пришлось бы повозиться, тем более что работа эта была в новинку для всех
них, кроме Доша и двух оставшихся в живых нагианцев. Д*вард назначил
Носителей Щита на смену погибшей Сотне - вчера вечером он назвал четырех
женщин и шестерых мужчин и пообещал назвать еще шестерых, чуть позже. Дош
верил в правильность его выбора, но преданность делу не может заменить
опыт. Даже Прат*ану и его братьям пришлось бы несладко, управляй они такой
толпой. Если вспомнить тех, которые сопровождали Освободителя по
Носоквейлу и Ринувейлу, то они напоминали скорее выбравшуюся на прогулку
семью - эх, и славные же были деньки... Теперь на неподготовленные плечи
легло бремя куда тяжелее. Дош был на ногах с самого рассвета; Тьелан
Торговец и Догтан Пастух делали все, что в их силах, но они до сих пор не
пришли в себя от скорби и стыда за то, что остались живы.
встречи с Висеком и поэтому так и не успел сказать Прат*ану и его Сотне,
что они были правы, а он, Дош, заблуждался. Он не понимал тогда их отваги
и преданности. Теперь впервые в жизни он ощущал вину.
много таких, кто подобно вам проделал неблизкий путь, но до сих пор так и
не имел возможности услышать Освободителя. Вспомните о том понимании, о
котором он говорил вам, и дайте им возможность... - И так далее, и тому
подобное.
удивлялся, где это он научился терпению? Да и не только терпению. Если бы
тот Дош, который покинул Джоал всего две недели назад, повстречался бы с
ним теперь, они бы друг друга не узнали. И невзлюбили бы друг друга, это
уж точно. К счастью, он был слишком занят, чтобы думать о том, нравится ли
ему быть новым Дошем. Он решил, что для распутства он слишком устал. И
потом, он должен быть пай-мальчиком, ибо в ночном воздухе пахло бунтом. Он
уже остановил три драки.
проповедь. Ветер все крепчал, унося прочь его слова. На закате над
Ниолволлом начали собираться тучи, первый знак грядущих зимних дождей -
хоть это поубавит толпу.
двигался медленно и осторожно, буквально проскальзывая через лес ног,
стараясь не задевать своим щитом чужих голов. Щит был большой честью, но
дьявольски тяжелой и неудобной честью. В его случае честь эта была
особенно большой и тяжелой, так как ему достался щит Прат*ана. Удар,
стоивший жизни Прат*ану Горшечнику, проделал в щите огромную дыру. Носить
такую реликвию особенно почетно.
приедет ли в Шуджуби для покаяния? Тронется ли Д*вард дальше, как делает
обычно? Сколько из этой толпы решат присоединиться к Свободным и пойти за
Освободителем? Их придется кормить, а сума почти пуста, хотя сборщики
снова соберут для него новые деньги. И сможет ли он присесть наконец...
востоке появился Кирб*л, осветивший приветственным желтым светом сотни
запрокинутых лиц. Д*вард возвышался над толпой. Пламя костра бросало
таинственные блики на лицо Освободителя.
самой молельне. Большая часть стен давно уже обрушилась, превратившись в
бесформенные груды камней. Это-то и помогло Носителям Щита сдержать людей.
Дош перебрался через стену там, где она была пониже, и, освободившись от
щита, блаженно рухнул на траву.
Он схватил бурдюк и жадно припал к нему губами. Как ее зовут? Она была
Другом. Кроме Носителей Щита, Д*вард назначил и Друзей. Друзья, сказал он,
это преданные сторонники Веры, но не готовые еще принять груз
ответственности. Однако на вечерние собрания их пускали.
звенел над головой.
вот как ее зовут, Асфраль Повитуха.
Единственное, что может заставить его поесть, - это если мы, остальные,
откажемся есть - ведь мы все делаем, как он.
сидел, забившись в угол. Тьелана Торговца, правда, не видно. Килпиан
Гуртовщик, и Кондиор Кровельщик, и Рваная Губа. Рваная Губа Солдат был
одним из тех улан, что примкнули к ним в Носоквейле. Медведь, а не
человек, и бровей таких густых Дош не видел со времен Бандропса Адвоката.
Не Прат*ан, конечно, но надежная опора для Освободителя. Полдюжины
других... Рыжеволосый юнец у самого костра лихорадочно записывал что-то;
возможно, пытался записать проповедь Освободителя слово в слово.
почему. Возможно, это был пережиток старых, распутных дней, когда он
предпочитал женщин хрупких, а мужчин, напротив, мускулистых. У нее была
слишком квадратная челюсть, слишком короткие волосы, слишком властные
манеры, но все это не слишком много значило для него сейчас. Может, он
просто не знал, как к ней относиться - она говорила с Освободителем на
языке, непохожем ни на один из тех, что он знал. Хорошо хоть ее
высокомерный приятель уехал - вчера на рассвете, верхом на драконе;
скатертью дорожка, кто бы он ни был.
все равно уже нет смысла идти и искать ее в такой толпе. Если она и в
самом деле та спасительница, о которой говорилось в "Завете", она
как-нибудь сама найдет дорогу сюда. Надо не забыть сказать Д*варду о
ней... Проклятие, ну и устал же он...
выспаться сегодня. Он покосился на сваленную в угол поклажу, застонал, сел
и приготовился вставать.
если пойдет дождь.
держит его в основном для того, чтобы сбивать с толку Жнецов. Впрочем, вот
уже несколько ночей Жнецов видно не было. Что задумал враг? Неожиданно для
себя он задремал. Проснулся он от того, что Кондиор Кровельщик уронил ему
на ноги мешок с одеждой. Освободитель уже закончил говорить и спускался
вниз со своего пьедестала, поддерживаемый Килпианом Гуртовщиком. Появились
еще несколько Носителей Щита и Друзей. Толпа на склонах устраивалась на
ночлег и гудела, как огромный зверь.
корнеплоды и даже немного фруктов. Д*вард взял предназначенную ему порцию
и оглянулся на своих людей - на каждого в отдельности. Все чего-то ждали,
он улыбнулся, словно зная, о чем они думают.
силы, чтобы служить Ему.
чавканье.
благодарен вам за то, как вы справились. Надеюсь, дальше пойдет легче.
Вряд ли много людей последуют за нами через Лоспасс. У вас есть что
сообщить?
посыпались жалобы на проблемы с дележкой еды, выделением земли под отхожие
места и на постоянные ссоры со жрецами.
разберемся как-нибудь. Все познакомились с Домми Прислужником, новым
Другом?
представил новичков, объявил о новых назначениях. Люди несли деньги Дошу,
и он начал ссыпать их в суму. И все равно на то, чтобы прокормить всю эту
ораву завтра, денег не хватало.
громкий, чистый женский голос:
служившую ему миской.