ожидании. Хорт оке Тамай принял решение.
Лососей" наличными средствами пошли куда более нежные распоряжения.
корабли "Голубого Лосося" впредь до особых указаний, буде таковые вообще
последуют.
направиться на Перевернутую Лилию лично и провести переговоры с Лагхой
Коаларой, строжайше придерживаясь предписаний Сиятельного князя, которые
заняли четыре "писемных" пергамента с двух сторон. Сии предписания были
незамедлительно отправлены в Урталаргис посыльным альбатросом Почтового
Дома и прибыли туда ровно на полдня раньше, чем корабли "Голубого Лосося"
- на Перевернутую Лилию.
пятьдесят два, и звали его Лорм оке Цамма.
как корабли "Голубого Лосося" вступали в бой с верткими посудинами смегов
едва ли не на рейде Урталаргиса, помнил далекий грохот "молний Аюта" на
борту "Зерцала Огня" и пронзительные очи нового гнорра, которого он видел
один раз в жизни. Два года назад Лагха Коалара приезжал сюда, на восточную
окраину княжества, осматривать местное скромное управление Свода
Равновесия, а заодно и древние книгохранилища, где, по мнению военного
наместника, не сохранилось ничего, кроме хлопьев сажи и слежавшихся
пластов мышиного кала. Гнорр, надо полагать, умел сыскать выгоду и не в
таком дерьме.
Равновесия, а равно и перед Лагхой Коаларой лично. Но делать было нечего.
Получив предписания нового Сиятельного князя, он взял с собой двух
проверенных кавалерийских офицеров, приказал подобрать для своей
ответственной миссии самый маленький корабль Флота Охраны Побережья -
плоскодонного урода со странным именем "Повелителя Чаек" -,и поднять над
ним четыре черных флага побольше, чтоб его ненароком не утопили задиристые
"Голубые Лососи".
поцеловал урну с прахом жены (которая выстаивала положенный "траурный
месяц" на постаменте в прогулочной галерее его дома), бегло пробежал
глазами свое завещание (он трудился над ним с того дня, когда глашатай на
площади Урталарги-са возвестил о скоропостижной кончине Сиятельного князя
Мидана оке Саггора) и поднялся на борт "Повелителя Чаек", пребывая в
полной уверенности, что едва ли ему суждено увидеть родной дом вновь, ибо
слишком жестоки и беспощадны мятежники, ведомые опальным гнорром, и
слишком нелицеприятна миссия, навязанная ему новым Сиятельным князем.
как баклан на чайку. - Утопить! Сердце вырву!
кораблей, палуб, запаха просмоленных канатов и засушенных водорослей,
которого вообще уже второй день нефигурально тошнило, спросонья частенько
грозился вырвать сердце незадачливым слугам. Впрочем, к его чести,
подобные угрозы еще никогда не приводились им в исполнение.
(его самого только что поднял с топчана, перегораживающего вход в покои
гнорра, начальник ночного дозора), - но барка идет под черными флагами.
Они явно хотят переговоров.
на всех. Пусть Саф вышлет две сотни своего мяса для торжественной встречи,
прямо к пристани. И пусть взведут свои чахлые стрелометы. "Лососей"
поднять по колокольной тревоге, пусть держат ухо востро. Если хоть один
меч блеснет на палубе барки или хоть один придурок натянет лук, - топите
мерзавцев, не задумываясь. Все.
отдыха команды, которое было предусмотрено на проклятом "Повелителе Чаек",
и напряженный от предощущения переговоров с опаснейшим мятежником за всю
варанскую историю, исподлобья вглядывался в приближающиеся с каждым
взмахом весел скалы Перевернутой Лилии. Больше всего на свете ему сейчас
хотелось проснуться в своей кровати и услышать от слуги, что Перевернутая
Лилия канула в бездну вместе с гнорром, "лососями" и проклятым Пиннарином,
откуда приходят такие многословные и идиотские указания.
