Чтение 59–й страницы книги ~Игра теней~

Костоправ не должен был атаковать! Ему следовало ждать до последнего,
чтобы потянуть противника на себя, а не зацикливаться так на Хозяевах Теней.
Если бы новая армия с юга перегородила путь тем, находящимся в лагере, он
мог бы пустить вперед слонов без риска быть атакованным с правого фланга...
Однако было слишком поздно ныть о том, что было бы, если бы... Пришла пора
для чудес.

Один Хозяин Теней был выведен из строя, другой же - здорово изувечен.
Если бы у нее осталась хоть десятая, хоть сотая часть былой силы!.. Если бы
только было время развить то, что только лишь стало возрождаться в ней.

Если бы... Если бы... Вся жизнь в этих "если бы...".

Где же этот треклятый Одноглазов бес? Он мог бы изменить ход событий. На
той стороне нет никого, способного удержать его, если он пойдет косить
вражьих солдат. По крайней мере, надолго...

Но Жабомордого нигде не было видно. Одноглазый с Гоблином работали в
паре, пытаясь заткнуть пальцем дыру в прорванной плотине. Жабомордого с ними
не было. И они, похоже, были слишком заняты, чтобы полюбопытствовать, куда
он подевался.

Отсутствие беса было слишком важным, чтобы оказаться случайной оплошкой.
Почему? В самый критический момент!..

Но не было времени на поиски смысла и упреки по поводу отсутствия либо
присутствия беса, что так долго беспокоило ее. Времени хватало лишь на
осознание факта, что бес был загодя подсунут Одноглазому и приказам его
подчинялся исключительно по своему усмотрению.

Но кто же был его истинным хозяином?

Нет, не Хозяева Теней. Те применили бы этого беса по прямому назначению.
Не Меняющий Облик. Этому просто не было нужды. И не Ревун. Он бы за это
поплатился.

Какая же сила вырвалась наружу?

Мимо, хлопая крыльями, пролетела ворона. Птица закаркала на лету так, что
Госпоже показалось, будто ворона насмехается над ней.

Костоправ со своими воронами... Целый год он все твердил про ворон. А
затем вороны начали появляться возле него всякий раз, когда предстояло нечто
важное.

Госпожа взглянула на курган, где Мурген с Костоправом водрузили знамя. На
плечах Костоправа восседали две вороны. А над холмом описывала круги целая
стая. Он выглядел весьма внушительно под маской Вдоводела, с вестницами горя
над головой, с пламенеющим мечом в руке, пытающийся поднять смятые
легионы...

Пока разум гонялся за одним противником, тело разделывалось с другими.
Она орудовала мечом с грацией танцовщицы и мастерством полубогини. Вначале
она ощущала возбуждение, не посещавшее ее много лет, если не считать
тантрического пути достижения подобного состояния вчерашней ночью. Затем оно
перешло в полное спокойствие, мистическое отделение Себя от плоти,
растворившейся в некоем величайшем, восхитительнейшем и смертоносном целом.

Ни страху, ни прочим чувствам не было места в таком, состоянии. Оно было
подобно глубочайшей медитации, где Я блуждает по полю блистающих сущностей,
пока плоть выполняет свои тленные задачи с точностью и такой силой, что
вокруг нее и ее коня громоздятся горы трупов. Враги, отталкивая друг друга,
спешили убраться с ее пути. Друзья старались пробиться в безопасное
пространство, окружающее ее. Таким образом, несмотря на то что правый фланг
развалился по кирпичику, один упрямый камешек все же остался на поле боя.

Ее Я покоилось на воспоминаниях о наслаждении, извлеченном из двух тел,
взмокших, тесно прижатых друг к другу, и об абсолютном изумлении во время и
после того. Всю жизнь она абсолютно владела собой, и все же иногда ее плоть
выходила из всякого повиновения. В ее-то годы...

Взгляд ее снова устремился к Костоправу, на которого навалились враги.

И только тень, вкравшаяся в ее сознание, когда Госпожа действовала с
убийственным совершенством, подсказала, почему она до сих пор отказывала
себе в главном.

Разум замутился мыслью о потере.

Эта потеря была для нее важной.

Ее значительность вторглась в Я, отвлекая его, возжелала управлять
плотью, чтобы привести все в нужное соответствие со своими желаниями.

Госпожа начала пробиваться к Костоправу, увлекая за собой сплотившихся
вокруг нее людей. Но враг почуял, что она уже не прежнее ужасное существо,
а, значит, уязвима. И навалился на ее отряд с новой силой. Товарищи падали
один за другим.

Затем она увидела, как стрела, ударив Костоправа в грудь, повергла его к
подножию знамени. Вскрикнув, она пришпорила коня, давя без разбора своих и
чужих.

Боль и гнев только ввергли ее в кучу врагов, тут же атаковавших со всех
сторон. Некоторые пали под ударами меча, но остальные стащили ее с седла и
отогнали жеребца. Она дралась отчаянно и мастерски против едва обученных
противников, однако одной неумелости их было недостаточно. Они грудами
падали к ее ногам, но все же вынудили рухнуть на колени...

