приглядевшись к толпе. - Посмотри на них!
притихшие дети, и те смотрели только на жрицу. Что же до драконидов, их,
казалось, сковывали некие чары: так иногда музыка завораживает кровожадных
зверей. И только гоблины, скучая, шаркали ножищами. Но и они, до смерти
боясь драконидов, протестовать не решались.
Катаклизм, наказывая Короля-Жреца Истара, да и весь народ, за гордыню. Она
пела об ужасе той ночи и еще многих, последовавших за первой. Она
напоминала слушателям о том, как, почувствовав себя покинутыми, народы
обратились к ложным Богам. Завершалась же песня вестью надежды: истинные
Боги вовсе не отвернулись от Кринна, они лишь ждали, чтобы хоть кто-нибудь
услышал их голос...
слушателей встряхнулось, словно пробуждаясь от недолгого, но невыразимо
прекрасного сна. Когда впоследствии их расспрашивали об услышанной песне,
мало кто мог толком ответить.
требовали, чтобы вышла Тика и сплясала по новой. Но Танис замечал там и
сям лица, на которых еще лежал отсвет только что услышанной песни.
Полуэльф не особенно удивился, когда к Золотой Луне робко подошла молодая
темнокожая женщина.
Твоя песня растревожила мою душу Я... я хотела бы побольше узнать о
древних Богах... об их учении...
К тому времени, когда спутники покинули Порт-Балифор, медальоны Мишакаль,
Богини-Целительницы, вослед Золотой Луне стала носить та молодая женщина,
юноша с тихим голосом и еще несколько человек. В глубокой тайне разошлись
они из Порт-Балифора в разные стороны, возжигая во тьме светочи надежды...
себе купить фургон с упряжкой лошадей, припасы в дорогу и верховых коней.
Оставшиеся деньги были отложены на оплату проезда до Санкриста на корабле.
Предполагалось также пополнить казну по дороге, выступая в сельских
поселениях между Порт-Балифором и Устричным.
провожать его явился чуть не весь город. Добротный фургончик вместил не
только костюмы, съестные припасы на два месяца и бочонок эля, подаренный
Уильямом, - в нем нашлось место еще и для Рейстлина, собиравшегося
путешествовать и спать в повозке. Там же хранились и пестрые полосатые
палатки, которые должны были приютить остальных.
приключалось, но это превосходило всякое вероятие. Танис посмотрел на
Рейстлина: тот сидел рядом с братом, правившим лошадьми. Одеяние мага,
усыпанное алыми блестками, так и горело на ярком зимнем солнце. Ссутулив
хилые плечи - его донимал ветер, - Рейстлин смотрел прямо вперед, храня
таинственный вид, страшно нравившийся толпе. Карамон, наряженный в костюм
из цельной медвежьей шкуры (опять-таки подаренной Уильямом), опустил на
лицо капюшон, скроенный из шкуры с головы зверя: ни дать ни взять
настоящий медведь правил фургоном. Дети визжали от восторга, когда он
оборачивался к ним и с притворной яростью рычал по-медвежьи.
военачальник. Танис выехал вперед; сердце полуэльфа колотилось у горла,
рука искала рукоять меча. Но драконид лишь высказал пожелание, чтобы они
непременно посетили такое-то и такое-то место, где стояли войска: он-де
похвалился приятелю увиденными чудесами, и теперь вся армия жаждала на них
поглазеть. Про себя Танис поклялся, что и близко не подойдет к упомянутому
драконидом селению, носившему вдохновляющее название - Кровавая Стража. Но
вслух, конечно, пообещал всенепременно там побывать.
другом. Уильям каждого обнял, причем начал с Тики и Тикой же кончил. Хотел
было сгрести в охапку и мага, но посмотрел ему в глаза - и со всей
поспешностью отступил прочь.
фургон. Горожане махали руками и требовали, чтобы они вновь посетили их в
дни весеннего праздника Боронования. Стражники распахнули ворота, желая
друзьям доброго пути... Путешественники миновали их, и ворота закрылись.
