забредал! - Удивился я.
подворотню сворачивать! - Андэ сказал это таким тоном, словно был
каким-нибудь Великим Магистром древности и великодушно собирался
посвятить меня в самую невероятную из своих тайн.
решил, что Андэ имеет право узнать эту историю: как-никак он являлся
законным владельцем "простых волшебных вещей", автоматически
перекочевавших в Королевскую собственность. Мне пришлось ограничиться
довольно лаконичным изложением: дорога к Площади Зрелищ и Увеселений
заняла всего десять минут, хотя я старался ехать как можно медленнее:
по вечерам мостовые Старого Города битком забиты амобилерами - и куда
они все прутся, хотел бы я знать!
Виновато закончил я. - Это действительно строго запрещено, так что
зачем тебе неприятности! Но через несколько дней ты получишь денежную
компенсацию, так положено. Довольно солидная сумма, насколько я
знаю...
дедовские талисманы! Пусть уж лучше будут эти маленькие кругляшки - по
крайней мере, их можно лихо потратить... А еще лучше, если вместо этих
кругляшек вы дадите мне билет до Ташера.
затоскуешь и тут же запросишься обратно.
А если даже я захочу назад, в Ехо... По крайней мере, после этого я
буду жить там, куда захотел вернуться. А пока я просто живу там, где
родился. Это разные вещи.
площадь. Куда дальше?
многочисленных узеньких проходов между домами. Я удивленно последовал
за ним: было как-то не похоже, что где-то здесь может находиться
трактир. Узкий проход, тем не менее, незаметно расширился, и мы
довольно неожиданно оказались в уютном круглом дворике, освещенном
пестрыми лоскутьями голубоватого и оранжевого света немногочисленных
окон.
крошечную вывеску над тяжелой старинной дверью. На вывеске не было
никакой надписи, только изящная гравюра, изображающая молодой месяц,
верхний рожок которого плавно раздваивался.
трактиров, каких полным-полно в Ехо: длинная стойка бара, деревянные
столики самых разных размеров: чтобы угодить на любую компанию, самая
обычная пестрая толпа посетителей... Впрочем, как раз тут-то я
поспешил с выводами: приглядевшись, я понял, что толпа посетителей
была совершенно из ряда вон выходящая. Такой плотной концентрации
сияющих глаз на квадратную единицу трактирной площади мне еще никогда
не доводилось видеть!
стал свидетелем настоящего неподдельного изумления на невозмутимой
физиономии Лонли-Локли.
души, что я решил отплатить тебе той же монетой. - Улыбнулся я. - И
кажется у меня получилось!
обычное выражение, так что я даже начал думать, что его изумление мне
померещилось.
физиономии. Честно говоря, я уже привык к тому, что в любом трактире
меня окружают осоловевшие рожи счастливых обывателей столицы
Соединенного Королевства. Разве что в "Джуффиновой дюжине", у ворчуна
Мохи собирается совершенно особенная публика, но у него слишком мало
столиков, чтобы произвести нужный эффект... Андэ, скажи мне: все эти
господа - поэты?
только какие-нибудь крестьяне от бумаги... Ну и истинные любители
поэзии, такие, как сэр Лонли-Локли.
спросил я.
так людно. Сегодня у нас большие чтения, своего рода поэтическое
состязание... Это происходит в новолуние - такова традиция этого
места. Так что вам повезло.
стихи - и нередко совершенно изумительные! - а так называемые
"состязания" состоятся позже, когда все напьются и начнут бить друг
другу морду, поскольку на определенной стадии опьянения талантливым
людям обычно бывает нелегко прийти к взаимопониманию. - Менторским
тоном объяснил Лонли-Локли. Я изумленно покачал головой: вообще-то
Шурф редко балует окружающих настолько лихими высказываниями!
декламировать. Признаться, я не смог разобрать ни слова: в трактире
было довольно шумно.
я. - Лично я ничего не слышу. А вы?
выступают случайные люди, ну, вы знаете, такие мальчики, которым вчера
вечером за бутылочкой Джубатыкской пьяни впервые в жизни удалось
срифмовать три с половиной слова... Когда выйдет кто-нибудь из мэтров,
здесь станет очень тихо. Это довольно тонкий момент, тут нужно вовремя
впилить, когда прекращать беседу и начинать слушать! Но обычно все
впиливают...
В дверях действительно появился сэр Скалдуар Ван Дуфунбух, один из
самых замечательных служащих Управления Полного Порядка - наш, так
сказать, "патологоанатом".
сообщил Андэ. - Когда я пришел сюда впервые, лет тридцать назад, у
него уже был свой постоянный столик. Старик ничего не пишет, но как он
впиливает! Полный конец обеда! А откуда вы его знаете, Макс?
Моста!
Кажется бедняга Андэ был по-настоящему шокирован моим сообщением.
Сопровождающий Мертвых. Это значит, что старик осматривает покойников,
которые имеют неосторожность попасть в наше заведение. - Объяснил я.
Лихо!
дружок! - Вздохнул я. - Сил моих больше нет объяснять тебе, что среди
столичных полицейских есть совершенно очаровательные ребята!
Что-то я не впиливаю...
сленговые словечки разных Миров порой переплетались самым причудливым
образом!
переполненному залу, пока не добрался до столика по соседству с нашим,
где и приземлился, приветливо с нами поздоровавшись.
времени, но и великий пропагандист! - Одобрительно заметил он. - Скоро
в "Трехрогой луне" будет собираться весь Тайный Сыск... и только
непоколебимый сэр Халли останется сидеть в "Обжоре", в гордом
одиночестве.
быстренько составит график дежурства, и мы будем вынуждены ходить с
ним в "Обжору" по очереди. Он же настоящий тиран!
потрясен до глубины души, когда сэр Скалдуар без намека на иронию
назвал Андэ "одним из лучших поэтов нашего времени" - кто бы мог
подумать! А я-то до сих пор полагал, что парень здорово преувеличивает
свои литературные таланты, хотя ни разу не потрудился вслушаться в его
пьяное бормотание - в моем присутствии Андэ, как правило, начинал
декламировать свои стихи только напившись до совершенно остекленевшего
состояния, вперемешку с еще худшим бредом... Наверное, в глубине души
я испытывал идиотскую уверенность, что гениальный поэт должен быть
высоким, стройным и красивым, с огненным взором, окруженный ореолом
таинственности... к тому же, желательно, трезвым - только в этом
случае я согласился бы внимательно прислушаться к его стихам. Глупо,
конечно!
совпал с первым периодом полной тишины. Она наступила совершенно
внезапно, словно некоему невидимому наблюдателю вдруг взбрело в голову
нажать на кнопку и выключить звук в этой точке Вселенной. Возле стойки
застенчиво топтался какой-то симпатичный дядька, в коротко
подстриженной темной бороде которого поблескивало немало седых прядей.
Роллинс Джеймс
Василенко Иван
Суворов Виктор
Маккэфри Энн
Херберт Фрэнк
Лукьяненко Сергей