зоологического сада в Калькутте.
Имфале - старшим по приему артистов, приезжавших выступать в войсках. Ну,
не самым старшим. Один раз к нам приезжал Ноэль Коуард, - добавил он с
гордостью и даже с некоторым облегчением: наконец он нашел что-то, чем
можно похвастаться, не солгав.
администратором кинотеатра в Шиллонге, дали мне эту должность. Я носил
военное обмундирование, но без знаков различия. Состоял для связи с ЭНСС
[ассоциация по организации досуга войск], - добавил он с оттенком
непонятной гордости.
старик? Это же была исповедь.
стрелять из пулемета?
там, в Имфале. Подружишься с кем-нибудь - я мог ведь познакомить с
девочками, - а потом он уходит и больше не возвращается. Или вернется
разок-другой, расскажет какую-нибудь историю, и поминай как ввали. Там был
такой парень. Чартере, он издалека чуял воду... - Джонс оборвал себя на
полуслове, он вспомнил.
рассказал, меня осенило, точно кто-то выкрикнул мою настоящую фамилию.
вопросом. - Когда он мне это рассказал, я понял, что могу делать то же
самое, стоит лишь потренироваться. Я сразу угадал, что это у меня в крови.
Я заставлял писаря прятать стаканы с водой у нас в канцелярии, а потом
дожидался, пока не захочется пить, и принюхивался. Часто ничего не
получалось, но ведь вода из-под крана - это совсем не то. - Он добавил: -
Пожалуй, дам отдохнуть ногам, - и я понял по его движениям, что он снимает
резиновые сапоги.
случае, говорила мать.
этой разнице величайшее значение. Я словно обрел родного брата: Джонс,
Браун - эти имена стоили друг друга, как и наши судьбы. Насколько нам было
известно, мы оба были незаконнорожденные, хотя, конечно, какой-то обряд и
мог быть совершен - моя мать всегда на это намекала. Нас обоих швырнули в
воду - тони или выплывай, - и мы выплыли; мы плыли из очень отдаленных
друг от друга мест, чтобы сойтись на кладбище в Гаити.
половину бутерброда, дайте ее мне.
не находил своего места. Знаете, временами в Имфале мне даже хотелось,
чтобы до нас добрались японцы. Тогда начальство вооружило бы и тыловиков
вроде меня, и писарей, и поваров. В конце концов я же носил военную форму.
Многие штатские отлично воюют, не правда ли? Я кое-чему научился,
прислушивался к разговорам, разглядывал карты, наблюдал... Ведь можно
почувствовать свое призвание, даже если тебе не дают себя проявить? А я
сидел, проверял проездные документы и багажные квитанции третьеразрядных
актеров - мистер Коуард был у нас исключением, - да еще должен был
присматривать за девочками. Я звал их девочками. Хороши девочки - прошли
огонь, воду и медные трубы. У меня в канцелярии воняло, как в театральной
уборной.
случай, - добавил он, и я подумал, не был ли он всю свою неправедную жизнь
тайно и безнадежно влюблен в добродетель, восторгался ею издали и нарочно
шалил, как ребенок, чтобы привлечь ее внимание.
гольф...
две мечты, правда? На случай, если одна подведет.
не хотелось заглядывать так далеко назад.
будет опасно.
как зародыш в чреве матери. Свойство мгновенно засыпать роднило его с
Наполеоном, и я подумал: не было ли у них и других общих черт? Раз он
открыл глаза и заметил, что это "подходящее местечко", и тут же снова
заснул. Я не видел в этом местечке ничего подходящего, но в конце концов
тоже заснул.
мотора, но тут же решил, что вряд ли кто-нибудь выедет в такую рань; я еще
не стряхнул остатков сна, в котором слышал этот шум, - во сне я вел машину
через реку по каменистому руслу. Я тихо лежал, прислушиваясь, глядел в
предрассветное серое небо и уже различал контуры соседних могил. Скоро
должно взойти солнце. Пора было возвращаться к машине. Убедившись, что
кругом тихо, я разбудил Джонса.
дороги, пока не стемнеет. Скоро крестьяне пойдут на рынок. Если они увидят
белого, то сразу донесут.
скоротать этот день в обществе кошки. А потом ступайте в хижину и ждите
Филипо.
симпатия, которую я к нему почувствовал, быстро улетучивалась. Я снова
подумал о Марте и, словно читая мои мысли, он сказал:
конечно, тоже.
maquis [маки, партизаны (фр.)] и был неосторожен. Меня занимало одно:
солгала Марта или нет? За кладбищенской стеной стоял вездеход, но вид его
сперва не нарушил течения моих мыслей. Потом я остановился и застыл. Было
еще слишком темно, чтобы разглядеть, кто сидит за рулем, но я уже знал,
что сейчас произойдет.
зубами. Даже в предрассветной мгле он не расставался с черными очками,
заменявшими ему мундир. Автомат старого образца был направлен мне в грудь.
У меня сломалась машина. Я получил пропуск в Ле-Ке. Вы же это знаете.
Надеюсь, живьем. Президенту это будет приятнее. А мне надо помириться с
президентом.
руках и нацелился куда-то влево. Я от этого ничуть не выиграл: шофер
держал меня на мушке револьвера. - Выходи вперед, - приказал Конкассер. Я
сделал шаг вперед, но он прикрикнул: - Не ты! Майор Джонс.
бутылку с остатками виски.
время.