Чтение 60–й страницы книги ~Ричард Длинные Руки

очаге, где поленья все горят и горят, но на угли не рассыпаются.

Изаэль покачал головой. В глазах сперва мелькнуло изумление, потом
рот расплылся в широчайшей улыбке.

- Я ж чуял, - сказал он громко, - что в этих бастардах что-то есть!
Хоть у него от настоящего осталась едва ли одна печенка, но он все равно
умнее этих... остальных. И сразу разгадал наше притворство.

Сигизмунд убрал было ладонь с рукояти меча. Лицо исказила судорога
отвращения, он снова опустил пальцы на меч и с холодной яростью
посмотрел на Эрланга. Гугол тоже взглянул через его плечо на Эрланга.
Тот наклонился и что-то начал нашептывать Изаэлю. Сигизмунд поднялся и,
бросив на Эрланга взгляд откровенной вражды, вышел из помещения.

Изаэль вопросительно посмотрел на меня. Я подсел ближе, мое сердце
колотилось от возбуждения, я спросил:

- Так вы... эльфы? Настоящие?

Изаэль кивнул, а Эрланг поинтересовался с недоверием:

- Смертный, тебя это не пугает? Гугол хохотнул.

- Его милость сэр Ричард у нас вообще удивительный человек. Он
даже... гм... Словом, он из такого королевства, где не видят разницы
между людьми, эльфами, гномами и даже ограми. Верно, сэр Ричард?

Он подавал мне какой-то знак интонацией и игрой бровей. Я не понял,
на что он намекает, развел руками:

- Да-да, конечно. Это так естественно... Но зачем вы притворяетесь
людьми?

- Мы на боевом посту, - ответил Эрланг. Гугол вскинул брови.

- Ого, - сказал он. - Эльфы научились играть по правилам людей?

Эрланг признался:

- Это было нелегко. Эльфы тем и отличаются, что за тысячи и тысячи
лет ничего не меняют. Впрочем, как и гномы, альвы, гоблины... Но нам
пришлось... Правда, не всем, я по всему племени сумел отобрать только
десять достаточно... беспринципных, чтобы сыграть в такое... да-да,
пришлось подать это, как захватывающую игру. Всерьез никто из эльфов не
стал бы прибегать к трюкам. Словом, мы поселились вблизи от перекрестка
дорог, чтобы знать все новости в мире людей. Знать, как продвигается
армия Карла, которого у нас уже назвали Черным.

Я спросил:

- Король Карл и вам... враг?

- Еще какой, - ответил Эрланг. - Он завоевывает эти земли только для
людей. Мы могли бы сосуществовать с ними, нам все равно, кому вы
молитесь, Богу или Сатане, но с ним идут орды темных альвов.

- Понимаю, - сказал я. - С темными вы всегда воевали.

- Уже лет пятьсот не воевали, - подчеркнул Эрланг. - Каждый жил на
своих землях, обильно политых кровью. Если бы не Черный Карл... Но
теперь темные альвы идут с ним, нам нужно знать о них больше. А сам
король нас не интересует. Как и его человеческое войско.

Гугол быстро взглянул на меня, опустил голову. Я понял, он уже
догадался, ибо если Карл захочет, то он заставит темных альвов не
трогать этих эльфов. И эльфы автоматически станут союзниками Карла, ибо
у Карла, так сказать, помимо удивительной и непонятной для Средневековья
веротерпимости, еще и видотерпимость, и даже, возможно, зачатки
политкорректности. Только бы Гугол не брякнул это сейчас... Тогда нас
точно повесят, ибо будут знать, на чью сторону становиться.

- Так куда вы направляетесь? - спросил Эрланг. - Все-таки непривычно,
когда кто-то едет ночью.

- Мы просто спешим, - объяснил я. - У нашего молодого спутника, он
сейчас вышел посмотреть коней, заболел отец... Надо застать его, пока
жив.

- А-а-а, - протянул Эрланг. - Тогда понятно. Это очень важно.

- Очень, - подтвердил я.

Мы оба смотрели в глаза друг другу и понимали, что наша брехня друг
друга не обманула. Изаэль взглянул на нас, сказал неуклюже:

- А нам показалось, что за вами гонятся.

- Нет, - ответил я коротко.

- Тогда за кем гонитесь вы?

- Ни за кем, - ответил я честно.

- Дивно, - поворчал Изаэль. - В мире обязательно кто-то за кем-то
гонится. А кто-то убегает. Так было всегда.

- Но так не будет, - ответил я. Увидев их вскинутые брови, объяснил:

- Пришел человек, а с ним всегда приходят перемены. Иногда просто
стремительные перемены... Кстати, зачем вам сейчас чары? Примите свой
обычный вид!

Изаэль пожал плечами.

- Нам это только проще. Но выдержишь ли ты?

Он оглянулся на остальных. Они, прервали разговоры, умолкли. Изаэль
посмотрел на меня, медленно повел передо мной рукой. Я ощутил, что с
глаз уходит пелена. Мир стал резче, запахи сильнее, а за простым
неструганым столом теперь оказались в простых кожаных одеждах, никаких
кольчуг и стальных доспехов обыкновенные дозорные. С той лишь разницей,
что...

Я перевел взгляд на Изаэля. Эльф как эльф: с резкими угловатыми
чертами лица, крупными глазами, торчащими ушами, очень светлыми
волосами. Рот широкий, тонкогубый.

Любого, подумал я, пересели в глубину леса, он через пару тысяч лет
станет таким же, а пересели в степь, станет узкоглазым, у него
разрастутся скулы, кожа примет бронзовый оттенок, волосы почернеют.
Высокорослость исчезнет, как исчезает у деревьев в степи, но если их,
деревья, пересадить в лес, тут же начинают тянуться вверх с таким
рвением, что едва не рвутся от усердия, даже ветви выпускают на
головокружительной высоте.

Так что огромные глаза эльфа имеют свое объяснение: в глубинах леса
нет ветров, от которых надо щуриться, здесь дальнозоркость не имеет
такого значения, как в бескрайней степи, здесь важнее различать всю
цветовую гамму, все оттенки, уметь отчетливо видеть в лесных сумерках...
Для того же и уши стали длиннее и чувствительнее: лес, в отличие от
степи, весь наполнен шорохами, скрипом, писком, ревом, треском,
жужжанием, и все что-то означает, кого-то выдает, о чемто сообщает...

Я посмотрел на красиво вырезанные ноздри длинного аристократического
носа эльфа: так, крылья слегка подрагивают, ловят от меня запахи и
стараются рас шифровать. Я усмехнулся, напряг мышцы.

Да, эльфы оказались совсем не те эльфы, которых я представлял,
которые обычно являются спутниками героя в компьютерных играх. Там это
нечто утонченное, светлое, прекрасное, что красивее человека, тоньше и
лучше, а по другую руку от человека обычно гном - нечто грубое,
непрекрасное, уродливое, примитивнее человека и так далее, то есть
человек находится ровно посредине между эльфом и гномом.

Эльф идет с луком и стрелами, а гном - с большим грубым топором. И
хотя везде подчеркивается, что это разные виды, но везде люди вступают в
браки с эльфами и гномами, везде полно полуэльфов и полугномов, так что
это все-таки один вид. А отличий не больше, чем у скандинава и
вьетнамца. Даже меньше, если честно. В то же время не слышно о потомстве
от связи с гоблинами или троллями. Думаю, вовсе не потому, что таких
связей не было. Человек такая тварь, что и черепах постарается
оприходовать, да еще и на рыб будет поглядывать, но смешанное потомство
все же случается только от эльфов, гномов да еще от горных великанов.

Эльфы, на мой взгляд, это те же древляне, прожившие в изоляции лет
тысячу. Или десять тысяч. Обособились, приспособились, приобрели черты,
помогающие выживать в лесу. В то время как какое-то племя, живущее
изолированно в горах, приобрело другие особенности. Десяти тысяч лет
достаточно, чтобы стать Другим народом, но мало, чтобы стать другим
видом. Это не значит, что мы все только поэтому должны жить в мире, у
нас не только украинцы воюют с русскими, а немцы с французами, идет даже
брат на брата, когда Дело доходит до гражданской. Словом, эльфы -
древтане, гномы - карпатские гуцулы, а огры - скандинавы. Если учесть,
что земных племен со странностями намного больше - одни дряговичи чего
стоят с их привычкой жить среди болот, а на берег выходить с неохотой и
только в случае острой необходимости, как Дикие и волшебные земли, - то
этот мир еще скудноват на чудесные народы.

- Я так и не увидел никакой разницы, - признался я ? Знаете ли, вы
меня разочаровали. У нас негры, даже китайцы удивительнее, чем вы.
Думаю, что Церковь после некоторого сопротивления вас признает. Это она
сейчас по молодости, а потом она даже сексменьшинства признала.

- У нас двоякое положение, - сказал Эрланг. - С одной стороны - Тьма
к нам относится терпимее чем ваши церковники. Им все равно, с кем иметь
дело. Мы за это их, конечно, презираем, но зато они не стремятся
истребить нас только за то, что мы - эльфы. Не то что с вами. У вас
иначе: если мы не поклонимся вашему Христу, то нас истребят...

- Значит, вы с Тьмой?

- Можно сказать, да, - ответил Эрланг. - Удерживает пока лишь то, что
с Тьмой идут темные альвы, а у нас с ними вечная кровавая вражда.

Я сказал с неохотой:

- Тьма не позволит вам воевать с альвами. А альвам - воевать с вами.
В мире Тьмы, как вижу, зачатки политкорректности уже на марше. Мол, плюй
на все убеждения, на все религии, на все ценности - лишь бы это не
вредило желудку.

Эрланг посмотрел на меня пристально.

- Зачем ты это говоришь? - спросил он. - Ты же понимаешь, что этим
самым... ну, вредишь себе и своим путникам.

- Понимаю, - ответил я. - Ну, а если я вот такой честный, что
делать?

Утром мы мчались дальше на юг. Кони отдохнули, воздух был прохладный,
свежий, миля за милей бросалась под копыта и уходила за спину. По долине