более неохотно, и я боюсь, что без магии Топора нам скоро опять придется выйти
на равнины. Шаман запретил мне говорить об этом с тобой, но я прошу тебя: если
когда-нибудь ты встретишь Древесный Топор, верни его нам.
в низкий покатый лоб.
шепотом сказала:
постарел, сны его становятся мрачными, а сам он - все больше молчит. Я боюсь,
человек. Вам, Двуживущим, смерть не страшна, вы приходите сюда на ее поиски, вы
заигрываете с ней... Береги Уота, человек. Я хочу, чтобы он вернулся.
всякий случай прощай.
подтолкнула его по направлению к молчаливо ждущему Уоту.
копье и пошел, опираясь на древко, словно на посох. Он раздвинул руками
влажную стену переплетенных ветвей и нырнул в пахнущий гнилью сумрак леса.
Обернувшись, в последний раз окинул взглядом поляну, на которой прятались
подземные жилища гоблинов, неприметные тропинки, вьющиеся между стволов, и
тонкую фигурку зеленокожей девушки-гоблина. Гибкие ветви распрямились и снова
сомкнулись, сплелись меж собой, отгородив от него прошлое, такое спокойное и
неспешное.
безвозвратно потеряно. Что случилось за этот период там, в мире людей, в мире
Двуживущих? Что изменилось? Что поджидает его? Впрочем, на этот-то вопрос Глеб
ответ знал - опасность ждет его. Опасность на каждом шагу. Будущее виделось
полным приключений. Он возвращался к людям, спешил навстречу цели. А покой и
безмятежность пусть остаются здесь, в лесу...
под сучки, перешагивая через валежины и прикрываясь руками от влажных шлепков
живых деревьев.
похожие на ловушки, чередовались с обычными на первый взгляд дубравами,
ельниками и ольховниками. Изредка попадались светлые перелески, где росли
корабельные сосны, а понизу стелился папоротник.
затопленные березняки, терялись в жгучих зарослях высокой крапивы. Они шли
звериными тропами и сухими руслами изменивших свое течение рек, шли по
чавкающей трясине и по плотной, усыпанной мертвой хвоей почве мрачных ельников.
Но где бы они ни проходили, их всегда окружал Лес.
тот, что однажды едва не задушил в своих объятиях забредшего слишком далеко
Глеба. Тот лес все-таки оставался скоплением обычных деревьев и кустарников,
пусть даже и оживленных магией. А этот... Здесь чувствовалось присутствие
некого Разума, этот Лес был единым гигантским существом, всевидящим,
всезнающим, всеслышащим. От него невозможно было спрятаться, его невозможно
было победить. И это пугало... Пристальный, ни на минуту не отпускающий взгляд
явственно ощущался спиной, плечами, всем телом, он давил, тревожил, подгонял.
Глеб с трудом сдерживался, чтоб не побежать. Заставлял себя идти осторожно,
внимательно смотря на дорогу перед собой. Стоило хрустнуть живой ветке под
ногой, как тяжелый вздох ворошил кроны над головами путников. Глеб обмирал,
стискивая копье, готовый к тому, что сейчас тяжелая ветвь обрушится на голову,
пробивая череп, ломая позвоночник. Или корень, словно титанический червь,
выскользнет из-под ног, обовьется вокруг бедер обхватит талию, сдавит ребра и
уволочет под землю... Но Лес пока терпел присутствие неуклюжего человека.
Только Уот оборачивался и недовольно покачивал головой. Сам-то он двигался, не
надломив ни единой веточки, не притоптав и самой чахлой травинки.
расцепляли свои пальцы и послушно расходились в стороны, мшистые коряги
уползали из-под ног, кряжистые стволы, скрипя, уступали дорогу. В первые дни
путешествия Глеба пугали эти жуткие признаки растительной жизни, но потом он
привык и старался только не отстать от неустанного неунывающего
проводника-гоблина.
быть, тебя боятся. Скажи, Глеб, почему вас, Двуживущих, все боятся?
гоблин это понял.
гнездах - прямо в самих стволах. Интересно, как они туда залезают?
Дожди прошли, деревья сытые. А в засуху знаешь тут чего бывает? Цепляют всех
подряд, одежду рвут, меж собой дерутся.
Бывает, что и выкорчуют кого-нибудь. А дриады носятся, ругаются, пищат
по-своему... В засуху здесь можно ходить только с Древесным Топором... - Он
помолчал и поправился: - Можно было.
спросил:
деревьев, чем здесь. Но наш лес не может быть живым.
могут двигаться и убивать, - он улыбнулся, - не могут драться.
помогает делать нам множество чудесных вещей. И ваш мир мы создали с ее
помощью.
испытать нечто новое, необычное. Люди так устроены, им нужны новые ощущения...
гоблин.
нужна сублимация... Извини, я не хочу говорить об этом.
Значит, вы можете его уничтожить в любой момент? А что тогда будет с нами? И
если вы боги, то почему вас так много? Может, вы убиваете друг друга для того,
чтобы определить, кто из вас - Истинный Бог? Но разве может бог умереть? Вы
погибаете, но вы всегда возвращаетесь. И это значит, что ваша битва бесконечна,
а следовательно, вечен и наш мир... А может, вы не боги? Но ты говоришь, что
весь этот мир создал человек, и я верю тебе. И траву, и деревья, и зверей, и
небо, и землю, и солнце, и свет, и тьму. Все... - Потрясенный гоблин
остановился и стал вертеть головой. - И добро, и зло. Только Бог может все это
сотворить... Ты Бог, Глеб?
ни добра, ни зла. Мы просто копируем свой мир, немного изменяя его и придумывая
новые правила игры.
своем.
деревьев, путники остановились на ночевку. Уот, попросив извинения у деревьев,
развел костер. Глеб развязал торбу и стал готовить скромный ужин - нарезал
грубый рисовый хлеб, разделил тонкие ломтики солонины, оставив большую часть на
последующие дни, сходил за водой к текущему неподалеку ручью.
чтобы ее жара хватило на всю ночь, Уот натаскал подсохшей прошлогодней травы и
взбил из нее подобие перины. Товарищи легли ногами к огню и прижались спинами
друг к другу. Глеб уже собирался заснуть, оставить на время этот мир, как Уот
сказал:
раньше времени, но ты был словно мертвый. Я толкал тебя, звал по имени, но ты
не откликался. Я сильно испугался тогда. А потом ты проснулся... Все Двуживущие
так спят? Вы возвращаетесь к себе?
- Глеб поднял мускулистую руку, - не настоящее. Мое тело там, далеко... Мне
сложно объяснить это.
заботиться о каждом из них. - Он помолчал, задумавшись. - А в том мире вы
умираете один раз? Навсегда?
создали этот мир и пришли к нам, чтобы почувствовать себя богами?... Но разве
Громыко Ольга
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Посняков Андрей