как он чувствовал, их набралось уже немало. Там все еще чернота, сердце сжало
страхом, тело заледенело, но он перешел на рентген, вон звезды уже ползут на
свои места, пока еще темные, ибо черепахам-фотонам догнать их, лихих скакунов,
еще не по зубам. Или не по панцирю.
стрелу догонял в полете!... А что теперь? Оборзел так, что скорость света
только что очерепашил. Правда, про себя. Вслух такое брякнуть, что имя Рода
всуе,
чувствовал, как его трясет. Проскакали расстояние, которое свет... свет!...
проходит за двенадцать лет. Почти за двенадцать. А небо, чертово небо вовсе не
изменилось. Ну, если присмотреться, то иные кристаллики вроде бы чуть-чуть
сдвинулись. Но все остальные - как вбитые в небо гвозди! Это что же, для этих
звезд они двое как будто и не двигались? Двенадцать световых лет - что от
крыльца до курятника?
застыли на новых местах. Мрак на миг ощутил дурноту, а когда посмотрел вниз,
под ноги, его бросило в жар. Внизу в черной бездне страшно полыхает
темно-красный шар. От него идет зловещий свет, и Мраку почудилось, что они
неминуемо упадут в этот ад, настоящий звездный ад.
регенирировавшее, было спокойно-отрешенное. Мрак уловил интенсивный поток
тяжелых частиц, что тянулся от Олега к звезде.
когда эта жуть внизу! Под ногами.
поменьше Солнца, но огромное, а сейчас так близко, что чувствуется его
обжигающий жар. Он тут же запоздало позволил коже впитать энергию, чем она уже
и так занималась: прихваченные из прошлой жизни рефлексы пробудились и начали
заботиться об этом теле, так как с ним помрут и они, такие замечательные
рефлексы. А о себе пусть заботится сам, если такой умный.
конечно, пустяк при их миллионных температурах, но света дает почти вполовину
меньше, потому такое красное, как будто уже на закате.
километров, но сейчас Мрак научился воспринимать эту цифру без смеха. И даже со
словцом "всего". Этих
прислушиваясь. Мрак попробовал последить за его локаторами, но Олег, похоже, на
этот раз шарил в себе, замечательном, полагая это самым интересным.
когда-нибудь я и привыкну жить в открытом космосе, но щас мне нужна под ногами
твердь! Да что там я - бог тоже такой же чудак: твердь сотворил, не восхотел
вот так вечность порхать среди звезд и туманностей... Кстати, не столкнуться бы
на перекрестке. Здесь светофоров что-то не зрю.
увидеть крылатых людей, которыми бог населил космос. Наверняка его первая
попытка могла быть именно такой, ведь сам он висел в пустоте... До тверди
додуматься мог попозже.
электричество зря палит!...
вздохнул.
Любимого!
знать, астрономией увлекался! Собственную обсерваторию построил, все звезды
наизусть до сих пор...
Блистательного, - сообщил Мрак с невеселой усмешкой.
ты хочешь здесь остаться?... Тогда я пошел.
от гула укрыты звездой, ее влиянием, а что там? Этот страх у меня уже в костях!
Но и к звезде слишком близко - страшно. Я же не знал, что могу быть таким
точным... Словом, выныриваем поблизости, но так, чтобы в Большом Космосе,
понял?
Снова он завис в утробе - тепло, уютно, сыто, словно питание получает через
пуповину. Нет пустоты, чувствует мягкое ласковое прикосновение влажной плоти,
исчезло время, пространство, блаженный покой, счастье, покой и счастье...
вынули из лона: Вокруг чернота, точки звезд, сосредоточенная половинка лица
Олега. Тяжесть в теле - их несет на огромной скорости в сторону яркой звезды,
уже с ясно видимым диаметром.
страшной силой. Мрак услышал хруст и треск костей, все тело пронзила неистовая
боль, в сто миллионов раз более острая, чем может испытывать человек... из
органики.
как будто попал под тяжелый каток, вся поверхность тела, теперь плоская, как
камбала, пошла лиловыми разводами и, похоже, начала разрушаться.
стремительно рушиться, боль невыносимая, ослепляющая, электроны слетают с
орбит, атомные ядра раскачивает ошалело, их выносит в неконтролируемый космос,
а рядом еще плоский лист, что остался от Олега, его закувыркало, как падающий с
дерева листок.
силовым полем. Их закружило и закувыркало теперь вместе. Он в страхе
чувствовал, что его несет на некую темную и невидимую массу. Все тело кричало
от боли, корчилось от обжигающих ран. Он в наносекунду пробежал по себе
внутренним взором, ужаснулся, но лечить и восстанавливать не из чего, только и
сумел, что заморозился, не дал рассыпаться, Олега тряхнуть не решился,
прокричал в отчаянии:
рваный, скомканный, с сильнейшими помехами.
невыносимо ныли. Он держал Олега крепко, свернув бережно в трубочку, со всех
сторон стегало болью. Ощущение злое, будто наткнулись на плотный поток
клочки... Это в том, старом мире пуля бьет сперва в одежду, потом кожу, затем
проникает через мясо... а здесь протон может пройти беспрепятственно, через
пустоту и пролететь насквозь, а может столкнуться с протоном, так сказать,
сердца. А то и печени, что куда больнее.
этого, ведь протон может пронизать их насквозь, не заметив, а может столкнуться
Ильин Андрей
Корнев Павел
Максимов Альберт
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей