Чтение 587–й страницы книги ~Тысяча и одна ночь~

лось золото и серебро, и молва о нем распространилась, и его красильню
назвали "Красильней султана", и добро шло к нему из всех дверей.

И ни один из всех красильщиков не мог с ним заговорить, и они только
приходили, целовали ему руки и извинялись перед ним за то, как они с ним
поступили, и предлагали ему себя и говорили: "Сделай нас твоими слуга-
ми"; но Абу-Кир не соглашался принять никого из них.

И появились у него рабы и невольницы, и он собрал большие деньги. И
вот то, что было с Абу-Киром.

Что же касается Абу-Сира, то, когда Абу-Кир запер его в комнате, взяв
сначала у него деньги, и ушел, и покинул его больным, исчезнувшим из ми-
ра, Абу-Сир остался брошенный в этой комнате за запертой дверью и проле-
жал там три дня.

И привратник хана обратил внимание на дверь этой комнаты и увидел,
что она заперта, и он не увидал никого из тех двоих до заката солнца и
не узнал о них вестей.

И тогда он сказал про себя: "Может быть, они уехали и не отдали платы
за комнату, или умерли, или что еще там с ними?" И подошел к дверям ком-
наты и увидел, что она заперта, и услыхал стоны цирюльника. Он увидел
ключ в деревянном замке и открыл дверь, и вошел, и, увидав стонавшего
цирюльника, сказал ему: "С тобой не будет беды! Где твой товарищ?" -
"Клянусь Аллахом, - ответил Абу-Сир, - я очнулся от болезни только се-
годня и стал звать, но никто не дал мне ответа. Ради Аллаха, о брат мой,
посмотри в мешке у меня под головой и возьми из него пять полушек. Купи
мне на них чего-нибудь для пропитания, я до крайности голоден",

И привратник протянул руку, и взял мешок, и увидел, что он пустой, и
сказал цирюльнику: "Мешок пустой, в нем ничего нет". И Абу-Сир, ци-
рюльник, понял, что Абу-Кир взял то, что там было, и убежал.

"Не видел ли ты моего товарища?" - спросил он привратника. И тот ска-
зал: "Я уже три дня его не вижу и думал, что ты с ним уехал". - "Мы не
уехали, - сказал цирюльник, - но он позарился на мои гроши и взял их и
убежал, увидев, что я болен".

И потом он стал плакать и рыдать, и привратник хана сказал ему: "Не
беда, он найдет свое дело у Аллаха".

И привратник хана пошел и, сварив похлебку, налил Абу-Сиру тарелку, и
дал ему, и он ухаживал за ним два месяца и содержал его из своего ко-
шелька, пока Абу-Сир не пропотел и Аллах не вылечил его от болезни, ко-
торая была у него.

И потом Абу Сир встал на ноги и сказал привратнику хана: "Если Аллах
великий даст мне возможность, я вознагражу тебя за то благо, которое ты
мне сделал, но вознаграждает только Аллах от своей милости". - "Хвала
Аллаху за здоровье, - сказал привратник хана. - Я сделал это с тобой,
только стремясь угодить Аллаху великодушному".

И затем цирюльник вышел из хана и прошел по рынкам, и судьбы привели
его на рынок, в котором была красильня Абу Кира. И он увидел ткани, вык-
рашенные в разные цвета и повешенные в дверях красильни, и людей, кото-
рые толпились и глядели на них, и спросил человека из жителей города:
"Что это за место и почему, я вижу, люди толпятся?" И спрошенный ответил
ему: "Это красильня султана, которую он открыл для одного чужеземца по
имени Абу Кир. И всякий раз, как он выкрасит одежду, мы собираемся и
смотрим на ее окраску, так как в нашей стране нет красильщиков, которые
умеют красить в такие цвета. А у него случилось с красильщиками в нашем
городе то, что случилось".

И этот человек рассказал Абу-Сиру о том, что случилось у Абу-Кира с
красильщиками, и как он пожаловался на них султану, а тот поддержал его,
и построил ему эту красильню, и дал ему столько-то и столько-то денег. И
рассказал обо всем, что произошло. И Абу-Сир обрадовался и подумал:
"Хвала Аллаху, который помог ему, и он стал мастером! Этому человеку
простительно: может быть, его отвлекало от тебя ремесло, и он про тебя
забыл. Но ты сделал ему милость и оказал ему уважение, когда он был без
работы, и когда он увидит тебя, он тебе обрадуется и окажет тебе уваже-
ние за то, что ты оказал ему уважение".

И он подошел к дверям красильни и увидел Абу-Кира, который сидел на
высоком сиденье, над выступом, в дверях красильни, в платье из царских
одежд, и перед ним стояли четыре раба и четыре белых невольника, одетые
в роскошные одежды, и Абу-Сир увидел, что рабочие - десять рабов - стоят
и работают, так как Абу Кир, купив их, научил их красильному делу. А сам
он сидел среди подушек, словно величайший везирь или славнейший царь, и
ничего не делал своей рукой, а только говорил: "Сделайте то-то и то-то".

И Абу-Сир остановился перед ним, думая, что когда Абу Кир его увидит,
он обрадуется, и приветствует его, и окажет ему уважение, и обойдется с
ним ласково; но когда глаза встретились с глазами, Абу-Кир сказал: "О
сквер вый, сколько раз я тебе говорил: не стой в дверях этой мастерской!
Разве ты хочешь опозорить меня среди людей, о разбойник? Хватайте его!"