Волна беспорядка пронеслась над местом боя. Кто-то бежал, кто-то догонял,
и, когда все стихло, видна стала лишь ее рука, простиравшаяся из-под груды
мертвых тел.

Глава 42
СНОВА ПЕНЬ

Лежа по большей части на спине, я ухватился левою рукой за древко копья.
Знамя всколыхнулось, и Хозяин Теней затрепыхался там наверху. Похоже было,
стрела не задела ничего жизненно важного, однако эта пакость пробила навылет
меня вместе с доспехом. Пожалуй, на добрую пару дюймов торчала из спины.

Что за дьявольщина там с защитными заклятиями? У меня еще никогда не было
столь тяжелого ранения.

Вороны не покидали Хозяина Теней. Развлекались, все стараясь добраться до
глаз. Еще пяток с гордым видом расхаживали вокруг, словно часовые. Впрочем,
мне они не мешали.

Когда первые солдаты противника миновали знамя, тогда-то и появилась вся
стая. Все кружили и кружили над нами, пока враги не скрылись.

Черт, как больно от этой проклятой стрелы! Смогу повернуться так, чтоб
сломать древко? А потом вытащить эту пакость?

Нет, лучше не стоит. Древко, может быть, сдерживает внутреннее
кровоизлияние. Такое случалось.

Что происходит вокруг? И не пошевелиться, чтобы оглядеться как следует.
Слишком уж больно. А так видно только равнину, усеянную телами. Слоны,
лошади, сколько-то солдат в белом и куда больше не в белом... Пожалуй, мы
забрали с собой целую прорву. Наверное, продержись наши до этого момента, мы
бы здорово напинали им задницы.

Ничего не слышу. Полная тишина. Кстати, как там говорилось? Безмолвие
камня? Где я это слышал?

Устал. Ох, чертовски устал. Хочется только спать. Но не могу. Стрела.
Хотя скоро, наверное, ослабну. Жажда. Спасибо, хоть не такая, как при
ранении в брюхо. Чего не хотел больше всего, так это умереть от раны в
потроха. Ха-ха. И вообще умирать.

Все мысли крутятся вокруг сепсиса. Что, если их лучники мажут наконечники
чесноком или фекалиями? Заражение крови. Гангрена. Еще дышишь, а воняешь уже
так, точно дней шесть мертв. Ну а грудь - ее не ампутируешь...

Стыд-то, стыд какой! Стыд и cpам! Втравить Отряд в такое... Не желаю быть
последним ее Капитаном. Пожалуй, никто такого не хотел бы. Не стоило сегодня
драться. Уж атаковать-то точно не следовало. Хотя... Думал, иллюзий да
слонов хватит. И ведь почти что хватило!

Теперь-то понятно, что надо было делать. Стоять в холмах, где нас было бы
не видно, и ждать, пока сами не подойдут. А можно было пробраться в обход и
учинить все, как делал Отряд в былые времена. Знамя показать с одной
стороны, напасть с другой. Но я сам спустился к ним...

И вот лежу, как дурак, в одних доспехах поверх исподнего. Может, стоило
переодеть Мургена Вдоводелом, а самому попробовать организовать контратаку?
Могаба имеет понятие о том, что есть знамя...

Но я - здесь. Со стрелой в груди.

Может быть, кто-нибудь придет за мной, прежде чем отойду в мир иной?
Пусть даже противник, и то бы хорошо. Проклятая стрела. Кончить бы с этим
поскорей. Со всем...

Что-то движется. Нет, это лишь мой треклятый жеребец. Обедает. Траву на
яблоки перерабатывает. Для него нынче - просто еще один день жизни. Сходил
бы, ублюдок, спер для меня ведерко пива! Если уж такой чертовски разумный,
отчего пивка напоследок не принесешь?

Да как же белый свет может быть столь ярок, приветлив и покоен, когда
здесь умирает столько людей? Посмотри же на все это! Вот же, прямо здесь,
полсотни жмуров на травке да диких цветочках! Через пару дней миль на сорок
вокруг завоняет!

И как я вообще протянул так долго? Может, я из тех, кто всю жизнь
помирают, а помереть не могут?

Там! Там что-то движется. Во-он там... Вороны кружат... О, это же наш
старый товарищ, пень, парадным маршем шествует через долину мертвых. Легко
ступает. Настроение у него хорошее. А раньше-то где был? Еще не время?
Вороны? Может, он - сама Смерть? Так я ей всю дорогу сюда в глаза, выходит,
смотрел?

Несет что-то. Ага, ящик. Этак - фут на фут на фут. Помнится, я и раньше
замечал этот ящик, но не шибко-то обратил внимание. Никогда не слыхал, чтобы
Смерть расхаживала с ящиками. Обычно говорят, что меч носит. Или косу.

В общем, кем бы он там ни был, а идет прямиком ко мне. Ради меня, значит,
появился. Держись, Костоправ! Может и рано еще помирать.

Этот урод на копье все корчился. Не думаю, правда, что последствия его
радовали.

Вот ближе, ближе... Нет, определенно, не ходячий пень. Человек, или, по
крайности, нечто двуногое. Маленький. Забавно. Издали всегда все больше