Она адресована тебе, да и мальчик ждет ответа.
извлекла из него телеграмму, развернула и прочла. Она читала так долго,
как будто в телеграмме было не девять слов, а длинное и запутанное
сообщение, из которого ничего нельзя было понять. И пока она так смотрела
на телеграмму, лицо ее посерело, как пепел, вытянулось и застыло, как
будто ледяной порыв ветра задул слабый огонек жизни, еще теплившийся в
этом лице, и заморозил его до странной, неестественной неподвижности.
даже на цыпочки.
тяжело опустилась на диван, а бумага колебалась и шуршала в ее дрожащих
пальцах.
подходивший к двери, теперь сердито засвистел и шумно заколотил ногами о
ступеньки, давая знать таким оригинальным способом, что ожидать целый день
у дверей вовсе не входит в его обязанности.
заметив, но не вполне понимая странное оцепенение матери.
насвистывая, в сознании всей важности своей роли вестника судьбы,
совершенно не трогаясь разрушительным действием доставленной им вести.
весьма странный вид. Она вгляделась пристальнее в лицо миссис Броуди,
точно не узнавая ее.
пальцами, что щека эта холодна и тверда, как глина. Тогда, чутьем угадывая
правду, она простодушно спросила:
она одна, она бы разразилась неудержимым потоком слез, но так как здесь
была Несси, то она громадным усилием воли удержала подступавшие к горлу
рыдания и, пытаясь взять себя в руки, напрягла все силы онемевшего мозга,
чтобы придумать выход. Побуждаемая сильнейшим из естественных чувств
человека к такому усилию ума и воли, на которое она обычно была не
способна, она вдруг повернулась к дочери и сказала чуть слышно, одним
дыханием:
о телеграмме, только постарайся узнать, слыхала ли она звонок. Ты это
сделаешь для мамы, да, девочка?
успехи в Школе), Несси сразу прекрасно поняла; что от нее требовалось, и,
с жаром беря на себя эту миссию, одно из тех конфиденциальных поручений,
которые она обожала, кивнула дважды головой - медленно, многозначительно -
и деланно-небрежной походкой вышла из комнаты.
ее скрюченных пальцах. Хотя содержание ее запечатлелось у нее в мозгу, как
выжженное, она бессознательно перечитывала ее, а дрожащие губы медленно
шевелились, беззвучно произнося каждое слово:
Мэт".
сорок фунтов, что она поместила для него в Строительную компанию. Миссис
Броуди немедленно вообразила его в Марселе в изгнании, в отчаянной нужде.
Наверное, с ним случилась беда и деньги ему крайне и спешно нужны, чтобы
освободиться из сетей какой-то ужасной опасности. Кто-нибудь, вероятно,
украл у него кошелек, его оглушили, ударив по голове мешком, наполненным
песком, и ограбили, или пароход ушел, оставив его в Марселе без вещей и
без денег. Уже самое название "Марсель", никогда раньше не слышанное,
иностранное, чуждое и зловещее, леденило ей кровь и говорило о
всевозможных бедах, грозящих ее сыну, ибо из одного уже этого непонятного
и пугающего требования выслать деньги она заключила, что Мэт - невинная
жертва каких-то печальных и ужасных обстоятельств. Тщательно проверяя все
цифры, она убедилась, что телеграмма подана в Марселе сегодня утром, - как
быстро доходят печальные вести! - и рассудила, что если Мэт был в
состоянии отправить ее, значит ему, по крайней мере, не угрожает сейчас
никакая непосредственная физическая опасность. Может быть, он уже
оправился после нападения на него и теперь терпеливо и с беспокойством
ожидает только прибытия своих денег. Мысли миссис Броуди, разбегаясь по
этим бесчисленным извилистым путям ее предположений, при всем их
разнообразии неизбежно сходились в одном тупике - на безжалостном выводе,
что деньги послать необходимо. От этой мысли она содрогнулась. Она не
могла послать такую сумму. Она ничего не могла послать: все сорок фунтов
до последнего пенни были растрачены.
затруднениями. Муж все больше и больше урезывал сумму, которую выдавал на
хозяйство, пока наконец, не уменьшил ее наполовину, а в то же время
требовал для себя такой же хорошей пищи и в таких же огромных количествах.
