замурован здесь, в толще этого безмолвия. Ощущение полного безнадежного
одиночества показалось ему еще более тяжким, чем смертоносный груз, под
которым он был уже почти погребен. "Мерзавцы, каты!- думал он.-Вот что они тут
припасли!" Смерть, прихоронившаяся на десять - двенадцать лет, была спрятана в
этой тяжести, навалившейся сейчас на него. Смерть, так долго и терпеливо
ждавшая своего часа, теперь готова была при малейшем движении его прянуть и
мгновенно совершить страшное дело уничтожения.
может быть, еще хватило бы, а сейчас уж нет. Амба..."
фонаря, в нише стены - там, где кирпич держался еще крепко. Уголком глаза
видел этот блеск, но не мог. рассмотреть, что там сверкает. Тяжесть давила ему
и на натруженную шею, подминала затылок. Все же он осторожно повернул голову
влево и увидел в нише стены у самого пола кубок, его кубок. Тот, который
пропал тогда на школьном вечере. Маленький серебряный атлет, стоя одной ногой
в могиле, опираясь другой на край ее, напрягая выпуклые мышцы руки,
поддерживал над головой тяжелую чашу. И даже поразило Артема Ивановича, как
странно в этот смертный его час повторяет маленький гладиатор то, что делает
сейчас сам хозяин кубка. Как удивительно совпадает поза атлета на кубке с той,
в которой придерживал грозившую каждое мгновение рухнуть стену Артем.
заваливает голову... Нет, пусть скорее откапывают! Скорее! Я уже не могу
больше работать "Могилу гладиатора". Воздух кончается. Его уже нет в легких.
Меня зарыли не так. Надо было оставить просвет под брезентом, как это всегда
делали. Теперь уже поздно. Скорее откапывайте! Все кончено. И воздух, и все.
Сейчас, может быть, его еще отроют и все будут свистеть, что он не выдержал
срока и провалил номер...
ему по шее своими тяжелыми "макаронами". Нет, господин Зеп, нет, Гегенхаммер,
на этот раз вам не пройдет. Жми, жми - не согнешь. Врешь, толсторожая жаба,
врешь! Да, это ты! Я узнал тебя. Это твоих рук дело. Но сейчас у тебя ничего
не выйдет. Ни черта у тебя не выйдет! Я выстою. Я тогда был один, совсем один.
Никого со мной. А сейчас я тоже один, но со мной все. И я тут за них. Сеня,
хлопчик, я за тебя, я за всех вас! Гребите дальше. Я выстою.
копотью. И копоть эта как будто постепенно сгущалась вокруг, и именно от нее
все темнее делалось в подвале.
перевесился головой вниз через край люка. Он говорил почему-то полушепотом.
берега плывут. А я в темноте с лодки смылся к вам... Я не хочу, чтобы вы тут
один. Мне можно вам подсобить, дядя Артем?
повис, держась за край руками, и как можно легче спрыгнул вниз.
Иванович продолжал, плотно опираясь затылком, локтями и плечами, вцепившись
пальцами в полусогнутые колени, поддерживать насевшую на него стену. На краю
расщелины, неведомо как, еще удерживались остроконечные, чуть посверкивающие в
копотном свете фонаря снаряды, тяжелые тупоносые бомбы, полузашитые в
треснувшие доски. Пламя в фонаре попыхивало, тени перемещались, соскальзывали,
и казалось, бомбы колеблются на весу. А может быть, они и вправду покачивались
в случайно возникшем и неверном равновесии, которое могло быть нарушено самым
незаметным движением.
гибельном одиночестве деда Артема. Он видел, как ломит силу великана ужасающая
тяжесть.
тихонько. Тварь тут валандается у меня по ногам. Отгони ты ее, пакостную... Я
этих го-лохвостых хуже смерти боюсь.
шарахнулась и с писком свалилась в провал. Слышно было, как всплеснулась внизу
вода.
прошу... который у меня час.
Ивановича.
дядя Артем.
что вы меня "христаради" просите, как тот нищий Забуга? Не надо так...
Незабудный замолчал.
самому поди куда как страшно...
громкий звук может вызвать взрыв, гибель всего вокруг.- Дядя Артем, помочь
вам? Я вон ту кадку подтащу, а вы в нее упретесь.- Он понимал, что ничем не
может помочь, такой слабенький и ничтожный, этому великану, державшему на себе
уже верный час десятки пудов.
Если только сможешь, пододвинь. Верно, мне поспособнее будет... Сеня стал с
величайшей осторожностью подкатывать толстобокую тяжелую кадку, стоявшую у
другой стенки
какой! А говорили: слабенький. Молодец!
ее ладони рук, напряженно! переставляя их. Слегка расправил плечи. Стоять
стало немного удобнее.
сверху. И в черном квадрате люка; показалось слабо освещенное снизу догоравшим
фонарем лицо Пьера.
очень возмущен появлением Пьерки.
всеми? Что там ни толкуй, было бы все же обидно, если б чужой парнишка,
пренебрегая опасностью и нарушив запрет, пролез сюда, а свой, усыновленный,
так легко бы послушался и сбежал... Нет, ничего еще парень Пьерка. Не бросил.
Человеком будет.
поднял глаза к люку.- Влазь. Подсобишь.
полумрак то на деда, то на Сеню Грачика, которого уже никак не рассчитывал
застать тут. Незабудный велел обоим мальчикам держаться поодаль от него,
поближе к лестнице. Сам он уже весь намок от невероятного усилия и ни на
минуту не облегчавшейся натуги мышц. Но то, что он сильно вспотел, несколько
освежило тело, дав спасительное второе дыхание, которое приходит на помощь в
минуту высшей усталости тренированным спортсменам. Насупившись, так как нельзя
было разогнуть шею, но уже чуть повеселее смотрел он в полутьме из-под
сдвинутых клокастых бровей на перепуганных мальчишек.
Перелякались? То не беды. Сдюжу. С такими хлопцами да не сдюжить... Ох и жмет!
Ну, чего журитесь? Ему уже хотелось как-нибудь успокоить и утешить ребят,
которые вопреки наказу не бросили его в эту страшную минуту. Внезапно усы его
вздернуло задорной усмешкой. И он одним глазом, к удивлению ребят, подморгнул
им, двинув бровью, вставшей от этого торчком.
окаянная!.. Расскажи, говорю, про того американца, что за стенку держался...
0-ох... Запамятовал, что ли? В журнале сам ты мне показывал. Ну?
тяжело...
пламя, пыхнуло дымком и погасло. Черная, словно вязкая тьма утопила в себе
все, отделив мальчиков от Незабудного, возможно, уже навсегда. Но из
непроглядного и беззвучного мрака снова послышалось натужное кряхтенье и
тихий, сдавленный бас:
Сказывай.
закартавил Пьер.
приходилось слышать, чтобы парижан-чик рассказывал кому-нибудь вычитанные им
анекдоты, довелось теперь в кромешной тьме, в двух шагах от готовых каждое
мгновение взорваться мин, узнать новую историю... Если бы рассказать ее на
поверхности земли при ясном солнышке и подходящем случае, она и правда могла
бы показаться занятной... А сейчас Пьер путано и нескладно, сопя затаенно
носом и едва не всхлипывая, рассказывал о том, как в полуразрушенном городе,
только что отбитом у неприятеля, офицер увидел пьяного сержанта. Тот упирался
обеими руками в уцелевшую стену разбомбленного дома. "Что вы тут держитесь за
Ларссон Стиг
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Бажанов Олег
Русанов Владислав
Сертаков Виталий