Чтение 59–й страницы книги ~Отель~

утром.

- Надеюсь, это разрешение вас устроит.

Ночной дежурный внимательно прочитал написанное, перевернул бумажку.

- Как будто да.

Толстая руна полицейского протянулась за запиской.

Калгмер отрицательно покачал головой.

- Я должен оставить ее у себя. На всякий случай.

Толстяк пожал плечами. Конечно, он предпочел бы иметь записку при
себе, но настаивать - значило лишь заострять внимание на этом пустяке,
который в противном случае скоро забудется. Огилви кивнул на пакет,
который нес в руке.

- Только вот поднимусь, заброшу это. А машину я возьму часа через
два.

- Действуйте, как вам удобнее, мистер О. - Дежурный кивнул и вновь
занялся своей газетой.

Через несколько минут, подойдя к боксу 371, Огилви как бы невзначай
осмотрелся по сторонам. Бетонная площадка под низким сводом, наполовину
заставленная машинами, казалась вымершей. Никого поблизости не было.
Ночные механики, видимо, отдыхали в своей дежурке на первом этаже, где,
пользуясь затишьем, играли в карты или дремали. И тем не менее нельзя было
терять ни минуты.

Пройдя в дальний угол, за "ягуар" и частично скрывавшую его колонну,
Огилви вынул из пакета фару, отвертку, плоскогубцы, проволоку и черную
изоляционную ленту.

Несмотря на кажущуюся неуклюжесть толстяка, пальцы его двигались
удивительно умело. Огилви надел перчатки, чтобы не поранить руки, и извлек
осколки разбитой фары. Тут он сразу понял, что новая фара подойдет к
"ягуару", а вот электрические контакты - нет. Он это предвидел. При помощи
плоскогубцев, проволоки и изоляционной ленты Огилви быстро, но надежно
соединил новую лампу с патроном фары. Опять-таки с помощью ленты он прочно
прикрепил патрон с лампой к гнезду, а в зазор, образовавшийся на месте
пропавшего обода, вогнал картон, лежавший у него в кармане. Поверх картона
он наклеил черную изоляционную ленту, концы которой протащил внутрь и
закрепил там. Конечно, сделано это было на скорую руку и при дневном свете
нашлепка бросалась в глаза, но в темноте могло сойти. На всю операцию у
Огилви ушло меньше пятнадцати минут. Затем он открыл дверцу машины со
стороны водителя и нажал кнопку "свет". Обе фары работали.

Огилви даже хрюкнул от облегчения. Но в ту же секунду снизу
послышался резкий гудок и гул набирающего обороты двигателя. Огилви замер.
Рев мотора, умножаемый бетонными стенами и низким потолком, все
приближался. Внезапно мимо пронеслись слепящие фары, и машина исчезла на
подъеме, ведущем на верхний этаж. Скрипнули тормоза, мотор затих, и кто-то
резко хлопнул дверцей. У Огилви отлегло от сердца. Дежурный механик,
конечно же, спустится вниз на лифте.

Дождавшись, когда шаги стихли, он сложил инструменты и запасные части
в бумажный пакет; туда же он сунул и несколько крупных осколков от старой
фары. Затем поставил пакет в сторонке, чтобы потом вернуться за ним.

Поднимаясь наверх, Огилви заметил этажом ниже кладовку уборщиков. И
сейчас он пешком направился туда по скату.

Как он и надеялся, в кладовке было все, что нужно. Огилви взял ведро,
метлу и совок. Налил в ведро немного теплой воды и прихватил тряпку.
Напряженно вслушиваясь в доносящиеся снизу звуки, он обождал, пока проедут
две машины, а затем поспешил снова наверх, к "ягуару".

Тщательно подметя пол вокруг машины, Огилви собрал мусор на совок.
Надо было убрать все мало-мальски различимые осколки фары, иначе полиция
может сравнить их с найденными на месте происшествия.

Времени в распоряжении Огилви оставалось очень мало. Все больше машин
возвращалось в гараж. Подметая пол, он дважды замирал из боязни быть
обнаруженным, а один раз у него даже дух перехватило, когда какая-то
машина юркнула в бокс в нескольких шагах от него. К счастью, механик,
отгонявший машину, торопился и не взглянул в его сторону, но это было
лишним напоминанием, что нужно поторапливаться. Если бы парень увидел
Огилви и подошел к нему, то не обошлось бы без любопытства и расспросов, а
потом все это он, конечно, повторил бы внизу. В такой ситуации объяснение,
которое удовлетворило ночного дежурного, вряд ли прозвучало бы
убедительно. Главное же: отогнать машину на Север удастся лишь в том
случае, если оставить как можно меньше следов позади.

Но Огилви не проделал еще одной операции. Взяв ведро с теплой водой и
тряпку, он тщательно протер поврежденную решетку радиатора и часть крыла.
Когда стал выжимать тряпку, вода в ведре побурела. Внимательно оглядев
свою работу, Огилви удовлетворенно хрюкнул. Теперь, что бы ни случилось,
на машине, по крайней мере, нет пятен засохшей крови.

