на берегу, вернулись и приготовились к отходу.
Хонакура выяснил кое-что о том, когда и как Сен был захвачен колдунами.
производит гнетущее впечатление.
него невольно вырвался слабый писк ужаса. Изо всех пор его кожи начал обычно
сочиться пот. Он повернулся, все еще тупо глядя в пол, в любой момент ожидая
увидеть, как все его внутренности вываливаются из-под его набедренной
повязки.
страх выдавал его с головой.
что нам требуется.
дрожа. Другие рабы проходили с мешками мимо и выходили из шкафа без них.
Затем Четвертый тронул за плечо еще одного: "Ты!" Тот был не намного старше
Катанджи, выше его ростом, но такой же жилистый, и издал такой же дрожащий
вопль, даже громче. Катанджи видел, как трясутся его колени. Значит, все
рабы боялись колдунов, и его собственный страх не мог его выдать. Но когда
они посмотрят на лица...
пошел впереди, между большой железной раскаленной плитой, на которой кипели
два больших котла - запах был просто невыносим - и штабелем дров, за которым
находилась груда мешков. Один из них был открыт, и оттуда сыпался уголь. За
мешками располагался длинный стол, уставленный большими и маленькими
горшками и гигантскими бутылками из зеленого стекла, а еще там были три
больших медных котла со змеевиками наверху, подобные тем, что видел в Аусе
Шонсу, помятые и почерневшие от долгого употребления. А за плитой находилась
печь, вроде кузнечной, только больше, и почти обнаженный юноша яростно
работал мехами, блестя от пота. Он взглянул на проходившего мимо Катанджи, и
тот увидел единственное перо у него на лбу. Очевидно, быть колдуном-Первым
было не столь весело, как воином-Первым, и он выглядел по крайней мере не
моложе Нанджа.
водой, а по стенам спиралью уходили вверх ступени. Ступени были
металлическими, большей частью бронзовыми.
ступень, следом за шедшим в трех или четырех шагах впереди колдуном, чан
внезапно зашипел и выплюнул струю пара. Катанджи подскочил, в ужасе
взвизгнул и чуть не утратил контроль за своим мочевым пузырем.
из незнакомых Катанджи слов.
следом за ним. Потом чан снова зашипел, и рабы тихо застонали, так что,
видимо, они были столь же напуганы, как и он сам. И у них не было воинских
меток на лбу.
уровня, и чан за это время прошипел внизу пять раз. Снова лестница... они
поднялись на три этажа и тяжело дышали. Колдун прошел по длинному коридору,
мимо двух закрытых дверей, а затем свернул в большое помещение. Катанджи с
тревогой взглянул на дыру в полу, со свисавшими в нее веревками, и большую
деревянную штуковину, напоминавшую длинный барабан на подставке, опутанный
веревками и колесами. Одна стена была каменной, и в ней было окно - сутры
гласили, что размер окна имеет значение - а две стены были деревянными,
четвертая же была почти скрыта грудами мешков. Там ждали четверо колдунов,
двое Первых и двое Вторых. Катанджи с нарастающим ужасом смотрел на барабан.
Пытки?
наверху и вскарабкались на барабан, вокруг которого были приделаны лопасти.
Он последовал их примеру, и барабан начал медленно поворачиваться с громким
скрипом и грохотом веревок и колес. Какие-то большие штуковины начали
опускаться в дыру.
громко щелкнул им в воздухе. - Работайте, или я шкуру с вас спущу!
Барабан начал вращаться быстрее, издавая более громкие звуки, скрип и
грохот. Катанджи был посередине, глядя на свои худые руки между двумя парами
крепких рук, а дальше была большая дыра в полу и движущиеся веревки. Вскоре
он уже бежал, стараясь поспевать за другими и думая о том, не собираются ли
его загнать до смерти. Когда он увидел, что веревки поднимаются наверх, он
понял, что это не колдовство - веревки наматывались на барабан. Он и двое
других рабов, вероятно, должны были собственными ногами поднять наверх тот
самый шкаф. Это была дьявольски тяжелая работа.
Обратят ли на это внимание колдуны? Почти у всех настоящих рабов были шрамы.
Не возникнет ли у них искушения разукрасить ими и его спину, просто из
принципа?
струился пот. Он чувствовал в воздухе запах пота. Сердце бешено колотилось,
во рту пересохло. Двое других тоже тяжело дышали, а ведь они были крепче
его. Потом постепенно прямо на полу выросла гора мешков, и Четвертый дернул
за ручку. Барабан резко затормозил, и трое рабов чуть не перелетели через
перекладину. Все колдуны рассмеялись, словно только этого и ждали.
сообразил, что ему этого делать не следует. Здесь было светлее, чем внизу -
вдруг кто-то взглянет поближе на его полосу раба? Жир и сажа... не
расползлись ли они вместе с потом по всему лицу? Опустив голову, он стоял,
опираясь руками об ограждение, и тяжело дышал. Двое других рабов были заняты
примерно тем же самым. Младшие колдуны разгружали мешки и аккуратно и
осторожно их укладывали. Вероятно, каким-то образом они отличали одни от
других, поскольку складывали их в разных местах возле стены, но для
наблюдавшего за ними воина все мешки казались одинаковыми.
ручку, и барабан сдвинулся под ногами Катанджи. Рабы снова начали
переступать ногами, но опустить шкаф вниз оказалось не легче, чем поднять
его наверх - и это казалось не вполне честным. Потом он услышал, как в него
загружают новые мешки.
ходок вверх и вниз. К этому времени Катанджи изнемогал от усталости, и его
уже не слишком интересовало, заметят ли они, что он воин, если бы только они
позволили ему где-нибудь прилечь. Во рту ощущался отвратительный вкус, и ему
казалось, что его сердце вот-вот разорвется. Иногда ему чудилось, что вокруг
становится темнее, и все куда-то плывет; потом он понимал, что близок к
обмороку. Однако если бы он упал, они увидели бы его лицо.
несколько раз погрузка шла очень долго. Один из младших сказал, что,
возможно, стоит сходить за свежими силами, но Четвертый ответил, что уже
почти все закончено, и можно не беспокоиться.
несколько отстав, и ему это было вовсе не трудно. Было трудно просто идти.
Его ноги подгибались. Две двери теперь были открыты, отбрасывая пятна света,
и он задержался, проходя мимо каждой из них, стараясь запомнить увиденное. В
первой комнате за столом сидела колдунья, Вторая, с откинутым капюшоном. Она
что-то делала с блюдцем, двигая его по кругу - вероятно, совершала какое-то
заклинание. В основном он заметил лишь ее лицо, не увидев ничего позади ли
вокруг нее. Ей было лет двадцать пять, и она была довольно красива, но у нее
было три метки на лбу, а не две, как полагалось при ее желтой мантии. И это
были не перья! Он не был уверен в том, что именно это было, но они явно не
имели формы перьев.
Один из столов, похоже, был каким-то ритуальным местом, так как на нем в
серебряных держателях стояли длинные перья - по-видимому, это имело какое-то
отношение к меткам. У дальней стены виднелся ряд полок, уставленных сотнями
коричневых ящичков разной величины, по-видимому, сделанных из кожи. Потом он
оказался на лестнице.
не держали. Нечто, находившееся в чане, шипело и плевалось, но он не обращал
внимания. Он попытался увидеть что-либо еще, но было темно, а его глаза не
успели приспособиться к полумраку. Это было очень большое помещение,
вероятно, размером в половину всей башни. Вдоль одной длинной стены было два
окна, и еще по одному на каждой из более коротких стен, так что, скорее
всего, зал действительно занимал пол-башни. Вдоль всей его длины тянулись
подставки и полки, на которых стояли бутылки и свертки - как можно было все
Свержин Владимир
Ильин Андрей
Зыков Виталий
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия