Одного из пяти палатинов - людей, на которых держится империя. Человек,
близкий к императору, воин и рыцарь. Он живет по своим законам и ждет, что
по этим же законам будут жить другие.
том, как должно жить воину и дворянину, разнились, и довольно сильно. Но
есть понятия, неизменные для всех времен и для всех народов.
действительностью.
кисейной пеленой своих странных представлений о мире. Представлений не
всегда реальных, навязанных воспитанием и силой собственного характера.
Глупо было давать волю старой, привычной уже озлобленности на смертных,
трусливых, невежественных, самонадеянных... жалких. Глупо было.
презирать кого-то. И уж тем более не позволил бы никому отнестись так к
себе.
тех времен, когда мир еще не знал Нолрэ Анласа, пересекались проселками с
глубокими колеями, накатанными множеством тяжелых повозок. Выбегали и снова
скрывались в лесу узкие тропинки. Разделялись и сами тракты, вытягивая
длинные щупальца к большим городам.
и храмами Лану.
главное, поспешить - на исходе июнь, и куплены свежие лошади, и всего одна
опасность впереди, но плевать на опасности...
полному морской свежести и холодного дыхания океана Гемфри.
море, любимое, страстно любимое, соленое, безбрежное, вечно живущее море.
И...
путей, через него идут караваны из Готской империи, с Великих Западных гор,
из баронств, Венедии, Аквитона и Румии.
глаза, тщательно избегать в разговоре той темы, на которую этот самый
разговор обязательно будет скатываться. Так или иначе, но будет.
ней подобным образом.
на север показалась каким-то мистическим подарком судьбы. Зовом она
показалась. И все померкло перед сумасшедшим, но таким близким, таким
реальным видением черной ладьи, уходящей под зеленым парусом на север. На
Анго. Домой...
гостях у Лукаса. Всего два дня. Лукас поймет, он не обидится. А не
задержаться совсем было бы свинством. А потом - в Квириллу. В порт. И...
заботы, к акулам их проблемы, их грызню, их смешные великие дела. И не будет
дела до Человеческой ненависти и страха. До презрения Человеческого. До гота
этого, отдельно взятого, который утомил уже до озверения...
забрался на стул. - То нам на север нужно было, а вы с Киной на юг
собирались. А теперь - наоборот.
в его комнате. Мрачноватое хамство Элидора. Трепотня Сима. Только вместо
веселой, как утреннее солнышко, Кины высокомерное молчание сэра Рихарда. А
так... все как всегда...
хозяйственным видом покопался в накрытых крышечками блюдах. - Правда,
Элидор?
комнату, - Доброе утро, Ваше Величество. Входите, сэр Рихард. Вы с нами
первый раз в гостинице. Спешу предупредить, у нас, знаете ли, принято
завтракать в покоях императора. А что правда-то?
открывший было рот, тут же его закрыл. Открыл снова, но только для того,
чтобы засунуть кусок хлеба с сыром и начать молча жевать.
проигнорировав насмешливо-удивленный взгляд Элидора.
императора. Натянулись. До звона. До стона. До крика болезненного.
Истончились от напряжения, как серебряные нити паутины, и... Не рвались.
рассыпаясь от начищенных доспехов.
***
Усталый, но непобежденный весело матерится Сим. Молчит Элидор, подгоняя
лошадь. Черная стена отчуждения выросла вокруг Эльрика. И сэр Рихард молча
сидит в седле, отощавший, весь уже прозрачный от усталости. Старик держится
исключительно на собственном безграничном самолюбии.
***
запада, в Великих Степях, что раскинулись к востоку и югу от лесистой
Венедии, собиралась в поход Орда. И дивились любопытные, как дети, и гордые,
как истинные воины, степняки на страшного чужака, ручного демона хана
Тэмира.
остался надолго, что им вообще-то не свойственно. Демон умел убивать - и это
было правильно. Но он очень мало знал, что было странно. Демон заплетал свои
белые волосы в длинную косу, как положено воинам. А еще демон почти не умел
ездить верхом.
Людей, которые валились с ног от усталости после каких-нибудь десяти часов
непрерывной скачки. Людей, которые, научившись направлять коня ногами,
считали это верхом мастерства и гордились жалким своим умением. Но в Степи
не встречали людей, которые вообще не знают, как .сидеть в седле. И уж тем
более не знали в Степи таких демонов. Хотя, если разобраться, кто их,
демонов, вообще знает? Эльрик помнил... Вспоминал...
лошадьми. У Тэмир-хана были хорошие кони. Не лохматенькие коротышки, которых
почему-то принято считать степными лошадьми. Нет. Тэмир любил гульрамских
кобыл, и барадские лошади нравились невозмутимому степному лошаднику. И
сипангских скакунов, божественных золотистых скакунов, с черными глазами и
тонкими белыми гривами, ценил хан. Это он научил принца - тогда еще принца -
понимать и любить лошадей. Загадочных, хитрых, умных и злопамятных.
Прекрасных и быстрых. Укрощенных, но остающихся неукротимыми.
седла его сотник. Уже сотник. Но еще не человек. Демон?
посылал туда наложниц, которые приводили
завораживающе тепло освещала эта улыбка скуластое, словно вырезанное из