Если обнаруживалась малейшая попытка жены экономить на его столе, Броуди
разражался злобной и саркастической тирадой, обзывая ее никуда не годной
разгильдяйкой, неспособной даже вести как следует скромное домашнее
хозяйство. Стараясь уязвить ее, он ставил ей на вид хозяйственные таланты
своей старой матери, приводя примеры ее бережливости, подробно описывая
восхитительные и вместе с тем недорогие блюда, которые она стряпала для
него до его женитьбы. Он грозил, что, несмотря на почтенный возраст
матери, передаст все бразды правления в ее умелые руки. Тщетны были робкие
возражения мамы, что он дает ей недостаточно денег, что продукты дорожают,
что Несси растет и ей нужны новые платья, новая обувь, более дорогие
учебники, что бабушка не желает поступиться ни единым из тех благ и
удобств, к которым привыкла. Столь же бесполезно было бы убеждать его, что
она не тратит ни единого фартинга на свои личные нужды, что она вот уже
три года не покупала себе ничего из одежды, а поэтому выглядит обтрепанной
и опустившейся и, в награду за свою самоотверженную бережливость, стала
мишенью его насмешек и оскорблений. Видя, что она после первых слабых и
неубедительных возражений принимает те урезанные суммы, которые он ей
дает, и ухитряется все же на них вести хозяйство, Броуди решил, что раньше
был слишком щедр, и так как теперь он был стеснен в средствах и радовался
всякой возможности экономить на семье, то он все туже стягивал мошну, и
миссис Броуди становилось все труднее и труднее.
дешевых рынках, торгуясь и изворачиваясь всякими способами, так что в
конце концов прослыла скаредной и сварливой, - больше так продолжаться не
могло. Счета были просрочены, лавочники теряли терпение, и в конце концов,
дойдя до отчаяния, миссис Броуди выбрала путь наименьшего сопротивления и
прибегла к сбережениям Мэта. Сразу же стало легче. Броуди реже бранился
из-за меню, прекратились жалобы и нарекания старухи; Несси получила новое
пальто, плата за учение была внесена и давно уже ожидавшие денег мясник и
бакалейщик ублаготворены. Себя мама не побаловала ничем, ей не досталось
ни нового платья, ни даже дешевого украшения - только временная передышка
от попреков мужа и от беспокойства из-за долгов. Она утешала себя мыслью,
что деньги, посланные Мэтом, вероятно, предназначались для нее. Он ее
любит и, конечно, будет рад, что она взяла эти деньги; к тому же,
рассуждала она, деньги она истратила не на себя, она, несомненно, опять
скопит их и вернет Мэту, когда наступят лучшие времена и дела мужа
наладятся. Сорок фунтов! Огромные деньги! Разошлись они так легко и
незаметно, а достать их теперь казалось немыслимым. В прежних условиях
жизни, да и то только при самой строгой бережливости, ей, может быть, и
удалось бы сколотить такую сумму в течение года. Но деньги нужны были
немедленно.
мысленно, что надо быть мужественной ради Мэта. Она решительно сжала губы
и посмотрела на вошедшую в эту минуту Несси.
видом заговорщика. - Она не слышала звонка и ничего не знает.
никто не должен знать, слышишь, Несси? Ты об этом и пикнуть никому не
смей. Она послана мне и больше никого не касается. Смотри, я тебе доверяю!
И если ты будешь молчать, то получишь от меня что-нибудь вкусное. -
Понимая, что от нее ждут объяснения, она добавила неопределенно:
Несси, с которой случилась небольшая неприятность.
указательный палец к губам, как бы показывая этим, что ей можно доверить
самые секретные и самые важные дела в мире.
должен знать, - сказала миссис Броуди, вставая. Ей хотелось посидеть и
обдумать положение, но время близилось к двенадцати, и нужно было готовить
обед. Какая бы тревога ни обуревала ее, в доме все должно было идти своим
чередом, завтрак, обед, ужин должны были появляться на столе вовремя с
неукоснительной точностью. Хозяину нужно было угождать, кормить его сытно
и вкусно. Миссис Броуди предстояло начистить большой горшок картошки, и за
этим занятием она пыталась придумать, что ей делать.
для Мэта, но посмотреть прямо в лицо мужу и попросить у него такую
громадную сумму - сорок фунтов - было выше ее сил, к тому же она заранее
знала, что отец откажется послать Мэту деньги, А сообщить ему все -
значило открыть и свою вину, вызвать дикий гнев, не добившись никакой
помощи. Она ясно представляла себе, как Броуди закричит: "Он в Марселе,
Лукьяненко Сергей
Куликов Роман
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Куликов Роман