муж, дорогая! Посмотри! Младшая сестра подняла голову и чуть повернула ее.
Потом отвернулась снова, потом пристально заглянула в спокойные глаза сестры
и, рыдая, бросилась ей на шею.
Сердце разрывается!
* ЧАСТЬ ВТОРАЯ *
контора, в которой они вели свое благоустроенное небольшое дело и сражались
во многих мелких, но ожесточенных битвах от имени многих тяжущихся сторон. О
них вряд ли можно было сказать, что в атаку они ходили бегом - напротив,
борьба шла черепашьим шагом, - однако участие в ней владельцев фирмы очень
напоминало участий в настоящей войне: они то стреляли в такого-то истца, то
целились в такого-то ответчика, то бомбардировали в Канцлерском суде чье-то
недвижимое имущество, то бросались в драку с иррегулярным отрядом мелких
должников, - все это в зависимости от обстоятельств и от того, с какими
врагами приходилось сталкиваться. "Правительственный вестник" был столь же
важным и полезным орудием на некоторых полях их деятельности, как и на
других, более знаменитых полях битв; и про большинство сражений, в которых
они показывали свое военное искусство, спорящие стороны впоследствии
говорили, что им было очень трудно обнаружить друг друга или достаточно ясно
разобрать, что с ними происходит, - столько им напустили дыму в глаза.
площади, и в нее вела открытая дверь и две пологие ступеньки вниз, так что
любой сердитый фермер, частенько попадающий впросак, мог с легкостью попасть
в нее. Палатой для совещаний и залом для заседаний им служила невзрачная
задняя комната наверху, с низким, темным потолком, который, казалось, мрачно
хмурился, раздумывая над путаными параграфами закона. В этой комнате стояло
несколько кожаных кресел с высокими спинками, утыканных большими медными
гвоздями с пучеглазыми шляпками, причем в каждом кресле не хватало двух-трех
гвоздей, выпавших или, быть может, бессознательно извлеченных большим и
указательным пальцами сбитых с толку клиентов. На стене висела гравюра в
рамке, изображавшая знаменитого судью в устрашающем парике, каждый локон
которого внушал людям такой ужас, что их собственные волосы вставали дыбом.
Пыльные шкафы, полки и столы были битком набиты кипами бумаг, а у стен,
обшитых деревянной панелью, стояли рядами запертые на замок несгораемые
ящики; на каждом было написано краской имя того, чьи документы там
хранились, и эти имена обладали свойством притягивать взор сидящих здесь
взволнованных посетителей, которые, словно околдованные злой силой, невольно
читали их слева направо и справа налево и составляли из них анаграммы, делая
вид что слушают Сничи и Крегса, но не понимая ни слова в их речах.
жизни, иначе говоря, по законной супруге. Но если Сничи и Крегс были
близкими друзьями и вполне доверяли друг другу, то миссис Сничи, как это
нередко бывает в делах жизни, принципиально сомневалась в Крегсе, а миссис
Крегс принципиально сомневалась в Сничи.
Крегс мистеру Крегсу, произвольно употребляя множественное число, как если
бы речь шла о каких-нибудь негодных штанах или другом предмете, не имеющем
единственного числа. - Я просто не могу понять, что вы видите в ваших
Сничи... Вы, по-моему, доверяете вашим Сничи гораздо больше, чем следует, и,
и от души желаю, чтобы вам не пришлось когда-нибудь убедиться в моей
правоте.
глазах не доводилось мне видеть такого двуличия, как в глазах Крегса.
миссис Сничи и миссис Крегс даже основали крепкий союз, направленный против
"конторы", Почитая ее общим своим врагом и хранилищем страшных тайн, в
котором творятся неведомые, а потому опасные козни.
семейных ульев. Здесь они иногда в ясный вечер засиживались у окна своей
комнаты для совещаний, выходившей на древнее поле битвы, и дивились (обычно
это бывало во время судебных сессий, когда обилие работы приводило юристов в
сентиментальное расположение духа), - дивились безумию людей, которые не
понимают, что гораздо лучше жить в мире, а для решения своих распрей
спокойненько обращаться в суд. Дни, недели, месяцы, годы проносились здесь
над ними, отмеченные календарем, постепенным исчезновением медных гвоздей с
кожаных кресел и растущими кипами бумаг на столах. За три года, без малого,
пролетевших со времени завтрака в плодовом саду, один из поверенных похудел,
а другой потолстел, и здесь они сидели однажды вечером и совещались.
небрежно одет, но тем не менее хорош собой, хорошо сложен и носил хороший
костюм, а сейчас сидел в самом парадном кресле, заложив одну руку за полу
сюртука и запустив другую в растрепанные волосы, погруженный в унылое
раздумье. Господа Сничи и Крегс сидели близ него за письменным столом друг
против друга. На столе стоял несгораемый ящик, без замка и открытый; часть
его содержимого была разбросана по столу, а остальное беспрерывно проходило
через руки мистера Сничи, который подносил к свече один документ за другим
и, отбирая бумаги, просматривал каждую в отдельности, качал головой и
передавал бумагу мистеру Крегсу, который тоже просматривал ее, качал головой
и клал на стол. Время от времени они бросали работу и, словно сговорившись,
смотрели на своего рассеянного клиента, покачивая головой. На ящике было
написано: "Майкл Уордн, эсквайр", а значит, мы можем заключить, что и это
имя и ящик принадлежали молодому человеку и что дела Майкла Уордна,
эсквайра, были плохи.
выхода действительно нет. Другого выхода нет.
продано. Так? - спросил клиент, поднимая голову
Великобритании и Ирландии, - ответил мистер Сничи.
можно вернуться, ни свиней, которых можно пасти, ни отрубей, которыми можно
питаться вместе со свиньями? Так? - продолжал клиент, покачивая одной ногой,
закинутой на другую, и глядя в пол.
характеристику положения, предусмотренного законом. Мистер Крегс тоже
кашлянул, как бы желая выразить, что разделяет мнение своего компаньона.
всеми силами старались разориться, должен признать, но вы еще не разорены,
можно навести порядок в...
Благодарю вас, сэр. Невозмутимый поверенный взял понюшку, видимо испытывая
при этом большое удовольствие, и ни на что не обращая внимания, а клиент
мало-помалу повеселел, улыбнулся и, подняв голову, сказал:
наводить в них порядок?
стряхивая с пальцев табак и неторопливо подсчитывая что-то в уме. - В ваших
расстроенных делах, сэр? Если они будут в хороших руках? Скажем, в руках
Сничи и Крегса? Шесть-семь лет.
и в раздражении переменил позу.
это было бы поистине необычайно. За это время вы, показывая себя за деньги,
могли бы нажить другое состояние. Но мы не считаем вас способным на это -
говорю за себя и за Крегса, - и, следовательно, не советуем этого.
Сничи. - Если мы с Креггом за это возьмемся, то через несколько лет они
поправятся. Но чтобы дать нам возможность заключить с вами соглашение и
соблюдать его, а вам - выполнить это соглашение, вы должны уехать, вы должны
пожить за границей. Что же касается голодной смерти, то мы с самого начала
могли бы обеспечить вам несколько сотен годового дохода... чтобы вам на эти
деньги умирать с голоду... так-то, мистер Уордн.
убирая бумаги в железный ящик. - Ника-ко-го сомнения, - повторил он как бы
про себя, Задумчиво продолжая свое занятие.
сухость, проницательность и насмешливость благотворно повлияли на
приунывшего клиента, и он сделался более непринужденным и откровенным. А
может быть, и клиент знал, с кем он имеет дело, и если добивался полученного
им сейчас поощрения, то - как раз затем, чтобы оправдать какие-то свои
намерения, о которых он собирался сказать. Подняв голову, он смотрел на
своего невозмутимого советчика с улыбкой, внезапно перешедшей в смех.
твердокаменные друзья, - он наклонился вперед и слегка понизил голос, - вы
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Березин Федор
Свержин Владимир
Шилова Юлия