этом в стол. - Я ведь не местный, и знаешь, что в глаза бросилось? Слухам вы
здесь верите с лету и без всяких доказательств. Ну, к примеру, возьмем
стрельбу в дискотеке. Я открыл дело в соответствии, кстати, с показаниями
твоих парней...
голову области, поскольку - убийство. А мне - неправильно мыслишь, не теми
категориями. Это разборки меж группировками, и ваши здесь ни при чем. Налет
совершили подмосковные, то ли из Люберец, то ли из Софрина. Мы сами это дело
ведем, так что закрывай свою глухоманскую самодеятельность. Ну, выговора не
вкатили, но на вид поставили. Так что очень тебя прошу, помалкивай, а? И
ребятам своим прикажи, чтоб язычок - на замок. Без вас разберемся.
держать себя в руках. - Афганца, его не только у нас знают, его и в Москве
знают. Бомбу под видом коробки сигар принес Федор Антипов, друг по Афгану,
между прочим. И Вадима взорвать надеялся, да его случай спас, не было его в
машине, а взрыватель уже секунды считал. И Федору только и оставалось, что
присесть за багажником, но Вадим-то все видел.
этот друг афганский взял в табачном магазине. Ты знаешь этот магазин?
продолжал прокурор. - Там была частная зубодерня, в которой, как известно,
никаких сигар не продают.
вызовом в область вместе с женой. Срочная телеграмма о критическом состоянии
его матери. Он прикрыл свой зубной кабинет и тут же уехал. А на другой день,
по свидетельству соседей, прибыли какие-то молдаване, убрали старую вывеску
и повесили новую. А соседи даже не поинтересовались, почему вдруг, такие у
нас теперь нравы. Вот к этой новой вывеске "Табачная лавка" Федор и приказал
мальцу ехать за сигаретами. Теперь тебе понятно, как готовилось покушение?
То, что Федор сунул Андрею Киму в руки бомбу, это ясно, и Федора мы искать
будем. Но он - исполнитель, а кто за ним стоит? Кто всю эту кровавую комедию
разыграл? А ты шумишь и следствию мешаешь.
говаривали про него, он зарывал убийство Андрея, изо всех сил пытаясь
обвинить во взрыве каких-то варягов. Как то было с расстрелом дискотеки.
гаркнул вдруг:
доска рядом с входом:
будто три ночи не спал от боли. Вошел в маленький кабинетик на одно кресло,
а оглянуться так и не успел...
объятьях. - Сколько лет, сколько зим!..
которых я знал еще до всяких там бурских выстрелов. Тот, что всем дамам
предлагал рвать здоровые зубы, обещая вставить еще лучше.
их навестить. Он приехал только вчера вечером, но о взрыве и гибели Андрея
уже знал, потому что в области с него снимали показания, как зубной кабинет
превратился в табачную лавку. Он мне все это подтвердил, а потом вздохнул и,
понизив голос, добавил:
здоровья, никакой телеграммы нам с Виолеттой не присылала. Я сказал
прокурору об этом и телеграмму ту, срочную, передал. А он и говорит:
вызовами не беспокоить, а вот телеграмму в дело включим. Это вещественное
доказательство.
протокол, - я усмехнулся и покрутил головой. - Ну, ловкачи!..
рассказал о последнем напутствии прокурора зубному Николаю.
совсем иное. Что-то вроде злого непослушания. Желание не подчиниться
обстоятельствам, а сопротивляться им из последних сил. Нет, не
представителям закона, а тем, кто заставлял этих полномочных представителей
с радостной готовностью отказываться от уже возбужденных уголовных дел либо
зарывать их в грудах второстепенной текучки. Вроде бы ищем, вроде бы
стараемся, а воз и ныне там, потому что не там ищем и не для вас, дорогие
граждане, стараемся.
вновь пытался заснуть, а в висках стучало: "Почему? Почему? Почему?.."
содержанию. Не тот костюмчик напялили мы во времена дешевой распродажи
собственной демократии...
Я лично все рассказал Лидии Филипповне, а она, оказывается, и без меня все
уже знала. Наша беспощадная к врагам правопорядка милиция ее на опознание
вызвала.
лицо унесло.
их наедине. Я пробормотал что-то необязательное, дежурное что-то и к дверям
направился. А Лидия Филипповна вдруг:
знающим Володькой, слушал его, ничего не слыша, и курил одну сигарету за
другой, Танечка заставила Лидию Филипповну зарыдать. И "неотложка" не
понадобилась.
самолете помчался в Москву. Самолет был старым, маленьким - словом, нашим,
глухоманским, нам тут других не положено. Его швыряло и бросало, он скрипел
всеми своими суставами, но - дотянул до Москвы, хотя я полагал, что такой
подвиг ему уже не под силу.
от недельных недосыпов, и от бессонной ночи, но больше всего, конечно, от
тех слов, которые я должен был найти в себе, чтобы не угробить Альберта. А
их не было, и я их напрасно искал. Передо мной все время стоял живой Андрей
Ким, знаменитый среди воинов-афганцев разведчик, и лицо его на моих глазах
исчезало, разорванное взрывом. И я никак не мог избавиться от этого
наваждения...
Альберта. Все, вплоть до кровавого месива, которое сделало из лица его сына
сработавшее в руках взрывное устройство.
том, что лица нет, ни слова. Просто - погиб. На похороны я его все равно не
отпущу.
сделают укол, вы пока обождите. Когда укол подействует, я его сам к вам
приведу. И предупреждаю, буду присутствовать при разговоре.
капельницей. И кормить будем через трубку. Ждите в моем кабинете, я скажу,
чтобы сюда никого не пускали.
говорил заторможенно, но все понимал, и я сообразил, что ему вкатили добрую
порцию какого-то сильного успокаивающего средства. Я сказал, что Андрей
погиб от взрыва в машине, не вдаваясь в подробности. Он обмяк, я обнял его,
а он прижался ко мне, как маленький. И молчал. И только две жалкие слезинки
сползли по его щекам.
потом поехал в спортлагерь вместе с Сомовым, который почему-то согласился
туда поехать без всяких моих просьб. В лагере нас чуть ли не под конвоем
добрых молодцев в форме провели прямиком к Звонареву. Он, как выяснилось,
временно исполняет обязанности начальника.
с их иерархией.
предъявил копию показаний Вадима и потребовал выдачи Федора. На что Звонарев
сказал, что они сами ищут Федора и Вадима. Что они утром взяли по наряду
машину, она взорвалась, кто-то там погиб, а оба скрылись. И спросил, что нам
Русанов Владислав
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Соломатина Татьяна
Пехов Алексей
Соломатина Татьяна