тревоге поднял...
жесткое и... и по-кавказски строго красивое.
привстать, да боль подвела. Весь бок скрючило.
Всего несколько вопросов. Можете ответить? Меня наместник вызвал для
подробного отчета, а поручику Моллеру врачи говорить запре-тили.
как удалось освободить женщин без боя. Многое он уже знал - думаю, что со
слов Веры Прокофьевны, потому что упорно полагал меня главным героем. Затем
- о том, как нас настигли чеченцы, как Моллер выбрал единственное место, где
можно было укрыть женщин от пуль и хоть как-то держаться. Тут мне стало
полегче, потому что я начал рассказывать не о себе, а о поручике, о его
хладнокровии и предусмотрительности. Вспомнил, как послали Сурмила в
Грозную, как Моллер, сколько мог, тянул переговоры, как начались атаки.
капитан Оскоцкий доложил, что о вашем положении рассказал постам какой-то
чеченец. И тут же умчался без подробностей.
добавлением: - Его единственного сына захватили казаки из станицы Червленой.
Он собирает деньги на выкуп, ваше превосходительство, и я ему обещал...
переводчику, то ли порученцу.
Сурмил в сражении не участвовал, а Прова Сколышева даже не ранило...
- моя особая благодарность, Александр Ильич, совершенно особая. Вы мне не
только супругу, но и будущего ребенка спасли. Как только врачи разрешат,
прошу быть моим гостем. До окончательной поправки, а может, и решения судьбы
вашей.
из тяжко раненных уже здесь Богу душу отдали, и, признаться, обрадовался,
что сознание мое это не восприняло. И подивился, чему это солдаты так рады.
Оказалось, каждый по червонцу получил из рук генеральского черноусого
порученца...
и неожиданно поцеловала мне руку.
Ильич, я - просто Вера. Всегда - Вера.
ночуете.
много потерял. Я гранатовым соком его отпаиваю, врачи посоветовали.
человекоподобном майоре Афанасьеве?
человек. И Павел Христофорович тоже, хотя я его побаиваюсь. После всех
событий они объявили, что считают меня дочерью. По крайней мере до той поры,
пока не выдадут замуж.
генерала Граббе.
Олексин? Леча уже под крылышком Аглаи Ипполитовны. Как мне передать его
Беслану?
лошадь. Желательно белую.
вас в генеральский особняк.
окраине города. Меня встретили как родного, генеральша всплакнула и
расцеловала в обе щеки, Вера засияла и по-сестрински прикоснулась губами,
попав в порядком отросшие бакенбарды. Тут же проводили в просторную, всю в
коврах на восточный манер комнату с прямым выходом в сад и в помощь отрядили
смекалистого паренька-армянина. Паренька звали Суреном, он показал мне дом и
сад и торжественно обещал содержать в порядке мою обувь и одежду.
страха, по-русски понимал почти все, но говорить стеснялся. Я рассказал ему
- без деталей, разумеется, - что мы подружились с его отцом, и обещал
свидание в ближайшие дни.
приятно, хотя и несколько стеснительно, что ли. Не привык я выслушивать
бесконечные благодарности.
озабоченный.
для доклада Государю, и я должен кое-что уточнить.
пойдет о нашем рейде в Аджи-Юрт, но генерал начал беседу несколько
неожиданно.
уже через восемь месяцев был освобожден от должности его командира с
пренеприятнейшей формулировкой "за явное несоблюдение порядка службы". Через
год обвинение было полностью снято, но нервов я потратил немало. Это -
первое, Олексин. Второе. Во время Смоленского сражения я имел честь состоять
офицером для поручений при вашем батюшке бригадире Илье Ивановиче, вечная
ему память. Все это вместе, а также моя искренняя вечная благодарность вам
позволяет мне спросить вас о причинах вашего разжалования. Не скрою, что
надеюсь быть принятым лично Государем, где вполне уместно будет вспомнить о
вашем героическом деянии. А посему слушаю вас, Александр Ильич, со всем
вниманием.
рассказал все о своих казематах, крысах и допросах. Естественно, в той
версии, которой придерживался сам: был пьян, играл в карты с поручиком
конно-пионерского полка, чуть не проиграл собственного человека и в конце
концов выиграл полный список пушкинского "Андрея Шенье". Затем - офицерский
суд, обвинивший меня в недопустимых разговорах с солдатами, и - утвержденный
Государем приговор о разжаловании с ссылкой на Кавказ.
Георгия за взятие аула Ахульго?
Моллером реляции?
пощечиной.
пересекаются весьма забавно... Отдыхайте, Олексин, набирайтесь сил. Вы и
поручик Моллер - мои гости.
вине и фруктах, и мы с подпоручиком Борзоевым решили выехать в крепость
Внезапную. Борзоев прихватил на всякий случай десяток казаков, посадил Лечу
впереди себя, а я взял в генеральской конюшне белого жеребца, и мы двинулись
воссоединять отца с сыном.
в Аджи-Юрт, - встретили меня с какой-то странной завистливой неприязнью.
"Вот, дескать, повезло: и червонец получил, и в генеральском особняке бока
отлеживает..." Ну, есть, есть это дурное чувство в русской душе, тлеет оно
до времени, словно выжидая, а чем риск-то обернется. И коли ты цел остался,
значит, счастливчик, Бога за бороду ухватил и сам жив при этом. А то, что не
на прогулку тогда ходили, что погибли многие, что ранены почти все, это все
потом как бы отсеивается, исчезает, и остается одна зависть в глазах. И одно
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Курылев Олег
Гуль Роман Борисович
Сертаков Виталий
Флинт Эрик