Колесо лотереи крутилось уже почти целый час; это было веселое и занятное
зрелище; у нас были билеты, и мы все трое при очередном повороте колеса
переходили от надежды к унынию. Две девочки - одна шести, другая пяти лет -
вытаскивали из колеса талончики с номерами, и тут же с подмостков
объявлялось, какие билеты выиграли. Выигрышей было много, но все они
ценности не представляли. Нам с доктором Джоном повезло - обоим выпало по
выигрышу: мне достался портсигар, а ему дамская шляпка - воздушный
серебристо-голубой тюрбан, украшенный сбоку белоснежным плюмажем. Доктор
Джон горел желанием совершить со мною обмен, но я не вняла доводам рассудка
и храню портсигар до сих пор: он напоминает мне былые времена и один
счастливый вечер.
вытянутой вперед руки, глядел на него со смешанным выражением почтительности
и смятения, что не могло не вызвать смеха. Наконец, перестав смотреть на
шляпку, он вознамерился было положить нежное изделие на пол, у своих ног, не
имея, по-видимому, ни малейшего представления, как следует обращаться с
предметами подобного рода, и если бы не вмешательство миссис Бреттон, он, я
полагаю, пришлепнул бы тюрбан на манер цилиндра и сунул его под мышку,
однако его матушка уложила шляпу в картонку, откуда ее ранее извлекли.
естественной и непринужденной. Объяснить, как он держался в тот вечер,
нелегко: было в его поведении что-то необычное, своеобразное. Я увидела
редкое умение обуздывать страсти и неисчерпаемый запас здоровых сил, которые
без чрезмерного для них напряжения одолели Разочарование, вырвав до конца
его жало. Его тогдашнее поведение напомнило мне те особенности его
характера, которые я наблюдала, когда сопровождала его при посещении
бедняков, заключенных и других страдальцев, населяющих Нижний город: в
докторе Джоне совмещались решимость, терпеливость и доброта. Кому же он мог
не нравиться? Он не проявлял ни нерешительности, которая заставила бы вас
размышлять, как помочь ему преодолеть колебания, ни раздражительности,
нарушающей покой и подавляющей радость; с его уст не слетали язвительные
колкости, оскорбляющие человека до глубины души; глаза его не метали злобных
взглядов, которые, как отравленные ржавые стрелы, поражают вас прямо в
сердце: рядом с ним царили мир и спокойствие, а вокруг него - благодатное
дружелюбие.
быстро улетучивался из души доктора Бреттона, а уж если он разочаровался в
ком-нибудь, то - навсегда. Он несколько раз поглядывал на Джиневру, но не
украдкой, со смирением, а открыто, как сторонний наблюдатель. Де Амаль не
отходил от Джиневры ни на шаг, подле нее сидела и миссис Чамли, и они с
головой погрузились в оживленную беседу, чем, впрочем, были заняты не только
те, кто сидел в малиновой ложе, но и зрители попроще. В пылу разговора
Джиневра один-два раза взмахнула рукой, и при этом у нее на запястье
сверкнул великолепный браслет. В глазах у доктора Джона блеснуло его
отражение и зажгло в них гнев и иронию; он рассмеялся.
там он, несомненно, обретет признание: ни одна гризетка не принимает
подарков с такой готовностью, как Джиневра. Непостижимо! Ведь она из хорошей
семьи.
возразила я. - Всю жизнь ее продержали в заграничных пансионах, и она имеет
законное основание оправдывать большинство своих недостатков невежеством.
Кроме того, из ее слов можно заключить, что родители ее воспитывались в том
же духе.
доставляла мне удовольствие, - сказал он.
правдива и никогда не станет лгать, в отличие от ее соучениц - уроженок
Лабаскура. Семья у нее большая, и родители занимают такое положение в
обществе и располагают такими связями, которые вынуждают их жить не по
средствам; сочетание стесненных обстоятельств и врожденной беспечности
породило беспредельную неразборчивость в средствах при желании сохранить
благопристойность. Такова обстановка, в которой выросла девочка.
правде говоря, сегодня, глядя на нее и де Амаля, я ощутил нечто новое. Я
почувствовал это еще до того, как она столь дерзко поступила с моей
матушкой. На меня очень неприятное впечатление произвел взгляд, которым они
обменялись, когда вошли в залу.
друг с другом?
