Надев сапоги, шубу, меховую шапочку, которая ее молодила и очень шла, и
заперев квартиру на все три замка, она хотела вызвать лифт, но он был занят.
Она нервно постучала по двери, торопя едущего. Лифт остановился на ее этаже,
и из него вышел Леша Двоенинов.
ожидая указания. Зинаида поколебалась, говорить ли куда она едет, но решила,
что все равно не скроешь.
движением закинул баночку в бардачок. -- Как самочувствие Игоря Иваныча-то?
Уж пора его выпустить. Все без него соскучились...
криво написанной фамилией "Утерин". Леха подумал, не попросить ли напомнить
Игорю Ивановичу, что тот обещался позвонить насчет его, Лешиной, работы в
"Совтрансавто". Но лучше потерпеть еще немного, пока сам выйдет, а не
просить через третьи руки. Двоенинов не стал мешать Зинаиде Андреевне своим
обычным разговором о том, о сем и погнал по пустым улицам на Петровку.
Русский.
юридический факультет МГУ. Иностранными языками не владеет. За границей не
был.
научно-техническом отделе МУРа. Сын 9 лет.
Прописан постоянно: просп. Вернадского, 15/14, кв. 26. Тел. 130-92-81.
здоровья находятся в личном деле.
шифровальной группы Центра Виноградов поручил младшему лейтенанту Утерину
попытаться дешифровать слово "кадум", что и было Утериным сделано без всяких
дешифровочных таблиц. При этом Утерин усмехнулся, и подполковник сделал
вывод, что ему об оскорблении известно. Владимир Кузьмич Утерин, пониженный
в звании, был переведен, как и Кашин, в Десятый отдел "Семерки" -- в службу
внешнего наблюдения. Немногословный и исполнительный, он получил тут номер
43-85 и прижился. Работа оказалась более живой, требовала сноровки, а эти
качества у Владимира были от природы.
точки, раздавал фотографии, объяснял кто кому передает объект в случае
преследования. Объектами были в основном иностранцы и советские граждане,
которые с ними встречались. Сотрудники запоминали, с кем они говорили,
фотографировали встречи микрокамерами через грудное отверстие в плаще.
Владимир не допускал ошибок в работе и вскоре был назначен на должность
старшего оперативной группы. Второй прокол произошел снова не по его вине.
управлении. Обратился к ним седой полковник в гражданском костюме, до этого
в лицо топтунам, как ни странно, неизвестный.
Франкфурта-на-Майне под видом туриста прибывает некий господин Зигмаринген,
скромный немецкий бизнесмен, большой любитель живописи и симфонической
музыки. В действительности этот Зигмаринген, он же Майер, он же Люттгенс, --
крупный западногерманский агент. Мы изучили его дело (в нем свыше трехсот
документов) и запросили у нашей службы в ФРГ дополнительные данные. К
сожалению, ответ не успокаивает. Поездка настолько засекречена
разведслужбой, что нам остается быть начеку. Принято решение не
препятствовать во въезде Зигмарингену, выдать визу, не отказывать ни в каких
просьбах, даже если они выйдут за пределы установленных для Интуриста
маршрутов. Багаж его официально не будет досматриваться. Надеюсь, понимаете,
какая ответственность ложится на вашу службу? Только в Москве мы поднимаем
по готовности No 1 456 человек и на время операции подключаем вас к 12-му
отделу. Необходимое количество ваших ребят будет занято во всех городах по
маршруту Зигмарингена. Все наши люди в службе сервиса в гостиницах,
аэрофлоте, общественных местах, где он может появиться, оповещены.
Дальнейшие инструкции поступят после его приземления... Теперь о вас... От
вас требуется чистая работа. Господин Зигмаринген и в мыслях не должен
иметь, что за ним следят. Пусть наслаждается полной свободой. Если что,
немедленно связь со мной!
операции по слежке. Трудные были две недели для Утерина. Когда бизнесмен и
знаток симфонической музыки господин Зигмаринген, невысокого роста седеющий
господин в дешевом сером пальто, сияя сердечной улыбкой, сбежал с трапа и к
нему направилась переводчица, старший группы наблюдения из машины доложил по
рации:
концерты, гулял по Тбилиси, отправился в Ташкент и Самарканд и за две недели
ни единого раза не остановился на улице, чтобы заговорить с прохожим, ни
единого раза не поинтересовался химией, специалистом в которой себя называл.
переводчице. -- Если это, конечно, не трудно...
Зигмаринген будет их мучить еще две недели!
он, как матерый волк, путает следы, усыпляет нашу бдительность, а в конце
попытается что-либо натворить. Тщательное изучение содержимого его
чемоданов, к сожалению, не дало никаких результатов. Вся надежда на вас!
счастью, гость не имел манеры оглядываться, хотя и ходил, глазея по
сторонам. Иногда он бегал, хватая под руку переводчицу, так что Утерину и
его коллегам удавалось перевести дух лишь в машинах.
билет на ночной рейс и подняв с постелей топтунов. У трапа гость поцеловал в
губы переводчицу 21-14 и вручил ей в подарок сто долларов, которые она после
сдала под квитанцию в бухгалтерию "Интуриста".
постарел и решил порвать с преступной жизнью. У нас в стране он отдыхал. Мы
хорошо поработали, товарищи, сделали все, что могли!
копию сообщения об иллюстрированном отчете, разосланном Зигмарингеном
разведкам всех стран, дружественных ФРГ. Изучая советское искусство, гость
сфотографировал большую часть сотрудников службы внешнего наблюдения, чтобы
они были известны заинтересованным сторонам.
вызвали на собеседование.
школе учили?
бывший номер 43-85.
Работающие в группе лучше одевались, всегда ходили в белоснежных рубашках и
при галстуках, некоторые даже с платочками в нагрудных карманах. Начальник
группы скандирования представил им Прова Царского, народного артиста СССР,
секретаря партийной организации Малого театра, на которого возложили
почетную общественную нагрузку подготовить пополнение к работе. Царский всю
жизнь играл Чацкого, но в остальной жизни был со всем согласен. Он начал с
дикции, заставил Утерина раз двадцать повторить скороговорки "Ехал Грека
через реку" и "Карл у Клары украл кораллы". Затем подошел к пианино и взял
аккорд.
партии!"
партии -- интонация вниз. И больше чувств, искренности, страсти! Вот
послушайте...
вверх, повисела там немного и торжественно опустилась. Далеко было бывшим
топтунам до народного артиста.