугивать. Презирающий лохов. Если бы не повязка и электроды, он выглядел
бы точно таким же, как прежде. Я глубоко вздохнул и взглянул в его черные
глаза - и только теперь увидел разницу. В глазах у него ничего не было.
Совершенно ничего. Это было странно: словно увидеть человека с давно знако-
мым лицом и обнаружить, что он чужой. Логово было то же самое - но чудище
уснуло.
ли друг другу в глаза. С тех пор, как мы чуть не убили друг друга. Меня
предупредили, и все же снова увидеть его было для меня шоком. Сердце мое
колотилось так отчаянно, что его удары эхом отдавались в наступившей тиши-
не.
Я шагнул в сторону - его глаза последовали за мной. Я вернулся на прежнее
место - он смотрел на меня.
О'Рорке.
дыханием.
бодным... богатым человеком...
время взгляд Анджело медленно переместился на него.
Курылев Олег
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Лукьяненко Сергей