она. Охваченная негодованием, она металась взад и вперед по комнате, как
тигрица в клетке, все существо ее восстало, кровь бросилась ей в лицо. До
встречи с Троем Батшеба высоко ставила себя, как женщину, гордилась, что ее
губ не касался ни один мужчина в мире, что ее талию никогда не обнимала рука
возлюбленного. А теперь она была себе ненавистна. В былое время она в душе
презирала девушек, которые попадались в сети первого же смазливого парня,
удостоившего их своим вниманием. Мысль о замужестве никогда не прельщала ее,
как прельщала большинство окружавших ее женщин. В смятении чувств, боясь
потерять любимого, она согласилась выйти за него; но даже в самые счастливые
часы Батшебу не покидало сознание, что с ее стороны это скорее жертва, что
брак ничуть не возвысил ее, не принес ей чести, - Батшеба бессознательно
чтила Диану, хотя имя этой богини едва ли было ей известно. Как низко она
пала в своих глазах: ведь раньше она держала всех мужчин на расстоянии, не
поощряя их ни взглядом, ни словом, ни жестом; она не тяготилась
одиночеством, гордясь своей девичьей независимостью, и воображала, что
потерпит некий ущерб, если променяет скромную девическую жизнь на жизнь
замужней женщины и сделается смиренной половиной какого-то неведомого
целого. Ах, как могла она совершить такой безумный поступок, впрочем, вполне
благопристойный в глазах людей! О, стать бы снова той девушкой, что стояла
на Норкомбском холме! Посмел ли бы тогда Трой или другой мужчина осквернить
своим прикосновением хоть волос на ее голове!
и, как всегда, объехала свои владения. Когда она вернулась в половине
девятого - то был час их завтрака, - ей сообщили, что супруг ее встал,
позавтракал и уехал в Кэстербридж в двуколке, запряженной Крошкой.
Батшеба! Она вышла из дому, собираясь посетить один участок фермы, над
которым, как и раньше, надзирала сама, насколько ей позволяли домашние
обязанности, однако всякий раз ее опережал предусмотрительный Габриэль Оук.
Батшеба стала питать к нему подлинно сестринские чувства. Разумеется,
временами она вспоминала, что он ее давнишний поклонник, и на минуту
представляла себе, как бы ей жилось с ним; представляла себе и жизнь с
Болдвудом. Но хотя Батшебе и были доступны сильные чувства, она не любила
бесплодных мечтаний и лишь ненадолго отдавалась подобным раздумьям в те дни,
когда Трой выказывал ей слишком большое пренебрежение.
мужчина, и узнала мистера Болдвуда. Баттеба мучительно покраснела и стала
следить за ним взглядом. Фэрмер остановился довольно далеко от нее и махнул
рукой Габриэлю Оуку, который шагал по тропинке через поле. Мужчины подошли
друг к другу, и у них завязался, как видно, серьезный разговор.
бочку яблок вверх по холму, к дому Батшебы. Болдвуд и Габриэль окликнули
его, несколько минут о чем-то с ним толковали, потом они расстались, и
Джозеф поспешно покатил кверху свою бочку.
огромное облегчение, когда Болдвуд направился к себе домой.
почтительное выражение, с каким подобало обращаться к леди.
поминай как звали.
ее знал, она всегда была этакая хиленькая, тяжелая работа была ей не под
силу, и она таяла, как все равно свечка. Утром стало ей худо, и как была она
хилая да хворая, то к вечеру и померла. По всей законности, она нашего
прихода, и мистер Болдвуд пошлет нынче к трем часам повозку; ее привезут и
похоронят на нашем кладбище.
займусь! Фанни была служанкой моего дядюшки, и хотя она жила при мне всего
несколько дней, она имеет прямое отношение ко мне. Как же это печально, -
подумать только, Фанни очутилась в Доме призрения! - Батшеба уже начала
понимать, что такое страдание, и говорила с искренним чувством. - Пошлите
когонибудь к мистеру Болдвуду сказать, что миссис Трой считает своим долгом
привезти тело девушки, которая долго служила у ее родных... Не следовало бы
класть ее в повозку, - надо бы раздобыть погребальные дроги.
выдадут ее тело - в три часа?
лучше безобразных дрог. Джозеф, возьмите новую рессорную повозку, синюю с
красными колесами, и вымойте ее как следует. А потом, Джозеф...
Возьмите как можно больше, пусть она утопает в цветах. Достаньте ветвей
лаурестинуса, и пестрого самшита, и тиса да прихватите несколько пучков
хризантем. И пусть везет ее наш старый Весельчак, кажется, она любила его.
из Дома призрения встретят меня у ворот нашего кладбища; они возьмут ее и
похоронят по правилам опекунского совета, как оно положено по закону.
- задумчиво проговорила Батшеба. - Жаль, что я раньше не знала. Я думала,
она где-то далеко. Долго ли она там прожила?
гарнизон, на том конце Уэссекса, а потом с полгода зарабатывала себе на хлеб
шитьем в Мелчестере, ей давала работу одна почтенная вдова, что занимается
таким делом. Слыхал я, она попала в Дом призрения в субботу утром, и люди
говорят, она брела пешком всю дорогу от Мелчестера. А уж почему она ушла с
работы, сказать не могу; знать не знаю, а лгать грешно. Вот и весь сказ,
мэм.
выбрасывает алмазно-белый луч, - но еще быстрее изменилось лицо молодой
женщины, когда у нее с глубоким вздохом вырвался этот возглас.
ее голосе прозвучала страстная тревога.
неможется, мэм. Вы стали как все равно лилия, такая белая и слабая!
Уэзербери?
на суде, хоть убей, не могу припомнить.
ничего, ступайте себе.
отпечатлевшееся у нее на лице, и вошла в дом; у нее подкашивались ноги от
слабости и стучало в висках. Через час она услыхала стук повозки, выезжавшей
со двора, и вышла на крыльцо, с болью в сердце сознавая, что выглядит
встревоженной и расстроенной. Джозеф, одетый в свою лучшую пару, уже
хлестнул лошадь, собираясь отъезжать. Ветви и цветы лежали грудой в повозке,
приказание ее было выполнено. Но Батшеба даже не заметила их.
слышал от них. "Джозеф, - говорит Габриэль, - малютка Фанни Робин померла",
- а сам этак строго уставился на меня. Я страсть как опечалился: "Ах, как
же, говорю, она померла?" А Оук и говорит: "Ну, да, померла в
кэстербриджском Доме призрения, и нечего там допытываться, как да почему.
Пришла туда в воскресенье спозаранку, а к вечеру уже померла, - кажись, все
ясно". Тут я спросил, что она, мол, делала последнее-то время, а мистер
Болдвуд обернулся ко мне и перестал обивать палкой головки репьев. Тут он
мне и рассказал, что она зарабатывала себе на хлеб шитьем в Мелчестере, как
я уже вам докладывал, а потом ушла оттуда и проходила мимо нас в субботу
вечером, уже в потемках. А потом сказал, что не мешает, мол, мне намекнуть
вам касательно ее смерти, а сам ушел. Может, бедняжка потому и померла, что,
понимаете ли, мэм, шла всю ночь напролет да на ветру. Ведь люди и раньше
сказывали, что она, мол, не жилица на белом свете, зимой ее уж такой бил
кашель... Ну, да что об этом толковать, когда ее нет в живых!
пристально, что у Джозефа даже глаза забегали.
Джозеф. - Да у нас в приходе вряд ли кто слыхал эту новость.
дело является ко мне по всяким пустякам, - проговорила она шепотом, глядя в
землю.
Василенко Иван
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий