победил герметичность космического модуля. Не сумев справиться с
многослойными металлическими стенами пламя расплавила резиновые системы
герметизации многочисленных иллюминаторов. Со свистом кислород начал
покидать стены станции, лишая огонь своей поддержки.
глянувший на анемометр Дюма.
выходившему на модуль "Звезда". "Альфа" как раз влетела в освещенную солнцем
зону и то что они увидели, было фантастично и ужасно одновременно. Вокруг
серебристого, бочкообразного блока клубился черный дым. Он медленно отплывал
от станции, растворялся в вакууме. Несколько секунд все молчали, первым
тишину нарушил командир.
избавились, но теперь из-за разгерметизации "Звезды" мы не сможем покинуть
наш блок.
Вашингтон Лонгстрит, единственный представитель Англии на борту.
Сейчас она состояла уже из десяти модулей, и знать досконально каждый из них
ни кто из астронавтов просто был не в состоянии. Тем более изготавливали их
в разных странах, и хотя единые стандарты были заранее оговорены и
утверждены, но каждый блок изготовленный в Америке, России либо Европе, в
чем-то отличался от другого. Через десять минут поисков Меллвил все же
обнаружил нужный им передатчик.
забытая мужчинами Доминик Клеманс.
- Мне снилась осень, костры из опавших листьев, и все так ярко. Вроде и
тошнота теперь так не мучит.
За спиной Доминик Меллвил пытался разобраться в настройки рации.
вы нас слышите? Эквуд!
француженка начала понимать, что происходит что-то неладное.
серебристом фоне модуля, бортмеханик продолжал вызывать Эквуда.
это жуткую боль во всем теле. Застонав он выгнулся всем своим обожженным
телом, но не получив точки опоры так и остался висеть посредине модуля.
Вместе с болью вернулась память, последние минуты в пылающем аду горящего
блока. Он попробовал открыть глаза, но ни чего не увидел. Это не было
чернотой слепоты, а нечто серое, жуткое. Потрогав обожженными пальцами глаза
капитан понял что ослеп. Боль, отчаяние, все слилось для него в одно целое.
Он в голос закричал, и снова потерял сознание.
понимать друг друга без слов.
встревоженный голос.
и теперь мы отрезаны от всей остальной станции.
сообщению Эквуда там было легкое тление и большой дым. Он должен был войти в
модуль и вручную включить систему пожаротушения.
Как соседний модуль, "Джордано", не разгерметизировался?
модуля.
от удушья, - объявил командир основного экипажа.
все тот же голос негромко сказал короткую и емкую фразу.
экономьте воздух.
постараться как можно меньше двигаться. Мы с Мелвиллом попробуем подсчитать
что у нас есть из жизненно необходимых ресурсов.
атмосферы была близкой к шоковой. Легко сказать пришлите к нам "шаттл" через
двое суток, когда только заполнять его горючим необходимо больше суток. Но
самое страшное было даже не это. У них не было не только готового к старту
корабля, во Флориде вообще не было космических челноков. В последнем полете
из-за плохой погоды "Атлантис" был вынужден приземлиться на военной базе
Эдвардс, в штате Техас. Старушку "Колумбию" сейчас латали в специальном
ангаре фирмы Боинг, меняли ей изрядно прогоревшие керамические плитки. А у
"Дискавери" обнаружились неполадки в главном двигателе.
транспортный "Геркулес". Именно на его поверхности перевозили челноки.
Ирвинг. - Плохо.
сможем продержаться дольше, чем думали. У вас в запасе не трое, а четверо
суток.
сердце Эквуда. За эти сутки он несколько раз впадал в забытье, один раз Пол
пробовал на ощупь, по памяти найти аптечку, чтобы вколоть себе
обезболивающее, но обугленные руки отказывались признавать знакомые
предметы, и он снова терял сознание.
через три часа, перекрыв все нормы, он уже стоял на пусковом столе и
заправлялся горючим.
экипажа спасательной экспедиции Джозеф Рэдфорд. Это был самый опытный из
всех пилотов "челноков". Ему было уже пятьдесят два, и за плечами два
десятка полетов к "Альфе", любовь журналистов, всей нации и прозвище
"Командор".
его руки какую то бумагу. Тот прочитал ее и сразу изменился в лице.
полет прийдеться отложить как минимум на три дня.
головой.
протереть нам лобовое стекло, малыш.
подумал: "Какая походка! Такая уверенность! Этот взлетит в любую погоду".
этому времени экипаж уже был в корабле, кроме Рэдфорда на станцию летели еще
два самых опытных бортинжинера. Когда люди исчезли из поля зрения камер
слежения на пусковом столе, начался десятиминутный отсчет. Но Ирвин смотрел
не на эти экраны, он не отрывал глаз от монитора, показывающего силу ветра.