Как это понять?
законам божеской премудрости могут возвещать людям истину. Ложью и обманом
остается лишь то, что они говорят от самих себя. Но если их пророчества
сбываются... частично... это потому, что их появление не совсем бесполезно
для людей, поскольку и в особенности в тех случаях... когда Провидение
позаботится, чтобы обезвредить действие их коварства. Такие явления, по
свидетельству святого Григория, возвещают одним об их погибели, а другим
служат предупреждением... насчет смены способа их жизни.
тело охраняются... Но я еще не все вам сказала, отче.
долго и столь несправедливо лишенного свободы?
исповедника.
либо...
корысть! И от моего освобождения, от моего обмена... Что должно случиться?
Побег?
Закрывать свое лицо?.. От кого? И куда бежать? К кому?
Матильды... Никогда не видала этой женщины, но она, сдается мне, выше их
всех... Не ее ли дух являлся мне сегодня ночью?.. И меня из этой башни
повезут прямо в Каноссу?
ожидают народы. Ты достойна высочайшей судьбы.
Сокол осатанело царапался в темном сундуке, - она не слышала ничего. Потом
опомнилась, открыла сундук, поднесла на рукавице сокола к окну, сняла
колпачок с глаз, пустила в небо. Лети! Лети и не возвращайся, упивайся
свободой, живи ею, только это и есть настоящая жизнь!
аббат подумал, как же, в сущности, мало знает он эту русскую женщину.
Наверное, сумеет она и копье бросить в зверя, и оседлать коня, и рубиться
мечом.
видели, и выехать из Вероны в еще большей пышности, чем прибыла сюда.
осторожность. Но уже за Вероной тебя встретит свита, достойная твоего сана
и твоей чистоты.
чистые души, но спят и негодяи.
очень и очень хочет видеть его моя Вильтруд... Ну, хорошо. Я согласна.
что здесь есть.
встретились. Две сообщницы. Зависимые одна от другой, несмотря на разницу
в положении. Да разве есть кто-нибудь независимый на этом свете?
заберем все, все. Вы не беспокойтесь, я позабочусь, я...
больше неволи. Оставь все! Подай мне вон ту Псалтырь! Больше не хочу
ничего...
боялась встретиться взглядом с сокольничим: вдруг он заметит, как
лихорадочно сверкают ее глаза, вдруг предупредит стражу! Нетерпение трясли
ее. Охватывало раздражение, злость неведомо и на кого. Когда же, долго ль
еще, почему не идут за ней? А вдруг все это обман? Новые хитрости
императора? Может, коварный Заубуш затянул в свою сеть и аббата Бодо?
Аббат, аббат - что такое аббат? Разве она достаточно знала этого человека?
Молитвы его знала, пустые слова о блаженных, уменье его оправдать все на
свете. А мир между тем преисполнен такой неправды, что и жить не
хочется!..
внимательны к ней. Вильтруд вертелась тут же, чуть позади, готовая
услужить, помочь главным зачинщикам. Нетерпелива, ожидающая своего
счастья! Странное счастье, в обмен на побег... но изменить уже ничего
нельзя.
волочил деревяшку. Стал вроде бы даже мягким. Иль это ей только кажется? А
может, он и не повинен ни в чем?.. А Журина и некогда сестра Генриха
Адельгейда?! Ну, это все злая воля преступника-императора, а барон - лишь
послушное орудие. У германцев так принято - орудие виной не отягощать. В
иных германских землях даже виселицу зовут святым деревом.
требует действий.
через сторожевую башню...
будить спящую собаку. Лучше - пусть ее спит.
достоинства императрицы.
заточенного остается единственное право - право на побег. Быть может, она
уже давно воспользовалась бы этим правом, но ее угнетала собственная
ненужность миру и людям. Куда ей было бежать, кто она для мира и зачем он
ей, а она ему? Но раз пришла весть, что ее где-то ждут, что ее судьбой
озабочены высочайшие из высших мира сего, она... она благодарна и тем, кто
ее ждет, и этим, кто известил ее. Первый же шаг надо сделать самой. Пусть
суждено погибнуть в последний миг, пусть провалится побег, но сохранится
ее гордость, останется добрая слава. Этої лїуїчїшїе, чем себе в позор и
униженье получать свободу из таких преступных рук, каковы руки этого
барона.
инсигнии императрицы!
корону, самоцветы. Шорох дорогих тканей, тусклое сияние золота,
поблескиванье алмазов в сумерках башенной комнаты. Второй раз в жизни
Евпраксия надевала торжественные одеяния императрицы с приподнятостью, что
граничила с самозабвеньем. Впервые то было перед венчанием в Кельне, и вот
теперь, вторично - когда отважилась добиться себе свободы.
Евпраксия была - полное спокойствие.