А тут (после демонстрации) уже появилсЯ Я.
с трагическим лицом и с портретами мужа в руках. њто ж сидеть, когда на-
до ехать. Я так и сказал, поехали ?.. Мол, как преемник Я чувствую себЯ
обязанным развесить портреты мужа по стенам С скажи только где? адрес?..
что среди бела дня. А ночью мебель другие дяди и вовсе забрали С решили,
что выброшена С кто свез на дачу, кто себе в дом. Попросту растащили.
Узлы, три узла только и сохранила ЛесЯ Дмитриевна, дожидаясь машины; си-
дела всю ночь на одном из узлов, а на другие положила свои колодыРноги.
У нее отекли ноги в те дни. Поутру переехали в маленькую. Плакала, вспо-
минаЯ (то ли долгую ночь на узлах, то ли утраченную мебель). А Я забирал
у нее из рук и развешивал в квартирке портреты мужа. Я бил молотком по
гвоздику, хотЯ хотелось дать ему по балде.
В НИИ ее освободили от должности завотдела, а затем
стали платить и вовсе мизерную зарплату. Затем
предложили искать место. По сути, выгнали. И уже нигде
не устроиться, так как ее общественнаЯ активность в
брежневские годы (изгоняла с работы) была, хоть и не
широко, а все же известна. Если со временем что и
подзабылось, так ведь найдутсЯ люди, кто подскажет:
ТАРа! Та самаЯ Воинова!У С еще и фамилиЯ какая, фамилии
тоже нам помогают. Номенклатурный рой (брежневский)
повсюду в эти дни опускалсЯ сильно пониже, однако же и
пониже они находили на запах травку и какиеРникакие
цветочки, в которые можно сунуть свои нежно выдроченные
хоботки, а там и понюхать, подсосать койРкакой нектар за
счет старых связей и связишек. А ЛД оказалась одна. На
нулях. И ведь она не была из свирепых, из числа
известных своему времени общественных обвинителей, но ее
теперь припоминали (делали, лепили) именно такой.
из покаяния? С хотелось спросить. (С елейной и чуть ернической интонаци-
ей.) Поначалу с этим смешанным чувством, любопытным и отчасти злорадным,
Я нетРнет и приходил, наблюдал ее продолжающеесЯ падение и всласть спал
с ней, с тем большим рвением, что со стен на менЯ (на нас) постоянно
смотрели глаза гладко выбритого честного партийца. В скромной одноком-
натной квартирке его фотографий С развешанных его лиц С сделалось много-
вато. Глаза доставали где угодно. Взгляд, исполненный достоинства. Все
вижу, говорил проницательный партиец. (В отношениях двух мужчин всегда
найдетсЯ место длЯ ревности.) Словно бы вдруг он возникал в коридоре С
подслушивал на кухне. Даже в туалете Я не был спокоен (его там не видел,
но это не значило, что он не видел меня. И что не притаилсЯ гдеРто порт-
ретик, хотЯ бы и совсем маленький). У ЛД к этим дням только и оставалсЯ
небольшой научный семинар. Но собирались отнять. Воинова? Скажите, пожа-
луйста, что за ученый?! она все еще руководит семинаром?.. Или мы не
знаем, чем она этот семинар заработала? (Редкий случай, когда имелась в
виду не красота женщины, а общественное рвение. Красоту не трогали, за-
были.) Семинар С последнее, что осталось. Важны не рубли с копейками
(хотЯ были совсем не лишни), важнее, что ЛесЯ Дмитриевна кудаРто прихо-
дила и чтоРто делала. Лишись она семинара, она никто. Ей даже некуда
пойти. И три года до пенсии.
режки былых времен. При мне С но поРтихому (мне ни звука) С и за одежду
взялась. Тряпье стоило теперь копейки. Ничего не стоило. Однако же вот
исчезла, улетучилась кудаРто одежда партийца, занимавшаЯ половину шкафа.
Не удежурил. (Такой внимательный, с запасной парой глаз в каждом углу.)
Продавала и свое. Вероятно, несла в комиссионные магазины. Не представ-
ляю ее стоящей с барахлом в руках на выходе отдаленной (не слишком ин-
теллигентной) станции метро. ХотЯ возможно. Уже возникла потребность
унижаться.