помощью которой пытаются привлечь к себе избранника. Я же говорю совсем о
другом - во взгляде, которым они обменялись, скрывался тайный сговор, а в ее
взгляде не было девической чистоты. На женщине, которая способна послать или
принять подобный взгляд, я ни за что не хотел бы жениться, будь она
прекрасна, как Афродита. Скорее я уж взял бы за себя простую крестьянку в
коротких юбках и высоком чепце, но был бы уверен, что она честная девушка.
Джиневры, несмотря на ее взбалмошность, не вызывала сомнений. Так я ему и
сказала, но он покачал головой в знак несогласия и заявил, что не доверил бы
ей свое доброе имя.
доверить ей. Она без зазрения совести опустошила бы кошелек мужа, промотала
бы его состояние и не пощадила ни его терпения, ни склонностей, но при этом
она никому, в том числе и самой себе, не разрешила бы чернить его репутацию.
хотите ли вы, чтобы я вновь надел на себя сброшенные цепи?
останетесь независимым, но будьте при этом справедливым.
отталкивают, я не могу не испытывать гнева. Глядите! Король и королева
встали. Мне нравится королева - у нее очень приятное лицо. Мама ужасно
устала, боюсь, мы не довезем ее до дому, если тотчас же не уедем.
впрямь был не менее оживленный и бодрый, чем у сына. - Берусь пересидеть
тебя: давай останемся здесь до утра и посмотрим, кто из нас раньше выбьется
из сил - я или ты.
самое неувядаемое из всех вечнозеленых растений и самая цветущая из всех
почтенных дам. Будем считать, что мы вынуждены столь срочно покинуть
общество из-за слабых нервов и хрупкого организма вашего сына.
подчинились твоему капризу. Кстати, и у Люси довольно измученный вид.
Стыдитесь, Люси! В вашем возрасте я была способна выезжать по семь раз в
неделю, сохраняя при этом здоровый цвет лица. Ну так и быть, пойдемте, и
можете хихикать над почтенной дамой сколько угодно, а она позаботится о
картонке и тюрбане.
притворным презрением оттолкнула меня, заявив, что мне впору позаботиться о
самой себе. Не связанная теперь, в разгар наступивших после отбытия короля и
королевы "разрухи и разора"{234}, этикетом, миссис Бреттон двинулась вперед
и проложила нам путь через толпу. Грэм следовал за ней, возвещая: "Никогда в
жизни не приходилось мне видеть более очаровательной гризетки с картонкой в
руках, чем моя матушка". Он также посоветовал мне обратить внимание на явное
пристрастие миссис Бреттон к небесно-голубому тюрбану и высказал
уверенность, что она собирается со временем надеть его.
Внутри было тепло и уютно, как у камина, и поездка домой оказалась, пожалуй,
еще более приятной, чем дорога в концерт. Удовольствию нашему не помешало
даже то обстоятельство, что кучер, пробыв в лавке "marchand de vin"*
значительную часть того времени, которое мы провели на концерте, долго
тащился по темной и пустынной дороге и пропустил поворот, ведущий к
"Террасе"; мы же, болтая и смеясь, не заметили этой оплошности, пока миссис
Бреттон не заявила, что всегда считала их замок местом отдаленным, но лишь
теперь поняла, что он расположен где-то на краю света, ибо мы едем уже
полтора часа, а нужного поворота еще не сделали.
разделенные невидимыми низкими изгородями, о существовании которых можно
было только догадываться по окаймлявшим их рядам кустов и лип. Поскольку
поблизости от "Террасы" ничего похожего на этот пейзаж не было, он смекнул,
что произошло, приказал кучеру осадить лошадей, выбрался из экипажа, сел на
козлы и взял вожжи в свои руки. Он и доставил нас благополучно домой после
того, как мы пропутешествовали лишние полтора часа.
красиво накрыт к ужину; все это производило самое отрадное впечатление. Мы
разошлись по своим комнатам, когда уже занималось зимнее утро. Снимая
розовое платье и кружевную накидку, я пребывала в гораздо лучшем настроении,
чем когда их надевала. Думаю, что не каждый, кто ослепительно блистал на
концерте, мог сказать о себе то же самое, ибо не всех судьба одарила
радостью дружбы, приносящей успокоение и непритязательные надежды.
Лондон Джек
Громыко Ольга
Гюго Виктор
Каргалов Вадим
Каменистый Артем
Никитин Юрий