голосу рассудка, подверженных внезапным и бурным вспышкам чувств, чью
природу государство себялюбцев подвергает постоянному угнетению, - причина,
по которой закрыт для них путь просвещения, - рыбаки оставили помыслы о
мщении и обратились к церковному обряду, льстившему теперь их самолюбию, ибо
сам дож отдал приказ о его свершении.
примешивал угрозы в адрес браво, по все это имело значение не большее, чем
мелкие эпизоды в основном ходе спектакля.
пение, разносившееся меж причудливых колонн под сводчатым перекрытием,
слышалось и снаружи. Тело, вчера еще никому не известного Антонио, жертвы
венецианской политики, внесли под арку, украшенную драгоценными реликвиями
греческого искусства, и оставили в нефе собора. Всю ночь пред алтарем
мерцали свечи, освещая бледное лицо покойного величественная церемония
католического обряда длилась до рассвета.
вниманием слушала их, словно и их собственные честь и достоинство возвышены
тем, что одному из рыбаков оказываются такие почести. На площади стали
постепенно появляться люди в масках, но казалось, что это столь оживленное в
ночные часы место едва ли скоро примет свой обычный вид после такой
внезапной и сильной тревоги.
Глава 23
Донна Виолетта и ее наставница со страхом прислушивались к шуму удалявшейся
толпы они совершенно не знали, отчего отец Ансельмо покинул их, равно как и
причины необычного события, участницами которого они так неожиданно
оказались. Монах лишь сказал своим спутницам, что его просят отслужить
мессу, и ни словом не обмолвился о том, что они находятся во власти толпы
рыбаков. Однако достаточно было донне Флоринде выглянуть в окно каюты и
услышать вокруг крики, чтобы кое о чем догадаться. Ей стало ясно, что при
таких обстоятельствах самым разумным было держаться подальше от посторонних
взглядов. Лишь когда мятежники удалились и воцарилась полная тишина, обе
женщины поняли, что судьба наконец предоставила им удобный случай.
последовало, потому что в Венеции с младенчества учили осторожности. Донна
Флоринда снова украдкой выглянула в окно.
Пьяцетте не было ни души. Дворец Дожей гудел, словно потревоженный улей, но
толком ничего нельзя было разобрать.
Если бы с нами был отец Ансельмо!
увидели, что со стороны Бролио к ним подходит юноша в одежде рыбака с лагун.
опаской оглядываясь по сторонам.
ладонь, в которой под лучом луны блеснула серебряная монета, поспешно
скрылся.
написанных почерком, хорошо знакомым ей еще смолоду:
немедля ищите убежища".
- Иди за мной!
и воспитание. Обладай донна Флоринда решительностью и твердостью своей
воспитанницы, она не очутилась бы теперь в одиночестве, так мало
свойственном склонностям женщины, а отец Ансельмо не стал бы монахом. Оба
пожертвовали своей любовью во имя того, что считали долгом. Жизнь донны
Флоринды была лишена тепла потому, что чувства ее были слишком спокойны, и,
возможно, по той же уважительной причине она осталась одинокой.
размышлять, и, хотя обычно успех сопутствует людям более спокойного
характера, из этого правила бывают и исключения. В создавшемся положении
любое действие было лучше, чем бездействие.
Флоринда последовала за молодой девушкой скорее из любви к ней, чем выполняя
наставления монаха или движимая собственным разумом. Первым смутным желанием
донны Виолетты было броситься к ногам дожа, в жилах которого текла кровь и
ее предков но, услыхав доносившиеся со стороны дворца крики, она поняла,
что там происходит и что проникнуть туда невозможно.
плотнее укутываясь в мантилью. - Я уверена, что никто нас не оскорбит. В
конце концов, даже сенат должен отнестись к нам с уважением.
гневом сената! Ну что ж, иди, если хочешь! Я больше не принадлежу сенату -
моей судьбой отныне распоряжается дон Камилло Монфорте!
бывает за более энергичной, она безропотно подчинилась решению своей
воспитанницы. Донна Виолетта двинулась вдоль портиков, стараясь все время
находиться в их тени. Проходя мимо ворот, обращенных к морю, беглянки смогли
разглядеть, что творится во дворе Дворца Дожей. Это зрелище заставило их еще
более ускорить шаги, и они уже не бежали, а просто летели вдоль аркад. Через
минуту беглянки очутились на мосту, пересекавшем канал Святого Марка.
Несколько матросов на фелукках с любопытством взглянули на них, но, в общем,
вид испуганных женщин, бежавших от толпы, не привлекал особенного внимания.
навстречу беглянкам. В лунном свете блестело оружие и все отчетливей
слышалась ровная поступь гвардейцев. Это шла из казарм далматинская гвардия.
Беглянки очутились в западне.
Виолетта не сразу сообразила, как того требовали обстоятельства, что их
бегство будет сочтено наемниками таким же естественным, каким оно показалось
морякам в порту. Страх буквально ослепил беглянок, и так как единственной их
целью было найти убежище, то, представься им случай, они стали бы искать его
даже в здании суда. Поэтому они вбежали в первую и единственную попавшуюся
им на пути дверь. Их встретила девушка, встревоженное лицо которой являло
необычное сочетание самоотречения и страха.
мягким венецианским акцентом. - Никто не осмелится причинить вам зло в этих
стенах.
его знатный человек, он не откажет в гостеприимстве дочери синьора Тьеполо.
внутрь здания, - Вы принадлежите к знатному роду?
узами старинного родства, дружбы и уважения. Ты служишь благородному
господину?
происхождению.
же хозяин здесь - Святой Марк. Я надеюсь, вы не сочтете себя в меньшей
безопасности, знав, что укрылись в здании тюрьмы, у дочери здешнего
смотрителя.
завладевая беседой, когда ее спутница от удивления смолкла. - Мы искренне
благодарны тебе за то, что ты не закрыла перед нами дверь в такую тревожную
минуту. Так как же зовут тебя?
Я увидела, как вы бежали по набережной, оказавшись между далматинцами и
ревущей толпой, и подумала, что, наверно, даже тюрьма покажется вам сейчас
желанным убежищем.
более, потому что мало осталось потомков этой благородной семьи и немногие
из тех, кто остался жив, окажут нам эту честь.
сожалела о том, что, гордясь своим происхождением, так неосторожно выдала
себя.
спросила она, заметив, что их объяснение происходит в коридоре.
собственном дворце, синьоры, - ответила Джельсомина, ведя их боковым
коридором в квартиру своего отца, из окон которой она и увидала двух женщин,