пламенем, и воины опасались выглянуть из-под прикрытия, так как в их
сторону непрестанно летели стрелы.
прикрываясь от стрел, он перебежал расстояние, отделявшее вал лагеря от
"черепах", и вскочил под защиту одной из них; я, как неразумный мальчуган,
последовал за ним, что трибун, впрочем, нашел вполне естественным.
оказавшийся в "черепахе" центурион объяснил, что работать под стрелами
опасно, и просил обстрелять стены, чтобы прогнать оттуда проклятых парфян.
прислать стрелков, и я еще раз безрассудно бежал за ним под пение ужасных
стрел.
крепости. Позади императора толпились друзья - Адвент, Ретиан, Макрин,
Пертинакс и другие. Держа ладони корабликом у рта, Корнелин кричал Цессию
Лонгу о том, что происходит под стенами, и тот слушал его наверху,
опираясь руками на согнутые колени. К легату подошел встревоженный Адвент,
и Корнелин не мог не видеть, что в эти мгновения все взоры на высоком валу
обращены на него, и, вероятно, чувствовал себя в центре событий.
Корнелину, наклоняясь к нему с вала.
прогнать со стены парфян. Для этого надо пустить в ход метательные машины.
пальмирские пращники были немедленно направлены туда, где работали
"черепахи". Воины кричали из-под навесов стрелкам:
Тиглия!
слуха Каракаллы. Я подумал, что Африкану и Тиглию понадобилось умереть от
стрел, чтобы имена их стали известны императору. Но бедняги уже были в
царстве мертвых.
кривую, обрушились туда, где пылала смола. Огонь служил отличным прицелом.
Очевидно, стрелы поражали парфян, и они поспешно потушили гигантский
факел, догадавшись, в чем причина удачных попаданий. Тогда "черепахи" со
скрипом кое-как сколоченных колес снова двинулись вперед.
припасами всякого рода. Я видел, как радовался Корнелин, созерцая горы
материалов - амфор, бревен, досок, воловьих кож, кирок и всего, что
требуется при осадных работах. В амфорах привезли серу для зажигательных
фалариков, оливковое масло, вино, уксус. Караваны верблюдов доставили из
Синагры печеные хлебы и корм для животных. Уже были готовы виней, как
называются у римлян передвижные оборонительные щиты, сплетенные из лоз, и
вслед за ними медлительно и страшно двигались к стене осадные башни. Их с
усилием тащили скрытые внутри огромных сооружений дюжины волов.
трибун Корнелин, и должен отдать дань его хладнокровию и
распорядительности. Все силы он отдавал воинским предприятиям, не имея в
жизни другой цели. Но хотя он не делился со мной своими переживаниями,
однако мне почему-то казалось, что трибун часто обращается мысленно к той,
что жила на берегу Дуная, потому что однажды в ответ на какие-то свои
размышления вдруг сказал вслух:
ему пищу и готовить постель, жаловались, что господин стал теперь
проявлять гнев за малейшее упущение.
плаще под открытым небом, а не в шатре, где храпел Маркион, и я пошел
побродить по лагерю в надежде увидеть что-нибудь интересное. От нечего
делать мне захотелось посмотреть на баллисты. Я знал, что где-то здесь
должен находиться Корнелин. Он действительно оказался на своем посту и
наблюдал, как воины при свете факелов приводили в исправность одну из
огромных метательных машин. В это время к баллисте подъехал на своем белом
жеребце Цессий Лонг.
шестьдесят баллист и столько же катапульт.
выстроили в боевом порядке за лагерными валами. Те из них, кто был
назначен в помощь мечущим камни, поспешно ушли в ночную мглу. Волы повезли
метательные машины под стены крепости. Это было волнующее зрелище.
приказание?
оси сколоченных из дерева неуклюжих колес.
искусства. Созданные на основании математических выкладок и по чертежам
великого человекоубийцы Аполлодора, жившего в дни императора Адриана, они
действовали с поразительной точностью. Дальнобойность их также была
достойна удивления. Эти хитроумные сооружения из деревянных брусков,
метательных приспособлений и рычагов бросали камни весом в сто двадцать
фунтов на расстояние четырех стадиев, то есть почти девятисот шагов. При
каждой такой баллисте находилось около двадцати обслуживающих ее воинов.
Рядом с баллистами были выставлены огромные катапульты, мечущие под
большим углом в осажденный город зажигательные снаряды, обитые железом
доски и гигантские дротики.
римском лагере печально пропела медная труба и умолкла. Стены Арбелы
грозно молчали. Возможно, что парфяне спали, утомленные ночной тревогой,
но когда они взошли на стены и протерли глаза, то увидели под самой стеной
многочисленные виней. За ними медлительно ползли в гору четыре чудовищные
осадные башни. Только тогда парфянские воины поняли, что им угрожает
смертельная опасность, и ударили в осадный барабан. Опять запели гнусавые
трубы. В то же мгновение на стены обрушились сотни камней и метательных
снарядов.
суетились, подобно муравьям, около своих страшных машин. Я тоже удивлялся
их воинскому искусству. Без излишней торопливости, но не мешкая, они
накручивали метательные приспособления, сплетенные из бычьих кишок, потом
по данному знаку мгновенно отпускали рычаги, и тогда с невероятной силой
вращались отпущенные колеса, машины как бы срывались с места от страшного
напряжения и швыряли огромный камень. С шумом кувыркаясь в воздухе, он
летел на зубцы стен, убивал людей, дробил кости и производил разрушения.
Над крепостью все выше и выше поднималось облако белой каменной пыли.
Из-за него страшным видением вставала вавилонская башня!
стрелами. Зажигательные снаряды распространяли в воздухе омерзительный
запах серы, вызывающий у людей мучительный кашель и слезоточивость. В
одном месте парфянам удалось зажечь виней, и сухие лозы вспыхнули
трескучим, невидимым на свету огнем. Среди этого грохота и шума,
человеческих воплей и свиста стрел четыре осадные башни медленно, но
неумолимо приближались к крепостным стенам. Они несли гигантские тараны,
поблескивавшие медью. Их обычно делают в виде бараньих голов, и при ударе
таким приспособлением о камень разрушаются самые прочные стены.
откуда нависла угроза крепости, парфяне все свое внимание обратили на
северную стену. Они забрасывали виней стрелами и сосудами с кипящим
маслом. Когда оно затекает под панцири, воины корчатся от мучений, и, видя
страдания товарищей, другие воют вместе с ними, как волки, в бессильной
ярости. Стрелы бороздили воздух во всех направлениях. Под осадными башнями
мощно ревели волы, катившие эти громады под непрестанными ударами бичей. И
вот, заглушая шум битвы, крики людей и рев животных, раздались первые
удары таранов.
ударяли в кирпичные стены. Напрасно осажденные сбрасывали на длинные шеи
таранов подвешенные на цепях бревна и, снова подтянув их наверх, опять и
опять бросали на разрушительные орудия - тараны продолжали свою работу.
Стена имела внушительный вид, но в таких случаях достаточно выбить
несколько кирпичей, чтобы возможно было с каждым новым ударом все больше и
больше увеличивать брешь.
меня не требовали принимать участие в военных действиях, однако я весь
Сертаков Виталий
Шекли Роберт
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Каменистый Артем
Березин Федор