в него фигурой молодой женщины.
контур ее фигуры попал в полосу света, но в кадре уместилось лишь тело и правая
кисть, выглядывающая из рукава пиджака в черно-белых "леопардовых" пятнах.
голову Инквизитора. - Так что же ты не смотришь?
лицо вот-вот должно было попасть в кадр, на экране зарябили мелкие полосы.
Очевидно, Хан, войдя в каморку, отключил видеомагнитофон.
стоп-кадром момент, когда Лилит склонялась над телом Инквизитора.
времени?- Конвой вскинул голову, посмотрел на хозяина. - Не к тебе обращаюсь,
пес. Откуда тебе знать!
Максимов, задумавшись, машинально теребил пса за загривок. - Накрыл всех одним
выстрелом: и старуху, и Лилит, и того, кто ее охраняет. Теперь понятно, почему
старуха принесла Инквизитора в жертву. Сила в нем была колоссальная. Двух
охранников не метелил, как я, а просто вырубил энергетическим ударом. И старуху
раздавил, как танк жабу, даже квакнуть не смогла. - Он на секунду вспомнил
подвал дачи, вспоротую грудь, красный ком сердца на серебряном подносе, и
пальцы замерли, сжав густую собачью шерсть. - Если бы не видел все своими
глазами, запись можно было бы принять за плохой любительский "ужастик".
Странно, ни во что не верим, пока не прольется кровь".
Тонкая кисть, гибкое тело под темной одеждой. Черные брюки, черная шелковая
майка под легким пиджаком.
До сих пор Орден на связь не вышел. Это давало право действовать
самостоятельно.
обеспечения. Личный контакт на Патриарших прудах.
светящихся окон, отчего казалось, что по пруду снуют огненные змеи. Максимов с
трудом оторвал взгляд от их завораживающего танца. Несмотря на поздний час,
город, казалось, и не собирался засыпать. На всех скамейках чернели силуэты
людей. В основном пары. Только в центре аллеи, там, где было больше света,
горлопанила подвыпившая компания, Максимов занял последнюю скамейку, на
которой, если верить Булгакову, состоялось явление Дьявола в советской Москве.
Впечатлительные и начитанные граждане не могли не увековечить память столь
знаменательного события. За спиной Максимова нудно ныла скрипка, выжимая слезу
у поздних посетителей кафе "Мастер и Маргарита".
однофамильца великого композитора, усомнившегося в существовании Рогатого.
катящийся по траве шар- отсеченную голову.
памяти, как стоп-кадр, тело само собой вспомнило движение: круговой взмах косы,
удар, темный шар на черной траве...
вспомнить Инквизитора, распятого внутри магического круга, с разорванной
грудью, и красный комок сердца на серебряном блюде, как все стало на свои
места.
враг. А врага надо убить, и точка. И мне глубоко наплевать, какими они были в
детстве. На всю эту ерунду о комплексах травмированной детской психики,
нехватку игрушек и рыбьего жира! Папа-алкоголик, мама-истеричка, сестра- слово
из пяти букв, и во всем общество виновато! Цивилизация, мать вашу... Больше
всего цацкаемся с упырями и душегубами. Да в любом недоразвитом племени их по
счету раз на куски разорвали бы, потому что не люди и не звери, а нежить! - Он
отбросил окурок в темноту, брезгливо потер пальцы. - Мразь. Ладно, успокойся,
лично ты еще смертную казнь не отменял. А что думают об этом остальные,
наплевать. Как и им на меня".
убивать. Ни оружием, ни нуждой, ни скандалами, ни ревностью и ни завистью.
Хочешь - уходи от схватки, хочешь - бей насмерть, но никогда и никому не
позволяй себя убивать. Ты не для того родился, чтобы поить своей кровью
нечисть.
встречи. Никаких признаков присутствия людей Ордена не наблюдалось. Мобильный
телефон в чехле на поясе молчал.
Не могут же они без причины не выходить на связь".
всем телом вверх, легкое касание пальцами за раму и кувырок через подоконник.
упершись левой рукой в пол, в правой держал нож. Медленно повел вокруг себя
тускло отсвечивающим лезвием, словно антенной радара. Цели вокруг не было. В
пустой квартире стояла гробовая тишина. Он скользнул рукой по постели - пустая
и холодная.
Плита давно остыла. В раковине стояла чашка с остатками чая. Одна. Капающая
вода из крана уже наполнила ее до половины. Максимов дождался, пока сорвется
очередная капля. "Если оставила пустую, то минимум полчаса назад, - мысленно
прикинул он время. - Разминулись мы с тобой, Диана-охотница!"
масляной краской. На стене расплылись отсветы окон дома напротив, слабого
освещения едва хватило, чтобы разглядеть мольберт, задернутый белым полотном.
нашел кое-что весьма интересное. Но тогда пришлось прибегнуть к ножу, чтобы
открыть ящик. Сейчас он был не заперт. Максимов зажал в зубах точечный фонарик,
направил острый луч в выдвинутый ящик. Удивленно хмыкнул. Из всего
ведьмаковского инвентаря осталась лишь сломанная маска. Пропали и подвязка из
черного бархата с вышитыми золотом странными письменами, и кинжал с черной
ручкой, и ожерелье из крупных лиловых бусинок, и черная шелковая накидка.
бархат и янтарные стекляшки вместо глаз. Если надеть, то нижняя часть лица
останется открытой. Можно будет есть, пить, говорить или, если пожелаешь,
кусаться. Завязка на маске лопнула, очевидно, поэтому хозяйка эту маску
оставила, а взяла запасную.
луч на холст. Краски еще не просохли, влажно блестели в свете фонарика.
болотистой равниной, залитой светом полной луны. Ее лицо, как ночное светило,
было холодно и бесстрастно, лишь на губах играла легкая, едва уловимая улыбка.
обнимал сегодня днем, было несомненным. Вика - или как там ее зовут среди своих
- не таясь написала автопортрет.
ведьма.
столько, сколько потребуется.
городская.
поблескивала вода, казалось, медленно ворочался огромный змей.
кают на верхних палубах, птичьи зрачки иллюминаторов. Справа в небе гуляли
острые лучи прожектора, вспыхивали магниевым светом стробоскопы -
предприимчивые люди организовали ночную дискотеку под балюстрадой Речного
вокзала. Музыка сюда не доносилась, лишь вразнобой ухали барабаны.
Самойлова Елена
Орлов Алекс
Сертаков Виталий
Юрьев Сергей
Каменистый Артем
Посняков Андрей