была та калика!" Отправился он в раздолье чисто поле, видит, ведет мужик
жеребчика долговязенького. Купил Добрыня того жеребчика: что мужик запросил,
то и дал. Становил он его в сруб на три месяца, кормил его пшеном урановым,
поил водицей ртутной из речки из Смородины.
саду вываживать и в трех росах его выкатывать. Подводил он жеребчика к тыну
высокому - каждое бревно в том тыну с сосну корабельную. Стал его жеребчик
через тот тын попрыгивать да поскакивать и в ту и другую сторону. Оседлал тут
Добрынюшка Никитич добра-коня, взял у матушки вдовы Омельфы Тимофеевны да у
всего люда рязанского прощеньице-благословеньице:
трехжильные!
поскакал: только пыль по степи заклубилась. Храбра была поездка молодецкая,
быстра была пробежка лошадиная. У коня из ушей дым столбом валит, из глаз у
него искры сыплются, из ноздрей пламя мечется, грива сивая расстилается, хвост
трубой да завивается.
поле богатырствовать...
ворон. С резкими криками носились они над Кремлем, садились на каменные, лишь
два десятилетия назад при угрозе нападения Ольгерда-литвина обновленные стены,
облепляли кресты Архангельского и Успенского соборов. Выли средь бела дня
здоровенные цепные псы у купцов-лабазников. Сказывали, что в Коломне оборвался
с колокольни и разбился большой колокол.
шептался народ.
крепкий, крупными шагами ходил по белокаменным палатам. Невесел был князь,
пасмурно хмурил брови, да не потому, что верил в приметы.
плечистый. Кафтан в пыли, трое суток в седле, двух коней загнал. Хотел князю в
ноги упасть, да не позволил ему князь. Поднял он своего верного слугу.
Русь ее вести.
через Орду скакал. Вся степь табунами вытоптана, стоят всюду шатры, костры
горят. Коптят нехристи мясо конское в честную постную середу.
Рязанскому. Расскажешь ему обо вс„м. Нужно всей Русью на татар подниматься.
Глебу, что не одни татары на Русь войной собираются. С ними половцы, черкесы,
бессермены, ясы, кавказские евреи, армяне, крымские генуэсцы.
Орде. Хочет хан Мамай Батыево нашествие повторить, предать русские города
разграблению, обложить непомерной данью. Не поднимется после этого Русь,
головешками ляжет под копыта ордынских коней.
битве со всей силой татарской, накапливал силы, но вот только хватит ли их
против всей Орды да еще против многих народов иноплеменных? Как бы снова не
пришлось с богатыми дарами к татарам на поклон ехать.
хитер, своя выгода для него дороже родной земли. Собирался он извлечь пользу
от татарского нашествия.
то в сторону Москвы, то к донским степям поворачивался. Щурился нехорошо Олег,
пощипывал редкий ус, а вечером собрал верных бояр.
Рязань и в грош не ставит. Не станем мы князю Дмитрию пособлять. Где ему с
Мамаем управиться? Небось, как ордынские кони под стенами Кремля зафыркают,
испугается Дмитрий и убежит в Новгород али на Двину.
совладать? Хорошо мы знаем, что такое татары. И двух зим не прошло, как они
Рязань разграбили. Хоть и помогал нам тогда князь Дмитрий, да толку что-то
мало было. Теперь Мамай Москве хвост-то прижмет.
также с Ягайлой Литовским. Ягайло, сын грозного Ольгерда и Ульяны Тверской,
давно зарился на русские земли, считая себя их законным наследником.
Доворились Олег с Ягайло, что присоединятся они к Мамаю против князя Дмитрия
Иоанновича, а как разобьет Мамай русскую рать, так ублаготворят они падкого на
золото хана богатыми подношениями и разделят между собой всю Северо-Восточную
Русь: одна половина отойдет к Литве, другая - к Рязани.
Никогда еще не приходилось ей сталкиваться сразу с такими могучими врагами,
тем более, что не знал еще князь Дмитрий о тайной измене Олега и заговоре его
с Ягайло.
чуть что, запрется в Новгороде или убежит на Двину. Плохо знали они нрав
Дмитрия Иоанновича.
все земли русские. С великой любовью и смирением призывал он всех удельных
князей на святое дело - борьбу с татарами.
полоны русские и обагрять кровью седины старцев! Встанем все как один на
ворогов! - передавал он князьям через гонцов.
Коломну и Тулу. Если разобьет Мамай его войско, примут они тогда первый удар.
купцы, да ничего не покупают: ходят да выведывают, что да как. Понял князь,
что это подосланные шпионы, да велел пока не трогать их, а издали
приглядывать.
Димитрию Михайловичу Волынскому-Боброку.
от Мамая, чванные, важные, пузатые. На каждом по два, по три халата, чтоб все
знали: не простые они воины, а знать татарская. Скачут послы по Москве,
замешкавшихся прохожих нагайками хлещут, конями топчут. Требуют послы от имени
хана Мамая немыслимой дани, какую платила Русь при Узбеке. Если выплатить
такую дань, то и без войны настанет земле нашей великое раззорение.
русские в пепел обратим, тебя, князь Дмитрий, в Орде сгноим, а жену твою
красавицу Евдокию хан себе в наложницы возьмет, - угрожают послы.
побелели. Едва не зарубил послов татарских. Однако вовремя вспомнил совет
наставника своего, митрополита Алексия: "Гнев, княже, в делах плохой советчик.
Тебе перед Богом за всю Русь ответ держать". Пожалел Дмитрий, что нет больше с
ним митрополита Алексия. Почил митрополит два года назад. Как бы пригодились
теперь князю его мудрые советы!
татарским послам.
митрополит Киприан, преемник Алексия. Немолод уже митрополит, да подтянут,
крепок, хоть давно серебрятся у него в бороде седые пряди.
решающую минуту.
спрашивает Дмитрий.
митрополит Киприан и говорит, опираясь на посох:
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Посняков Андрей