информацию, чтобы не нервировать его попусту...
и кончилась, потому что в диктофоне тихонько щелкнуло...
передачи из Швейцарии не было, я уже узнал у радистов, Даллес молчит.
Поэтому готовьте мне встречу с вашими контактами...
Сколько человек вы сможете привести?
я ликвидирую моих стражников, и все вместе уходим в горы... Вашу семью
советовал бы перевезти сегодня же куда-нибудь подальше, нечего им делать
дома...
детей в качестве заложников... Вы же понимаете, что наша команда сюда не в
серсо приехала играть... Не я, так другой схватит вас за руку... Только
другой начнет с того, что бросит вашу жену и детей в подвал и применит к
ним третью степень устрашения... В вашем присутствии...
Даллеса. Их код не раскрыт Мюллером?
подготовит за сегодняшнюю ночь план операции вместе с теми, кто выступает
против рейха, штурмбанфюрер зашел в коттедж, где работал Ойген и Курт с
Вилли, рассказал пару еврейских анекдотов, обсудил план работы на завтра и
уехал в Линц. Оттуда-то он и позвонил по личному телефону Кальтенбруннера,
сказав:
им по запасному каналу связи: "Уберите из Альт Аусзее того человека,
который понудил вас отправить его шифрограмму, адресованную русским".
не менее прикрытием, на какое-то время, во всяком случае.
Кальтенбруннеру, он поступил так, как ему подсказала его духовная
структура. Однако облегчения не наступало; страх не проходил; то и дело он
вспоминал слова Штирлица, что семья может оказаться в заложниках. Но он не
мог жить с а м, ему был нужен приказ, совет, рекомендация того, кто стоял
над ним, иначе он просто-напросто не умел - руки становились ледяными,
мучала бессонница, бил озноб.
верю"; проигрывая, начал злиться; выпил две таблетки снотворного и
провалился в тревожный, холодный сон.
Аусзее. Пусть ваши люди сейчас же выезжают оттуда и днем явятся ко мне для
доклада, подумаем вместе, как организовать надежный поиск вражеских
радистов.
телеграмму Штирлицу.
человеку нечего бояться проверки... Молодец Штирлиц...
Ойгену: "Вывезите Штирлица и доставьте его ко мне не медля ни часа".
ТРАГИЧЕСКОЕ И ПРЕКРАСНОЕ, УМЕНИЕ ПОНЯТЬ ПРАВДУ (12 апреля 1945 года)
__________________________________________________________________________
сразу же, какие узлы генерал Донован опускал в своих сообщениях, каких
деталей касался вскользь, о чем вовсе не писал, словно бы того, что было,
и не было вовсе, Рузвельт попросил адъютанта по ВМФ принести папку, где
хранилась переписка со Сталиным, и отложил те телеграммы, которые были
связаны с операцией "Санрайз".
снова пробежал записку Донована, посвященную переговорам Аллена Даллеса с
обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом, пролистал меморандум, составленный и
по этому вопросу другом и советником Гарри Гопкинсом, и ощутил вдруг, как
заполыхали щеки.
Рузвельт. - Его хранили для рождественского чая, а я лакомился им в
ноябре, и это увидели, и я тогда впервые сделался пунцовым от стыда..."
мне, пожалуйста, всю переписку с Дядей Джо, - попросил Рузвельт адъютанта.
- Я хочу понять общий стиль диалога. Иначе мне будет трудно составить
такую телеграмму русскому лидеру, в которой будет зафиксировано не только
мое нынешнее отношение к факту переговоров, но и некое извинение за то
недостойное поведение, которое позволили себе - видимо, по недоразумению -
наши люди в Берне и здесь, в штабе Донована.
всегда просил читать именно так, ибо опасался эмоций, которые придают
слову совершенно иной смысл; если слушать предвыборные речи
республиканского соперника Дьюи, то, казалось, его устами вещает сама
Правда, но стоило прочитать речь, и можно было только диву даваться:
полная пустота, никаких мыслей, бухгалтерский отчет, составленный к тому
же человеком не очень-то чистым на руку).
зачитал адъютант и откашлялся. - Я разобрался с вопросом, который Вы
поставили передо мной в письме... и нашел, что Советское Правительство не
могло дать другого ответа после того, как было отказано в участии
советских представителей в переговорах в Берне с немцами о возможности
капитуляции германских войск и открытии фронта англо-американским войскам
в Северной Италии.
использовать случаи развала в немецких армиях и ускорить их капитуляцию на
том или ином участке фронта, поощрить их в деле открытия фронта союзным
войскам.
случае, если эти переговоры не поведут к облегчению положения врага, если
будет исключена для немцев возможность маневрировать и использовать эти
переговоры для переброски своих войск на другие участки фронта, и прежде
всего на советский фронт.
Правительством признано необходимым участие представителей Советского
военного командования в таких переговорах с врагом, где бы они ни
происходили - в Берне или Казерте. Я не понимаю, почему отказано
представителям Советского командования в участии в этих переговорах и чем
они могли бы помешать представителям союзного командования.
переговоры с командованием союзников и успели за этот период перебросить
из Северной Италии три дивизии на советский фронт.
востока, провозглашенная на Крымской конференции, состоит в том, чтобы
приковать войска противника к месту их нахождения и не дать противнику
возможности маневрировать, перебрасывать войска в нужном ему направлении.
Эта задача выполняется Советским командованием. Эта задача нарушается
фельдмаршалом Александером. Это обстоятельство нервирует Советское
командование, создает почву для недоверия.
быстро действовать, чтобы не упустить возможности. Так же обстояло бы дело
в случае, если бы к Вашему генералу под Кенигсбергом или Данцигом
противник обратился с белым флагом". К сожалению, аналогия здесь не
подходит. Немецкие войска под Данцигом или Кенигсбергом окружены. Если они
сдадутся в плен, то они сделают это для того, чтобы спастись от
истребления, но они не могут открыть фронт советским войскам, так как
фронт ушел от них далеко на запад, на Одер. Совершенно другое положение у
немецких войск в Северной Италии. Они не окружены, и им не угрожает
истребление. Если немцы в Северной Италии, несмотря на это, все же
добиваются переговоров, чтобы сдаться в плен и открыть фронт союзным
войскам, то это значит, что у них имеются какие-то другие, более серьезные
цели, касающиеся судьбы Германии.
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Белов Вольф
Никитин Юрий