Чтение 60–й страницы книги ~Роботы и Империя~

- Он чужой для меня, - сказал Д.Ж. - Мне кажется, я в нем потеряюсь,
если останусь тут один, - он оглядел богато украшенную мебель и искусно
декорированные стены.

- Но вы не будете один, - сказала Глэдис. - Мои домашние роботы будут
с вами, они получили точные инструкции и сделают все для вашего удобства.

- Они поймут мой поселенческий акцент?

- Если не поймут, попросят вас повторить. Тогда вы должны говорить
медленно и делать жесты. Они приготовят вам еду, покажут, как пользоваться
приспособлениями в комнате для гостей, и будут зорко следить, чтобы вы не
делали того, что гостю не полагается. Если понадобится, они вас остановят,
но без какого-либо вреда для вас.

- Я надеюсь, они не сочтут меня нечеловеком.

- Как надзирательница? Нет, это я вам гарантирую, хотя ваша борода и
акцент могут смутить их настолько, что их реакции замедлятся на одну-две
секунды.

- И они станут защищать меня от непрошенных гостей?

- Стали бы, но здесь таких не бывает.

- Совет может захотеть взять меня.

- В этом случае он пошлет своих роботов, а мои завернут их обратно.

- А если их роботы пересилят ваших?

- Этого не может быть. Дом неприкосновенен.

- Бросьте. Вы хотите сказать, что никто никогда...

- Никто никогда, - повторила она немедленно. - Вы просто останетесь
здесь, и мои роботы позаботятся о всех ваших нуждах. Если вы захотите
связаться с вашим кораблем, с Бейли-миром, даже с Советом Авроры, роботы
точно знают, что надо сделать. Вам стоит только поднять палец.

Д.Ж. сел в кресло, вытянулся и глубоко вздохнул.

- Как мудро, что мы не допускаем роботом в Поселенческие Миры. Вы
знаете, как быстро я скатился бы в лень и праздность, если бы остался в
подобном обществе? Самое большее через пять минут. Собственно говоря, я
уже развращен, - он зевнул. - Они не обидятся, если я усну?

- Конечно, нет. Если вы уснете, они присмотрят, чтобы вокруг вас было
тихо и темно.

Д.Ж. вдруг выпрямился.

- А если вы не вернетесь?

- Почему не вернусь?

- Совет, кажется, очень требовал вас.

- Они не могут задержать меня. Я свободная гражданка Авроры и иду,
куда хочу.

- Бывают непредвиденные случаи, когда правительство того желает, а в
этих случаях правило всегда можно нарушить.

- Ерунда. Жискар, меня могут задержать там?

- Мадам, - ответил Жискар, - вас не задержат. Пусть капитан не
беспокоится на этот счет.

- Вот видите, Диджи. А ваш Предок, когда мы с ним виделись в
последний раз, сказал мне, чтобы я всегда верила Жискару.

- Прекрасно! Великолепно! Но я приземлился с вами, Глэдис, по одной
причине - удостовериться, что получу вас назад. Помните это и скажите об
этом вашему доктору Амадейро. Если они попробуют задержать вас против
вашей воли, то задержат и меня, а мой корабль на орбите полностью способен
отреагировать на это.

- Нет, пожалуйста, не думайте делать такого. У Авроры тоже есть
корабли, и я уверена, что ваш под наблюдением.

- Тут некоторая разница, Глэдис. Я сильно сомневаюсь, что Аврора
захочет развязать войну из-за вас. Но, с другой стороны, Бейли-мир должен
быть вполне готов к этому.

- Наверняка нет. Я бы не захотела, чтобы ваш мир начал войну из-за
меня. Да и зачем ему это? Потому что я была другом вашего Предка?

- Не только. Не думаю, чтобы кто-нибудь верил, что вы были этим
другом. Ваша пра-пра-прабабушка - может быть, но не вы. Даже я не верю,
что это были вы.

- Вы ЗНАЕТЕ, что это была я.

- Разумеется - да, но эмоционально нахожу это невозможным. Это было
два столетия назад.

Глэдис покачала головой.

- У вас точка зрения короткоживущего.

- Наверное, как у всех нас, но дело не в этом. Вы важны для
Бейли-мира из-за речи, которую вы выдали. Вы - героиня, и все скажут, что
вас необходимо представить Земле. И ничто не должно помешать этому.

- Представить? - встревожилась Глэдис. - С полной церемонией?

- С самой полной.

- Но почему это настолько важно, что можно решиться на войну?