которая, согласно всеобщим заверениям, так и кишела путниками,
простиралась вдаль сколько хватало глаз, и на ней не было видно ни души.
Рейстлин затрясся в ознобе и начал кашлять. Потом и вовсе скрылся в
фургоне. Остальные натянули на головы капюшоны и поплотнее закутались в
меховые плащи.
грязной дороге. Вид у великана был необычно задумчивый.
привязала к гривам коней, - ну до чего же я рад, что наши друзья этого не
видали! Представляешь, что сказал бы Флинт? Да он бы меня со свету сжил,
старый ворчун! А Стурм? Нет, ты только вообрази себе!.. - И он мотнул
головой, не находя подобающих слов.
хватает тебя, твоего спокойного мужества, твоего возвышенного
благородства! Жив ли ты?.. Сумел ли добраться до Санкриста? Рыцарь по духу
и сердцу своему, принял ли ты давно заслуженное Посвящение?.. Суждено ли
нам еще свидеться? Или мы расстались, "чтобы никогда более не встретиться
в этой жизни", как предсказал Рейстлин?..
окончательно, грозя бурей. Речной Ветер держался рядом с подругой. Тика
привязала коня к задку фургона и уселась рядом с Карамоном. Рейстлин спал
внутри повозки. Танис ехал в одиночестве, склонив голову на грудь, и мысли
его витали далеко-далеко...
обвиняю Стурма Светлого Меча в трусости перед лицом врага.
вполголоса переговариваться. Трое, сидевшие отдельно, за массивным столом
из черного мореного дуба, наклонились друг к другу, о чем-то тихо
советуясь.
Великий Магистр, Верховный Жрец и Верховный Судья. Так оно и делалось в
давно минувшие времена. Теперь, однако. Великого Магистра попросту не
было, да и Верховный Жрец не назначался со времен Катаклизма. Верховный же
Судья - государь Альфред Мар-Кеннин - хотя и присутствовал, но чувствовал
себя в своем кресле весьма ненадежно, ибо вновь избранный Великий Магистр
будет вправе немедленно его заменить.
должны были идти своим чередом. Государь Гунтар Ут-Вистан не был
достаточно влиятелен для того, чтобы занять весьма заманчивую должность
Великого Магистра, однако с магистерскими обязанностями справлялся
успешно. Потому-то он и сидел здесь сегодня, в самый канун праздника
Середины Зимы, возглавляя разбирательство по делу молодого оруженосца -
Стурма Светлого Меча. И по правую руку от него сидел государь Альфред,
Верховный Судья, а по левую - государь Микаэл Джефри, отправлявший
обязанности Верховного Жреца.
других Соламнийских Рыцарей, спешно призванных с разных концов Санкриста в
главный зал замка Ут-Вистан в качестве свидетелей Рыцарского Суда. И вот
теперь они переговаривались и качали головами, а главы Ордена совещались
между собой.
Рыцарского Суда, и поклонился государю Гунтару. Ритуальное Свидетельство
было произнесено; осталось выслушать Ответ Рыцаря и вынести Приговор.
Дерек вернулся на свое место в зале. Вокруг него завязался оживленный
разговор, послышался даже смех.
единым мускулом, выслушал Стурм Светлый Меч убийственные обвинения Дерека.
Если верить Хранителю Венца, Стурм проявлял неподчинение старшему,
отказывался исполнять приказы, рядился рыцарем... Застывшее лицо Стурма
было лишено всякого выражения, сцепленные руки неподвижно лежали на крышке
стола.
Стурма. И под конец невольно задумался, а был ли тот вообще жив - так
неподвижно и бледно оставалось его лицо, так неизменна поза. Стурм
вздрогнул всего один раз: когда прозвучало обвинение в трусости. Тяжкая
судорога прошла по его телу, лицо же... Гунтару пришлось когда-то видеть
такое выражение лица у человека, только что проткнутого копьем.
Афанасьев Роман
Мацумото Сэйте
Березин Федор
Грабб Джеф
Афанасьев Роман
Орлов Алекс