плита у подножия лестницы приподнялась и отъехала в сторону. Снизу блеснул
луч яркого света, и драгоценные камни, обрамлявшие лицо, заиграли зловещими
огоньками.
беззащитность раннего материнства.
Жемчужные подвески зазвенели, груди всколыхнулись, теряя розетки из
драгоценных камней, и сибилло рухнул на пол, прикрывая собой дорогу вниз.
судорогой тело в сторону; с трудом удержалась, чтобы не добавить еще. Кадьян
остановившимися глазами глядел на нее, и в них не промелькнуло ни тени
удивления тому, что она жива. Скорее всего, одурманенный слабой дозой
парализатора, он вообще ее не узнал. Рассыпавшиеся при падении жемчужины его
убора жалобно тенькали, скатываясь в дыру и прыгая по ступенькам невидимой
отсюда лестницы.
бросаясь следом за жемчужным потоком. - Мне еще нужно будет на прощание
задать ему пару вопросов.
развернутой сетью, наклоняясь над лежащим. - Хотя так и должно быть -
высокий интеллект противостоит...
почувствовал, что его мозг стискивают цепкие когти захвата. Неподвижное лицо
колдуна светлело на глазах - ни один мускул на нем не шевельнулся, и тем не
менее было видно, каких чудовищных усилий стоит ему обретение способности
говорить.
о чем-то предупредить!
повернула голову на эти странные, шелестящие звуки. Теперь их лица были
примерно на одном уровне, но Кадьян, не в силах обернуться к ней, продолжал
говорить, медленно, почти по слогам, и каждое его слово подымалось к
сумрачному своду внезапно потемневшей каменной каморы, как призрачная
маленькая летучая мышь:
мой сын там, в подземелье.
выпрыгнуть обратно:
исчезнуть. Взамен я укажу тебе на твоего сына. Всех ты не сможешь...
унести... Но поторопись - ты не сделаешь и дважды по восемь вздохов... как
здесь будет... огненная голова...
- Она уже летела по ступенькам вниз, навстречу сыну, которого она просто не
могла не узнать!..
светильников. Юная темнокожая кормилица, в полуобморочном оцепенении
прижимающая к груди узелок с пожитками.
одинаковых ползающих, барахтающихся, сосущих свои пальцы младенцев.
стремительно расти, приобретая теплую розоватость младенческого тельца.
Через секунду еще один малыш повернулся на бочок, открывая ей улыбающееся
личико ее Юхани.
крошечного оборотня, заранее содрогаясь от неминуемого ракушечного холода,
которого ждала ее ладонь. Нет. Ничего подобного - рука ощутила влажную
теплоту. Кадьян был гениален. В отчаянье она обернулась к пребывающей в
полубеспамятстве кормилице, но было совершенно очевидно, что она перестала
понимать, что происходит, и помощи от нее ждать было бесполезно.
шарить под ногами, словно пытаясь нащупать оброненный узелок.
вдруг мона Сэниа поняла: в этой массе розовых шевелящихся человеческих
детенышей был один, которого эта темнокожая малышка кормила своей грудью все
эти дни, и она не могла повернуться к нему спиной, когда на подлете была
неощутимая, но и неминуемая смерть.
промелькнуло что-то смуглое - загорелая спинка.
общей кучи того единственного, чья кожа с нежным кофейным оттенком заставила
ее вспомнить странную картину с двумя крэгами - там был нарисован Юхани, но
он был и не белым, и не черным. Оцмар все-таки оказался ясновидцем и без
пророчеств Кадьяна!
о своем природном даре перемещения. Сейчас она даже не жаждала расправы над
виновником своих бед - пусть просто увидит... И он увидел.
словно речь шла о каком-то божественном даре. - Солнце и Оцмар...
ногах свела покалывающая боль. Она еще крепче прижала к себе Юхани, не делая
ни малейшей попытки уйти из-под надвигающегося грозового удара, - сейчас,
когда они были наконец вместе, она уже не соглашалась на новую разлуку. Жить
или умереть - но втроем.
и известковая крошка посыпалась с темного свода. Но что бы там ни было,
башня устояла, как это бывает с очень древними руинами.
ног незаметную, как мышка, кормилицу, надумавшую таки выбраться отсюда вон.
голышом, гроза ведь!..
гроза...
меньшей мере забавно.
- Конечно - нос холодный! Портки спустить с этого, что ли, - на пеленки?
приходя в себя и, не дай бог, обретая прежнюю боевую форму. Вопрос о
применении кумачовых шаровар повис в воздухе, по в эту минуту, к счастью, на
голову счастливого отца шлепнулся наспех связанный узелок, тут же
рассыпавшийся ворохом тряпочек самого разного калибра и назначения.
удовольствием ее супруг управляется с пеленками.
направленного разряда поставить... вот и все. Ну, что будем делать с пленным
гадом?
присаживаясь на корточки и поигрывая десинтором. - Я хочу знать: чего в
конечном счете добиваются анделисы здесь на Тихри?
Наступило молчание.
обнаженную грудь и поправился: - Сукино чадо. Не так уж ты и талантлив, как
расписывал тебя твой венценосный покровитель. Скопировать ребенка не смог в
точности.
людьми и впал в некоторую бессмысленность. Темное лицо залоснилось, словно
на нем выступил пот.
почему вы здесь...
просто делать нечего.
остановился на брыкающемся в своих пеленках (кому же приятно потерять
свободу!) маленьком Юхани.
нежностью вздохнул он. - У сибилл не бывает детей... И это не солнце, -
продолжал он, лаская ведовским взором смуглое личико. - Его кормила
темнокожая женщина нашего племени, так что он навсегда останется наполовину
принцем Тихри и лишь наполовину...
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Вронский Константин