И рабы подбежали к Абу-Сиру и схватили его, и АбуКир встал прямо и,
взяв палку, сказал: "Повалите его!" - и когда цирюльника повалили, побил
его по спине сотней ударов; а затем Абу Сира перевернули, и он побил его
сотней ударов по животу и сказал: "О скверный, о обманщик! Если я увижу,
после сегодняшнего дня, что ты стоишь у дверей этой красильни, я сейчас
же отошлю тебя к царю, и он передаст тебя вали, чтобы тот скинул тебе
голову. Иди, да не благословит тебя Аллах!"

И Абу-Сир ушел от него с разбитым сердцем из-за побоев и унижений,
которые достались ему и присутствующие спросили Абу-Кира, красильщика:
"Что сделал этот человек?" И Абу-Кир сказал: "Это разбойник, который
крадет чужие ткани..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Девятьсот тридцать пятая ночь

Когда же настала девятьсот тридцать пятая ночь, она сказала: "Дошло
до меня о счастливый царь, что Абу-Кир побил Абу-Сира и прогнал его и
сказал людям: "Это разбойник, который крадет чужие ткани. Сколько раз он
воровал у меня ткани и я говорил в душе: "Аллах простит ему! Это человек
бедный". И не хотел его расстраивать, и отдавал людям деньги за их тка-
ни, и мягко удерживал его, но он не воздерживался; и если он вернется
еще раз после этого раза, я пошлю его к царю, и он его убьет и избавит
людей от его вреда".

И люди стали бранить Абу-Кира после его ухода.

Вот что было с Абу-Киром. Что же касается Абу-Сира, то он вернулся в
хан и сел, раздумывая о том, что сделал с ним Абу-Кир, и сидел до тех
пор, пока на нем не остыли побои.

А затем он вышел и прошел по рынкам города, и ему пришло в голову
сходить в хаммам. И он спросил одного из жителей города: "О брат мой,
где дорога в хаммам?" И тот человек спросил его: "А что такое хаммам?" -
"Место, где люди моются и снимают с себя грязь, и это одно из лучших
благ здешней жизни", - ответил Абу-Сир. И тот человек молвил: "Вот перед
тобой море". - "Мне нужен хаммам", - сказал Абу-Сир. И тот человек ска-
зал: "Мы не знаем, какой бывает хаммам, и мы все ходим к морю. Даже
царь, когда хочет помыться, идет к морю".

И когда Абу-Сир понял, что в этом городе нет хаммама и люди не знают,
что такое хаммам и каков он, он пошел в диван царя и, войдя к нему, по-
целовал перед ним землю, пожелал ему блага и сказал: "Я человек уз чужой
страны, и по ремеслу я банщик. Я вступил в твой город и хотел пойти в
хаммам, но не увидел в нем ни одного хаммама. И как может город такого
прекрасного вида быть без хаммама, когда хаммам - одно из лучших благ в
мире?" - "А что такое будет хаммам?" - спросил царь. И Абу-Сир стал опи-
сывать ему качества хаммама и сказал: "Твой город станет совершенным
только тогда, когда будет в нем хаммам". - "Добро пожаловать!" - воск-
ликнул царь, и одел Абу-Сира в одежду, которой нет подобия, и дал ему
копя и двух рабов, а затем он пожаловал ему четырех невольниц и двух бе-
лых невольников и приготовил ему дом, устланный коврами. Он оказал ему
уважение большее, чем красильщику, и послал с ним строителей и сказал
им: "В том месте, где ему понравится, выстройте ему хаммам".

И Абу-Сир взял их и пошел с ними на середину города, и когда ему пон-
равилось одно место, он указал на него строителям, и те начали построй-
ку.

И Абу-Сир указал им, какое это должно быть здание, пока они не пост-
роили ему хаммам, которому нет равного, а затем Абу-Сир велел разрисо-
вать этот дом, и его разрисовали удивительными рисунками, так что он
стал отрадой для смотрящих.

И после этого Абу-Сир пошел к царю и рассказал ему об окончании пост-
ройки хаммама и его разрисовки и сказал: "Там не хватает только ковров".

И царь дал ему десять тысяч динаров, и Абу-Сир взял их, и устлал хам-
мам коврами, и развесил в нем полотенца на веревках, а всякий, кто про-
ходил мимо дверей хаммама, изумлялся, и мысли его смущались при виде ри-
сунков на стенах.

И люди толпились около этого дома, подобного которому они не видели в
жизни, и глядели на него и говорили: "Что это такое?" И Абу-Сир отвечал:
"Это хаммам". И люди удивлялись.

А затем Абу-Сир нагрел воду и пустил хаммам в ход. Он сделал фонтан в
водоеме, который похитил умы всех жителей города, видевших его, и попро-
сил у царя десять невольников, не достигших зрелости, и царь дал ему де-
сять невольников, подобных лунам, и Абу-Сир стал разминать им тело и го-
ворил им: "Делайте с посетителями то же самое".

А потом он разжег курения и послал глашатая, который кричал в городе
и говорил: "Эй, твари Аллаха, идите в хаммам, он называется "Хаммам сул-
тана".

И к Абу-Сиру стал приходить народ, и он приказал невольникам мыть лю-
дям тело, и люди спускались в водоем и выходили оттуда, а по выходе они
садились под портиком, и невольники разминали их, как их научил Абу-Сир.