Через десять минут, устав, обливаясь потом, Огилви уже снова был в
главном здании отеля. Он прошел прямо в свой кабинет, чтобы часом
отдохнуть перед долгим путешествием в Чикаго.

Прежде чем лечь, он посмотрел на часы. Было четверть двенадцатого.

- Я ведь мог бы быть вам более полезным, - не без обиды заметил Ройял
Эдвардс, - если бы кто-нибудь из вас ввел меня в курс дела.

Этот вопрос был обращен к двум мужчинам, сидевшим напротив ревизора
за длинным столом в бухгалтерии. Кабинет, обычно погруженный поздно
вечером во тьму, был залит ярким светом, а на столе лежали раскрытые
бухгалтерские книги и папки. Эдвардс включил здесь свет час назад, когда
привел этих посетителей прямо из апартаментов Уоррена Трента на
пятнадцатом этаже.

Инструкции хозяина были предельно ясны: "Эти джентльмены хотят
посмотреть наши бухгалтерские книги. Вероятно, они будут работать до
завтрашнего утра. Я просил бы вас побыть с ними. Предоставьте им все, что
они попросят. Ничего не утаивайте".

Ройял Эвардс отметил про себя, что, когда босс отдавал эти
распоряжения, выглядел Он веселее обычного. Однако приподнятое настроение
Уоррена Трента не передалось ревизору, который был немало раздражен тем,
что его вызвали из дому, где он сидел над своей коллекцией марок, да к
тому же не посвятили в суть происходящего. Возмущало его и то, что
придется работать в ночное время, так как он был из тех, кто работает
строго от девяти до пяти.

Разумеется, Эдвардс знал о том, что срок закладной истекает в
пятницу, как и о том, что в отеле находится Кэртис О'Киф со всеми
вытекающими отсюда последствиями. По-видимому, визит ночных посетителей
был связан с этими двумя обстоятельствами, но каким образом - непонятно.
Возможно, ключом и отгадке могли служить бирки на их чемоданах, говорившие
о том, что они прилетели в Новый Орлеан из Вашингтона. Однако Эдвардс
чутьем определил, что оба бухгалтера - а в их профессии сомневаться не
приходилось - не были сотрудниками правительственного учреждения. Ну что
же, со временем он, вероятно, получит ответы на все эти вопросы. А пока -
до чего же неприятно, когда с тобой обращаются точно с младшим клерком.

Поскольку на его замечание о том, что он сможет принести больше
пользы, если будет посвящен в курс дела, реакции не последовало, Эдвардс
повторил свою фразу.

Один из приезжих, тот, что был постарше, плотный мужчина среднего
возраста с невыразительным лицом, взял стоявшую рядом чашку кофе и одним
глотком осушил ее.

- Я всегда говорю, мистер Эдвардс, нет ничего лучше чашечки крепкого
кофе. А возьмите нынешние отели - в них вам хорошего кофе никогда не
подадут. Здесь же кофе хороший. Потому я и считаю, что в отеле, где варят
такой кофе, дела не могут идти очень уж плохо. Что ты на это скажешь,
Фрэнк?

- По-моему, надо меньше болтать языком, если мы хотим управиться к
утру, - пробормотал его напарник, не отрывая глаз от приходарасходной
ведомости, которую он в это время тщательно изучал.

- Видите, как оно, мистер Эдвардс? - и собеседник Эдвардса
примирительно развел руками. - Думаю, что Франк прав - с ним это часто
бывает. Потому, хоть мне и очень хотелось бы растолковать вам суть дела,
пожалуй, лучше нам продолжать работу, чтобы побыстрей с ней управиться.

- Хорошо, согласен, - поджав губы, ответил Эдвардс: он прекрасно
понимал, что получил от ворот поворот.

- Спасибо, мистер Эдвардс. А теперь мне бы хотелось познакомиться с
вашей системой учета: закупки, проверка кредитных карточек, имеющиеся в
наличии запасы, последний чек об оплате поставок и так далее. Да, а
кофеек-то был хорош, но весь вышел. Нельзя нам еще по чашечке?

- Я позвоню вниз, - сказал ревизор. Он совсем пал духом, увидев, что
время близится к полуночи. Судя по всему, гости его намеревались
задержаться здесь еще не на один час.

ЧЕТВЕРГ

Если он хочет встретить новый день во всеоружии, подумал Питер
Макдермотт, надо ехать домой и хоть немного поспать.

Было половина первого ночи. Очевидно, он пробродил по городу часа
два, а может быть, и больше и сейчас чувствовал себя каким-то освеженным и
в то же время приятно уставшим.

Он любил подолгу бродить, особенно когда что-то волновало его или
требовало решения, - это была давняя привычки.

Расставшись с Маршей, он сначала зашел к себе домой. Однако ему не
сиделось в тесных стенах и совсем не хотелось спать, а потому он решил
выйти и направился к реке. Он прошел вдоль причалов у Пойдрас-стрит и
Джулия-стрит, где стояли пришвартованные суда, одни - тихие, едва
освещенные и словно спящие, на других же кипела работа, и ясно было, что
они готовятся к отплытию. У Канал-стрит Питер сел на паром и,