Чтение 59–й страницы книги ~Проигравший получает все~

Он наймет горничную. Он устроит среди них конкурс. Он
лично отберет самую лучшую. Самую молодую, с самыми большими
сиськами. Она будет ему стирать и готовить.

И еще он обязательно разведет цветы - его мама всегда
любила цветы.

Герман будет всегда есть горячую пищу, а после особенно
вкусного обеда - благодарить свою горничную. Благодарить по-
настоящему, по-мужски.

Герман посмотрел в окно. Ничего подозрительного не
наблюдалось. Двор жил обычной жизнью. Стоял яркий субботний
день. На детской площадке визжали несмазанные качели. На них
меланхолично качались две девочки.

Возле магазина толпились подростки. Девушки по случаю
жаркой погоды были сплошь в соблазнительных "мини". Герман
присмотрелся: его Олечки среди них опять не было. Уехала?
Уже несколько дней он ее не видит. И журналюги тоже не
видать... Голову пронзила страшная догадка: неужели они
уехали вместе?! И лежат-обнимаются где-нибудь на пляже в
Анталии?!

О том, что это именно его Олечку, на которую он так
любил смотреть, выносили тогда из подъезда в полиэтиленовом
мешке, Герман не мог даже подумать.

И тут в дверь позвонили.

***

Таня позвонила еще раз. Никто не открывал. Но за дверью
она слышала какой-то шорох. Потом на мгновение в глазке за
дверью словно изменилось освещение, и Таня поняла: он
смотрит на нее. И тогда она ласково сказала:

- Герочка, открой!

Внезапно дверь отворилась. На пороге стоял невысокий
измученный подросток. На лоб ему падала копна немытых черных
волос. В глазах застыло страдание.

Татьяна улыбнулась, поправила прядь своих
восхитительных светлых волос и ласково сказала:

- Добрый день, Герочка! Я из деканата. Почему же вы не
звоните? Вас посылают на олимпиаду в Монте-Карло, а вы не
звоните. Ну, что вы молчите? Вы позволите мне войти?

И деканат, и олимпиада, и Монте-Карло были мгновенной
импровизацией.

Единственное, что поняла Татьяна, увидев отвратно
пахнущего юношу с всклокоченными волосами и безумными
глазами: с ним надо разговаривать ласково.

Скорее всего он даже не слышит ее слов, а реагирует
только на интонации.

- Разрешите войти? Вам надо расписаться за путевку.

Парень измученно кивнул и наконец-то отступил от двери.
Таня вошла и закрыла за собой дверь.

Но не захлопнула ее.

Теперь Павел сможет ворваться в любой момент.

- Ты? - улыбнулся Велихов. - Вот не ждал... Оксана
ничего не сказала, лишь сделала шаг навстречу. Он сразу
понял по ее лицу: что-то случилось.

Велихов пропустил Оксану в свою квартиру. Он никогда не
видел Оксану такой. Нет, внешне она была, как всегда,
восхитительна. Новый костюм - ценой явно не в одну тысячу
долларов. Свежее, ухоженное лицо - с тех пор, как она стала
работать у Барсинского, Оксана стала с удвоенной энергией
следить за своим внешним видом. Но в ее глазах застыла
нечеловеческая боль.

Она устало прошла в комнату. Села в кресло. Резким
движением сбросила туфли... Зацепила ногтем колготки и даже
не взглянула на образовавшуюся затяжку - а обычно всегда
мило, очень по-женски, из-за этого расстраивалась. Велихов
не говорил ничего. Он внимательно смотрел на нее и ждал.
Велихов был давно готов к тому, что она скажет: "Я ухожу от
тебя. Ухожу к Барсинскому".

Он уже переживал подобное - когда узнал, что его
предала Людмила.

Но сейчас, кажется, дело было не в этом. Оксана резким
движением отшвырнула сумочку и выдавила:

- Он что-то знает.

Велихов внимательно посмотрел на нее. Оксана была
близка к панике.

Велихов примерно представлял, как надо поступать с
паникующими женщинами, поэтому спокойно встал и подошел к
бару. Мимоходом спросил:

- Как ты добралась?

- Нормально.

- Машин много?

- Нет, сегодня же суббота. Оксана отвечала, словно
автомат.

- А я тут уборку затеял. Извини за внешний вид.

Посреди комнаты у Велихова стоял пылесос. Сам он был в
шортах, шлепках и майке-безрукавке. Из одежды смешно торчали
незагорелые руки и ноги. Маечка обтягивала наметившийся
животик.

- А у тебя новый костюм. От Шанель? - спокойно
продолжал Велихов, звеня у бара бутылками.

- Да, - безжизненно произнесла Оксана. Велихов протянул
ей высокий стакан.

- Что это?

- Лекарство. Пей.

Оксана выпила. Закашлялась.

- На, запей.

Оксана покорно выпила из другого стакана. - Подожди, я
принесу тебе тапки. А то я еще не до конца здесь убрал.

Оксана с размаху поставила стакан на журнальный столик
и произнесла фразу, которая всю дорогу билась у нее в мозгу
- но теперь, после водки и ненавязчивой заботы Велихова,
она, эта фраза, выговоренная, наконец, вслух, прозвучала не
так трагично:

- Я туда больше не поеду.

Велихов принес из прихожей тапки и деликатно обул ее
ноги.

- С чего так? - ласково спросил он, выпрямляясь.

- Он что-то подозревает.

- Конкретно - тебя?

- Не знаю.

Велихов сел напротив нее.

- А почему ты так решила?

- Сотрудников проверяют на детекторе лжи. Он ласково
улыбнулся.

- Обычная проверка. Где сейчас только не проверяют. Я
вон своих орлов тоже проверял. После того случая с
платежкой, помнишь?

Велихов никогда не проверял своих сотрудников с помощью
детектора лжи, но сейчас надо было любой ценой успокоить
Оксану.

- Они там спрашивают о компьютерных жучках. И о
вторжении в сеть, - сказала Оксана о том, что более всего
напугало ее.

Велихов пожал плечами.

- Всегда кучу самых разных вопросов задают. Обо всем. И
о компьютерах - тоже.

- Но что я им буду отвечать?

Вопрос повис в воздухе. Велихов нахмурился и
забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

- А почему ты думаешь, что тебя тоже будут проверять? -
ответил он вопросом на вопрос.

- Ну... Похоже, проверяют всех.

- Кого - всех?

- Наташу - начальницу секретариата. Велихов рассмеялся:

- Кто такая Наташа? И кто - ты! Второй человек в
компании!

- Не второй!

- Ну, хорошо, пусть третий, четвертый - какая разница!
Ты - это ты!

Оксана, как ни была испугана, мгновенно поняла, что
Велихов хотел сказать этим, на какие ее отношения с
Барсинским намекал.

- Но если меня все-таки будут проверять?! Я же не
Штирлиц! Они все поймут!

- А ты откажись, - спокойно проговорил Велихов.

- Как это?

- А вот так. Приди к Барсинскому и устрой скандал.
Скажи, что для тебя унизительна такая проверка. И что ты -
отказываешься от нее. А если он будет настаивать - ты
уволишься.