можем пить молоко двуногих?
вижу причин не есть и двуногих. Хорошо, прекратим этот разговор,
который тебе неприятен. Прости меня.
другие понятия. Не сердись и ты, если я скажу, что твои взгляды
кажутся мне дикими.
чувствовал какую-то правду в словах пришельца.
скрывали от всех свою маленькую тайну. Открыть ее - значило поставить
под угрозу самую жизнь Рени. Ведь даже пленников войны, если они
оказывались грамотными, не обращали в рабство, а уничтожали.
этом отношении. Раньше Геза никогда не задумывался над таким вопросом.
В детстве он учил Рени просто из мальчишеского озорства, а затем по
просьбе самого Рени. Геза искренне любил товарища детских игр.
поставили перед Гезой вопрос - глупее ли Рени, чем Ден или сам Геза?
Если рабы подобны животным, как считали его современники, то никакое
образование не сделает их умнее. В этом случае Рени выучил все, чему
учил его Геза, механически, не осмысливая. Если же нет...
Рени, стараясь восстановить в памяти все их разговоры. И чем больше он
вспоминал, тем яснее становилось ему, что Рени ни в чем не уступал
Дену. Больше того, Рени высказывал мысли, которые теперь, после слов
пришельца, казались Гезе более зрелыми, чем мысли Дена по тому же
поводу.
притом потомственного, а не пленника, обращенного в рабство.
унаследованная от предков, внушенная ему с детских лет, возмутилась от
такого вывода. Рени умнее Дена! Значит, он умнее и его самого, потому
что он, Геза, всегда признавал умственное превосходство старшего
брата.
душе Гезы.
что Рени так же неграмотен, как остальные рабы. Пришелец все равно
прав. Нет, я поступил хорошо, хотя бы потому, что могу теперь с
уверенностью сказать: правда не на нашей стороне. Но что же тогда надо
делать? Учить всех рабов? А кто же будет работать? Страна, в которой
все - господа, не может существовать. Получится хаос. Но и оставлять
рабов в том же положении, выходит, несправедливо".
новых мыслях. И он рассердился на пришельцев, возбудивших в нем эти
мысли. К чему они? Все останется таким, каким было всегда, во все
времена. Пусть это несправедливо, но иначе нельзя. Так устроен мир.
ни в чем не виноват, и я его люблю, как любил всегда. А думать об этом
больше не надо".
время, прошедшее с тех пор. Простая мысль повлекла за собой более
сложные, и, не замечая этого, Геза стал смотреть на все другими
глазами, чем раньше. Зерно, брошенное в его ум пришельцами, давало
всходы.
РЕНИ
постоянному пребыванию в их доме голубых гостей, которые уже не
казались им ни странными, ни необычными. Разговор пришельцев также
сделался настолько привычным, что братья перестали замечать молчание
своих собеседников и, незаметно для самих себя, все чаще задавали
вопросы или отвечали не вслух, а мысленно. И не испытывали при этом
никакого страха.
другими людьми и что они вынуждены довольствоваться обществом его и
Гезы. Это отвечало его тайным намерениям использовать пребывание
пришельцев для усиления жреческой касты вообще и власти верховного
жреца в особенности.
только он или Геза говорят с гостями, что есть человек, который ведет
с пришельцами долгие и обстоятельные беседы и что сами пришельцы
разговаривают с этим человеком охотнее, чем с ним или Гезой.
пришельцах глубокое сочувствие, тем более что они очень скоро поняли:
из всех людей, которых они встретили, ошибочно "появившись" в этой
ранней эпохе, именно Рени обладал наиболее развитым мозгом. Его ум
дремал под спудом примитивных понятий и зачаточной культуры своего
времени, бессознательно стремясь к пониманию сути окружающего мира,
напоминая сухую губку, всегда готовую жадно впитывать в себя влагу
знания.
стремившегося только к пониманию, без всяких корыстных целей, как это
было у Дена. Пришельцы легко разгадали намерения верховного жреца,
которые, естественно, не могли вызвать в них симпатии.
высоки, что Рени не смог бы понять даже "азбуки", на которой они
базировались. Понимая это, пришельцы старались познакомить
любознательного юношу с основой основ любой науки - с диалектикой
природы, с начальной философией явлений, корни которой настолько
естественны, что доступны каждому, чей ум не испорчен и не засорен
ложными теориями.
все, что угодно.
смертельной опасности. И они были очень осторожны. До самого конца их
пребывания на Земле никто даже не заподозрил о "крамольных" беседах. В
этом оказал им большую помощь сам Рени, раньше своих господ понявший,
что с пришельцами можно разговаривать не разжимая губ.
всего восемьдесят дней. Для Рени этот короткий отрезок времени явился
как бы вторым рождением. Уходя, пришельцы оставили на Земле совершенно
другого человека.
же загадочный ответ: "Это в наших интересах".
о том, что им пришло время уйти.
нас?
пришельцев, сообщивший им эту новость. - Но мы не можем навсегда
остаться здесь. Мы должны выполнить порученное нам дело. И мы скучаем
по родине, хотим на нее вернуться. А в этом нам могут помочь только
другие люди Земли.
то не поможет никто.
чем наша.
представить себе, что она находится под землей.
вернуться.
родину без помощи людей Земли.
переменил тему. - Мы не решили, - сказал он, - что нам делать с шаром.
Трое из нас считают, что его надо оставить вам. Они думают, что это
принесет пользу, даст толчок вашим знаниям, поможет будущим поколениям
понять, что в мире есть многое, что еще не известно. Я не согласен с
ними. Я один и не могу идти против троих. Вероятно, шар останется у
вас. Но я имею право дать совет: уничтожьте шар и стол, бросьте их в
море. Сделайте это - и вы поступите хорошо.
как четверо скрылись в подземном тайнике. Яма, образовавшаяся когда-то
на глазах у Гезы, была тут же засыпана. Об этом просили пришельцы.