- Вряд ли я смогу объяснить это космониту. Земля - особый мир,
священный мир. Единственный реальный мир, где человечество - человеческие
существа стали личностями, где они эволюционировали, размножались и жили в
полном окружении другой жизни. У нас на Бейли-мире есть деревья, есть
насекомые, но на Земле такое изобилие деревьев и насекомых, какого нет ни
в одном известном нам мире. Наши миры - имитация, бледная имитация. Они не
могут существовать без разума, культуры и духовной силы, которую получают
от Земли.

- Космониты держатся прямо противоположного мнения о Земле. Когда мы
упоминаем о ней - что делаем редко - то говорим, что это мир варварский и
загнивающий.

Д.Ж. вспыхнул.

- Вот почему Внешние Миры все время слабеют. Как я уже говорил, вы
вроде растения, утратившего корни, вроде животного с вырезанным сердцем.

- Ладно, я сама посмотрю на Землю, а сейчас мне надо идти.
Пожалуйста, чувствуйте себя здесь как дома, пока я не вернусь, - она
быстро пошла к двери, но остановилась и повернулась. - В этом доме, да и
нигде на Авроре, нет ни спиртного, ни табака, ни алкалоидных стимуляторов,
вообще ничего такого.

Д.Ж. угрюмо ухмыльнулся:

- Мы, поселенцы, знаем об этом. Ваш народ - такие пуритане.

- Вовсе не пуритане, - недовольно возразила Глэдис. - Тридцать-сорок
десятилетий надо было чем-то оплатить. И это только один из путей. Не
думаете ли вы, что эту жизнь дала нам магия?

- Ладно, я приналягу на полезные фруктовые соки и оздоровляющий
эрзац-кофе, и от меня будет пахнуть цветами.

- Вы обнаружите большой запас таких вещей, - холодно сказала Глэдис,
- а когда вернетесь на свой корабль, сможете компенсировать все то, из-за
отсутствия чего сейчас будете страдать.

- Я буду страдать только от ВАШЕГО отсутствия, мадам, - серьезно
сказал капитан.

Глэдис невольно улыбнулась.

- Вы неисправимый лжец, капитан. Я вернусь. Дэниел, Жискар, пошли.

Глэдис напряженно сидела в кабинете Амадейро. За много десятилетий
она видела Амадейро только издали или на голограмме и в таких случаях
имела обыкновение отворачиваться. Она помнила его только как главного
врага Фастальфа и вот сейчас впервые оказалась в одной комнате с ним,
лицом к лицу, и заставила свое лицо застыть в полной неподвижности и
невыразительности, чтобы ее ненависть не вырвалась наружу.

Хотя она и Амадейро были в комнате одни как живые люди, здесь
присутствовали по крайней мере дюжина членов правительства, даже сам
Председатель - но в голографическом изображении. Глэдис узнала
Председателя и некоторых других, но не всех.

Неприятное испытание. Вроде бы на Солярии видеть такие изображения
было делом обычным, и она привыкла к этому, когда была девушкой, но
вспоминала теперь об этом с отвращением.

Она делала усилия, чтобы говорить ясно, без драматизма и сжато. Ей
задавали вопрос, и она отвечала как можно короче по существу, не связывая
суть с вежливостью.

Председатель слушал бесстрастно, а другие подражали ему. Он был явно
стар - Председателями всегда были старыми, потому что достигали этого
положения лишь на склоне лет. У него было длинное лицо, все еще густые
волосы и нависшие брови. Голос был медоточивым, но отнюдь не дружелюбным.

Когда Глэдис замолчала, он сказал:

- Значит, вы предполагаете, что соляриане свели понятие "человек" до
узкого смысла "солярианин"?

- Я ничего не предполагаю, мистер Председатель. Просто никто не мог
найти другого объяснения происшедшего.

- Вы знаете, мадам Глэдис, что за всю историю роботехники ни один
робот не был сконструирован с узким определением "человека"?

- Я не роботехник, мистер Председатель, и ничего не понимаю в
математике позитронных связей. Раз вы говорите, что этого никогда не
делалось, я, конечно, принимаю это. И я также не знаю и не могу сказать,
что если что-то никогда не делалось раньше, то оно не может быть сделано в
будущем.

Ее взгляд никогда не был таким открытым и невинным, как сейчас, и
Председатель покраснел.

- Сузить определение теоретически возможно, но это просто немыслимо.

Глэдис ответила, глядя на свои руки, спокойно лежавшие на коленях:

- Люди иногда думают об очень странных вещах.

Председатель сменил тему.

- Аврорский корабль был уничтожен. Как вы это объясните?

- Я не присутствовала при этом, мистер Председатель. Я не знаю, что