себя. Войдя в комнату, он демонстративно громко хлопнул дверью, - пусть те, что
сидят на кухне, слышат и знают - он их не боится! На кухне горел свет. Но лишь
мельком глянув в том направлении, Геннадий Павлович сразу же проследовал к
своей комнате, - вроде как ему и дела ни до кого нет. Да и не знает он вовсе о
том, что кто-то ждет его на кухне! Он уже вставил ключ в замок, когда услышал:
к такому и все же непроизвольно вздрогнул. Медленно набрав полную грудь
воздуха, он досчитал до пяти и только после этого повернул голову. Он мог
видеть лишь черный силуэт человека, замершего на пороге ярко освещенной кухни.
За его спиной стоял другой, ростом пониже.
странно.
данному моменту фразу Геннадий Павлович.
пустому коридору. И хоть бы кто из соседей выглянул посмотреть, кто это там
топает! Нет, сидят в своих комнатах, точно клопы в щелях, - видно, уже
смекнули, что к чему.
сократилось до пары метров.
тридцати семи, крепкие, подтянутые, - должно быть не реже двух раз в неделю
посещают тренажерный зал. Тот, что повыше - русоволосый, с короткой стрижкой,
второй, идущий за ним следом, - чернявый, волосы, расчесанные на косой пробор,
наполовину прикрывают уши. Одежда с виду простая - брюки да светлые рубашки,
но, судя по лоску, - из дорогих бутиков. Подойдя к Геннадию Павловичу,
русоволосый расплылся в радостной улыбке, - ну прямо ребенок, завидевший няню с
мороженым в руке. Чернявый остановился у него за спиной. Вытянув шею, он
выглядывал из-за плеча своего спутника и тоже чему-то радовался.
развел их в стороны, словно собирался заключить Геннадия Павловича в объятия.
спиной.
просьба, нежели как приказ.
посмотрел, давая понять, что он человек занятой и не привык попусту тратить
время.
русоволосый.
глянул в конец коридора.
чернявый. - Мы вас ждали, Геннадий Павлович. Боялись, что опоздали.
куда-то поверх плеча более высокорослого собеседника, произнес Геннадий
Павлович. - Может быть, на кухне и поговорим?
серьезный разговор...
Заодно и чайку попьем.
разница, - главное было настоять на своем. Просто из принципа, дабы показать
явившимся к нему без приглашения гостям, что он не рохля какой-то, а человек,
полностью контролирующий свои действия и эмоции.
карман и не спеша направился в сторону кухни. Он был почти уверен, что гости
последуют за ним - не зря же они ждали его два с лишним часа, - и вскоре
услышал у себя за спиной их торопливые шаги. Заставив гостей идти следом за ним
на кухню, Геннадий Павлович одержал маленькую, но очень значимую для него
победу. Он все еще чувствовал напряжение, но у него уже появилась уверенность в
том, что он способен играть со своими визитерами на равных. Гости вели себя на
удивление деликатно и даже сдержанно. Они не пытались давить на Геннадия
Павловича, из чего можно было сделать вывод, что именно такая установка была
дана им руководством. А если так, следовательно, Калихин все еще оставался
значимой фигурой в игре, не понятной ему самому.
ножками тяжелый, крашенный белой масляной краской табурет и перенес его к столу
у окна, покрытому затертой по углам до дыр клеенкой, изукрашенной ветками
цветущей сирени. Стол принадлежал гражданке Одиной, но, поскольку места для еще
одного стола на кухне уже не оставалось, Венера Марсовна благосклонно разрешила
Геннадию Павловичу пользоваться своим, естественно, лишь в то время, когда она
сама что-нибудь на нем не стряпала. Добрейшей души была дама, и Геннадий
Павлович даже подумал, не одолжить ли у Венеры Марсовны заварки, но по здравом
размышлении решил, что он гостей к себе не звал, а значит, и чаем их поить
совсем не обязательно. Присев на табурет, Геннадий Павлович указал гостям на
два других. Русоволосый пододвинул к столу табуреты, а чернявый тем временем
решил прикрыть дверь.
оставьте открытой! У нас в квартире так принято, - объяснил он русоволосому,
которого принимал за главного.
покое и сел на приготовленный для него табурет. Русоволосый посмотрел на
Геннадия Павловича, смущенно улыбнулся и, точно школьник, положил руки на
колени.
коллегу, прося у него помощи. Тот в ответ оскалил мелкие, неровные зубы.
Никогда прежде Геннадию Павловичу не доводилось видеть столь странную парочку
представителей спецслужб. Честно говоря, ему прежде вообще не доводилось
общаться с агентами, если не брать во внимание тех, кого он за таковых не
считал, но, в соответствии с его представлениями о работе людей этой профессии,
вести они себя должны были совершенно иначе, нежели его гости. Хотя, кто их
знает, быть может, именно таким образом они пытались ослабить бдительность
объекта, с которым предстояло работать. Предполагая такое, Геннадий Павлович
держал ухо востро.
этого и начните.
встречались.
на своего спутника, - Саша Велихов.
Вот только где я их слышал, не припомню.
тайнике Геннадий Павлович, рядом с телефоном Юлика Коптева. Но если, увидев
Юлика, Геннадий Павлович сразу вспомнил его, то лица сидевшей перед ним парочки
оставались совершенно чужими даже после того, как они назвали себя.
чернявый назвал Сашей. - Вернее, мы и сейчас работаем вместе.
но, по-видимому, вы меня с кем-то путаете. Я вот уже несколько лет как
безработный.
продемонстрировал карточку безработного. "Вот так-то! - радовался он про себя.
- Меня на пушку не возьмешь! Я знаю, что вам обо мне все известно, да только и
я о вас теперь кое-что знаю!"
тот, что назывался Гариком, - кстати, имя вполне соответствовало его внешности.
самые волосы.
диктуя правила и характер поведения.
ученый, разработавший теорию многомерного сна. Работая над проектом, связанным
с использованием ложных воспоминаний, вы выбрали себя в качестве объекта
эксперимента. То, что вы сейчас о себе знаете, - это по большей части ложные
воспоминания.
проекте?
до сих пор не представились. То есть вы назвали свои имена, которые ровным
счетом ничего мне не говорят. Поэтому у меня нет никаких оснований верить тому,
что вы здесь говорите. Какую организацию вы представляете?
которое Марк Захарович назвал "солидным", - и теперь Геннадий Павлович смог
убедиться в том, что Шпет ничуть не приукрасил. Внимательно изучив
удостоверение и придирчиво сверив вклеенную в него фотографию с оригиналом,