долженствует ли сопровождающим лицам варанского посла находиться при
оружии или нет. Один, помоложе, уверял, что да, ибо все чиновники
Иноземного Дома имеют право на ношение оружия как в Варане, так и в любой
державе Сармонта-зары. Другой, постарше, потирая длинный шрам на щеке
(результат опрометчивых скачек вслед за убегающим любовником жены через
полудикие сады Урта-ларгиса), резонно возражал, что, дескать, нет, ибо их
посольство - случай совершенно особый, и находиться при оружии пред лицом
мятежного гнорра - непростительное оскорбление. Молодой шепотом заметил,
что сам посол, то есть Лорм оке Цамма, пока что препоясан и мечом, и
кинжалом, и им, следовательно, даже спорить не о чем.
рявкнуть, чтобы они немедленно заткнулись и сдали свои мечи капитану
"Повелителя Чаек". Но тягостная истома склоняла его к полному бездействию.
колокольный перезвон с характерным стрекотом взводили стрелометы. На
берегу - плотный строй гарнизонных крыс Сафа. Интересно, его гнорр
четвертовал сразу или отложил это увеселение до лучших времен? Из-за
крепостных башен выглянуло солнце. Лорм вздрогнул.
вами! Пусть это..."
с военного начальника Ур-таларгиса, сменившись совершенно паническим
испугом. Он обернулся. Кавалерист стоял в глупой театральной позе, отведя
обнаженный клинок словно бы для удара. В его груди, пройдя между
пластинами наборного панциря, торчала стрела. Потом он качнулся, солнце
еще раз блеснуло в его клинке, и он упал навзничь. На одном из "Голубых
Лососей" взвыла сигнальная труба, и по беззащитному "Повелителю Чаек"
ударили тяжелые стрелометы.
топите мерзавцев, не задумываясь". А над чем тут задумываться?
беседу с Лагхой с протеста по поводу утопления барки.
брезгливую и вместе с тем глубоко безразличную мину. - Если бы ваш новый
князь действительно хотел мира и моего благоденствия, он бы выслал нам
навстречу в Пиннарине не двадцать четыре боевых корабля, а такую вот точно
барку, какую мои исполнительные подчиненные пустили на дно. И правильно
сделали, между прочим!
ошибку. Главное он понял сразу, когда только вестовой доложил ему о
приближении посольства, - Овель исс Тамай не найдена. Иначе вместо одного
"Повелителя Чаек" к Перевернутой Лилии была бы выслана половина Флота
Открытого Моря. Овель по-прежнему была там, где он оставил ее, отплывая на
Цинор по приказанию тогда еще живого Сиятельного князя.
неожиданный для него самого вызов. - С точки зрения князя и истины, вы -
мятежник, и это оправдывает любые ваши действия. Вы вольны убивать послов,
вы вольны творить любые бесчинства, вы вольны рано или поздно сделать свое
тело достоянием Жерла Серебряной Чистоты. Поэтому будем считать, что вы
действительно все сделали правильно. Но, милостивый гиазир, я послан сюда
отнюдь не за этим.
Коаларе боролись два совершенно противоположных чувства. Первое -
немедленно заколоть мерзавца и второе - назначить храбреца на должность
личного секретаря. Уж больно хорошо был подвешен язык у военного
начальника Урталаргиса. Так или иначе, Лагха до времени молчал,
предоставив Лорму, щеки которого стремительно покрывались лихорадочным
румянцем приговоренного к смерти, заливаться всласть.
В соответствии с этими указаниями я должен обсудить с вами вопрос
относительно некоего предмета, о местоположении которого вы, с точки
зрения Сиятельного князя, превосходно осведомлены. Сиятельный князь
полагает, что, выдав ему вышеоговоренный предмет, вы могли бы...
предопределившее судьбы Варана на долгие годы вперед. Лагха Коалара вообще
все судьбоносные решения принимал в одно мановение и в том был подобен
стихиям. В его голове, подобно вспыхнувшему во тьме огню маяка, возник и
засветился негасимым светом план, осуществив который, он спасал свою жизнь
и возвращал безраздельную власть над Сводом Равновесия. А при
неблагоприятном ему грозило только одно - смерть, обычная смерть, вторая
смерть на его теперешней памяти и пятая по непостижимым уразумениям
Хуммера.
громко.
"предмета"?
Самойлова Елена
Василенко Иван
Доставалов Александр
Круз Андрей
Сапковский Анджей
Корнев Павел