подобревшим голосом: - Выходит, вроде в нашем полку прибыло.
Сосюрой.
моряк, интендант Александр Бондаренко. Вместе с бригадой морской пехоты,
действовавшей на поверхности и отбивавшейся от наседавших гитлеровцев, он
держал оборону возле одного из входов в каменоломни. Во время боя у него
отказал автомат. Бондаренко отстреливался из пистолета. Фашисты отрезали
его от товарищей; они окружили одинокого, но продолжавшего отстреливаться
офицера. Бондаренко увидел среди камней спасительный ход, скатился в него и
оказался в каменоломнях. Здесь он сейчас же начал приводить в порядок свой
автомат. Тут его и застали обходившие галереи партизаны. В штабе тщательно
проверили документы Сосюры и Бондаренко и предложили обоим пока остаться в
отряде. Они с полной готовностью согласились. Истомленные бессонными
боевыми ночами, обросшие, тяжело дышащие, оба еще неуверенно осматривались
в подземелье. Глубоко запавшие глаза их доверчиво и внимательно смотрели в
лица собравшихся партизан.
маленьких тупиковых галерей. Володя помог ему тянуть провод в штаб. Вскоре,
два раза стрельнув выхлопом и этим едва не вызвав тревогу в каменоломнях,
мотоцикл дяди Яши весело затрещал, и в штабе над столом зажглась яркая
электрическая лампочка, ввернутая Володей в патрон, пристроенный на
потолке. И командир Зябрев, и комиссар Котло, и начальник штаба Лазарев, и
главный подрывник Жученков, находившиеся в тот момент здесь, в штабе, - все
хвалили Манто и его молодого помощника.
- лучше не надо! Только давайте-ка его выключим сейчас, а то от твоей
электростанции, Яков Маркович, звуку больше, чем свету. Очень уж тарахтит
движок твой. Нам до поры до времени давать знать о себе врагу - дело
излишнее.
уже уходить, вернулся к столу, за которым сидел Зябрев.
еще Толя Ковалев, - все, кто уже пионеры, мы сегодня решили, что вы нас
должны послать в разведку. Мы ведь тут знаем все ходы... Сегодня даже
лазили... И нас наверху не заметят совсем... И мы решили...
всех, кто решал.
Володя сообщил мне, будто вы решили, что мы должны вас послать в разведку.
Верно это?
обратился к комиссару: - Ну, Иван Захарович, слезай со своего места. И ты,
товарищ Лазарев, вставай. Наше дело теперь очень упростилось. За нас всђ
решают. Нечего нам с вами и головы ломать... Прошу вас, товарищи, - сказал
командир, поворачиваясь к ребятам. - Это я вам говорю, Володя, Толя, Ваня.
Вот садитесь сюда. Ну, что ж стоите? Садитесь сюда.
которые стояли возле стола. Ребята слегка упирались, но сильные руки
командира сграбастали их всех троих и перенесли к тому месту, где только
что сидели сам командир, комиссар и начальник штаба. Затем Зябрев, все так
же сохраняя серьезное выражение на лице, усадил всех на табуреты. Котло,
Лазарев и Жученков уселись в стороне на койках и с любопытством следили за
действиями командира.
действуйте. Вот ты, Дубинин, теперь командир, и ты отвечаешь за каждого из
нас, за каждую из пятидесяти живых душ. Что бы ни случилось в каменоломнях,
за все ты в ответе с этой минуты. За каждого человека с тебя спрос будет. И
ответ тебе придется держать не только перед собственной совестью, но и
перед всем народом, перед партией. Понял? Принимай дела. Вот тут все
записано. Раз вы всђ так просто сами решили, так вам, верно, это дело проще
дается, чем нам вот с товарищем комиссаром и начальником штаба.
увидел командиров, сидевших на койках, и трех мальчуганов, которые хотя и
восседали за командирским столом, но сейчас совсем не походили на
начальников и, видно, не знали, куда им деваться. Важенин стал осторожно
пятиться, убирая голову из-под завесы, но командир уже заметил его:
движение какое-то в верхней штольне. Надо бы держать усиленный пост да так
дело организовать, чтобы им питание туда носили, прямо на место, чтобы
никто не отлучался. А потом, хорошо бы нам оружейную мастерскую поставить.
От сырости затворы заедает... Потом я еще хотел сказать, товарищ
командир...
за нас все решать взялись...
от конфуза. Они уже не чаяли выбраться отсюда. Володя впервые наглядно
представил себе, какое это трудное и непомерно тяжкое бремя - быть в ответе
за стольких людей, руководить ими, решать самые большие дела и тотчас же
совсем малые, знать, что на тебя надеются люди и доверяют тебе свою жизнь,
свою судьбу, свое дело. На одну лишь минуту и, конечно, ради шутки и
поучения посадил его командир на свое место, а место это уже жгло Володю.
Каково же было вот этому высокому, красивому человеку с черными блестящими
глазами, который ни на минуту не снимал с себя такого бремени!
обратно.
хотели, а в разведку только просились.
Вот человек к тебе пришел с простым делом, а ты не можешь дать
распоряжение, а решать брался.
что и в разведке-то ты пока не очень силен, как я подозреваю. И вряд ли ты
так уж все хорошо знаешь о положении на поверхности, чтобы за нас все
самому решать.
должны"... Это значит - вы решили, а мы должны. Так, что ли? Нет, брат, не
так! Решать командование будет. - Он шагнул к столу, протянул над ним руку
и легонько ладонью смахнул Володю с его места. - А ну-ка, герои, с чужого
коня среди грязи долой! Не справляетесь, вижу. Давайте уж мы сами
как-нибудь будем без вас разбираться да решать.
заразительно-раскатистым, звучным смехом. Захохотал гулко комиссар,
негромко засмеялся Лазарев. И тут смех разобрал всех присутствующих. Уже
начал хихикать Толя Ковалев, и неуверенно улыбнулся, а потом фыркнул Ваня
Гриценко.
рванулся к выходу. Важенин, раскинув руки, хотел было перехватить его, но
Володя мгновенно нагнулся и проскочил под локтем Важенина.
- Обиделся малый, - сказал Зябрев.
Скажите вашему Дубинину, чтобы зря не расстраивался. Если нужда придет - и
вас отправим в разведку. Только прямо скажу: это уж в самом крайнем случае.
А сегодняшний разговор вы запомните. Может быть, вам теперь яснее будет,
кто должен решать, а кто обязан выполнять.
часового, стоявшего у входа, и бросился по направлению к своему штреку. Ему
хотелось убежать подальше, побыть одному, чтобы в темноте отошли горевшие
щеки. Но за поворотом тоннеля он чуть было не столкнулся с шедшими
навстречу людьми. Свет фонаря на мгновение ослепил его, он зажмурился, но
тут же разглядел партизан Шустова, Колышкина и еще двух, уже знакомых.
Пятый, светлоглазый, совсем молодой, с лейтенантскими кубиками защитного
цвета на петличках, в шинели, вымазанной белым, был незнаком. Лицо у него
обросло редкой щетиной, он шел, неуверенно ступая, втянув голову в плечи,
сгибаясь больше, чем требовалось, - как ходят люди, впервые попавшие в
шахты. Володя прижался к стене, пропуская идущих. По обрывкам фраз,
которыми обменивались партизаны и незнакомец, Володя понял: случилось
что-то очень важное; и он повернул обратно к штабу, куда, должно быть,
партизаны вели незнакомого лейтенанта. Он слышал, как Шустов говорил
впереди:
знакомая. Недалече осталось.
словам.
Прозоров Александр
Пехов Алексей
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Белов Вольф
Орлов Алекс