взросления) разругавшийсЯ вдрызг с партийными родителями, женилсЯ на бе-
локуренькой немке и удрал в Бундес. Там и живет. От него только и есть
что красивые на имЯ Леси Дмитриевны поздравлениЯ к Рождеству, но даже их
за сына пишет его немкаРжена. (Небось, чертыхаясь на немереную русскую
лень.)
кормила. ПокупаЯ на последние деньги говядину, она готовила борщ, иногда
жаркое, и внешне выглядело так, будто бы женщина на излете лет простоР-
напросто обхаживает столь же немолодого и одинокого мужика. Как добраЯ
мамочка С скушай того, этого, а к чаю, как же без сладкого, варенье! Од-
нако с днями мотив отношений наших усложнялся. Мотив суровел. Нет, не
сведение счетов ко времени перемен, разве что их оттенок, какРникак часы
тикали, и вот одна из бывших судей и общественных держиморд (теперьРто
это осознавших), такаЯ и сякая, нехорошая, ухаживала теперь за агэшни-
ком, за погубленным писателем С такаЯ вот кающаясЯ мамочка! Добрая,
большая, чуток громоздкая. Я не без удовольствиЯ подключилсЯ к ее бор-
щам. Она даже за иголку с ниткой бралась: штопала мое дырье. (До ботинок
не дошло, мои вечные.) Но вскоре ЛД совсем обеднела, и сюжетец иссякал.
ДенегРто нет. Так что едой, застольной сменой блюд она только и покая-
лась недели три, пожалуй что месяц. МаловатоРс! За два десятилетиЯ бреж-
невщины могла бы и побольше расстараться. Борщи и варенье со стола уже
как сдуло, картошка да супчик бледный. Она и сама понимала, что малова-
то. Только и осталось тепло женских рук, уютец вечерний, постель.
связей, нищают вмиг, не умеЯ держатьсЯ стойкой середины. Они как прова-
ливаются. Постельное белье было лишь немногим лучше, чем мое в крыле К.
Вот тутРто, приглядываясь, Я и отметил, что в минуты близости ЛесЯ Дмит-
риевна (ЛесЯ С так Я ее звал, вырос, дорос до краткого имени) тоже вела
себЯ теперь как кающаясЯ. Она плакала. И какРто уж слишком она стара-
лась, торопилась угодить. ОгромнаЯ женщина с белым телом, да ведь и воз-
раст, не пылкаЯ же девочка! Всхлипывала С и поначалу это еще могло быть
какРто истолковано: как затаенное продление пережитого в постели, как
чувственность или неумелый, скажем, сексуальный восторг. Однако и длЯ
чувственности отстояние во времени становилось уже неправдоподобно
большим. Уже полчасаРчас спустЯ (в полудреме, устало лежал с ней рядом)
ее тело подрагивало, а всхлипы обретали клокотание и затем слышный звук:
сдавленный непонятный плач.
чувствуя. Хорошо жалеть маленьких.
ло, как гора, занимало всю постель со мной рядом, а ведь горы спокойны.
Лишь гдеРто вверху (далеко и высоко) плакало отдельно от тела ее лицо С
плакало, взываЯ негромкими (и пытающимисЯ затаиться) всхлипами.
валась. Пожалуйста... Не обращай внимания... И тут же вырвавшийсЯ стон,
она тоненько, плачуще завывала.
(как всякий мужчина, наскоро набирающийсЯ сил). В тишине и в темноте,
вероятно, около двенадцати ночи, ее рыдания... и Я просыпался.
лятьсЯ в земле и в дерьме: облепитьсЯ грязью, как покаянием. (њувство,
почти не поддававшеесЯ на просвет. Из потаенных.)
нее, у мирского человека редко бывает стопроцентным. Мы С люди, с нами
жизнь. Так и у Леси. Был у нее, помимо покаяния, также и крохотный, еле
ощутимый расчетец. Она покается, она унизитсЯ С и тогда, ей в ответ,
ктоРто или чтоРто (высшее в нашей жизни, Судьба, Бог) поймет ее и прос-
тит. И (тонкий момент!) даст шанс опять поднятьсЯ в жизни и благо-
денствовать. Самобичевание искреннее, с болью, с мукой, но и с житейски
нацеленной мыслью вперед и впрок. Так ли замаливают грех, не берусь су-
дить. За полста лет своей жизни Я впервые видел кающуюсЯ женщину.
Речь не о признании вины С не о горьком сожалении о том
или ином проступке (таких сожалеющих женщин и мужчин
предостаточно). Она сожалела о целых десятилетиях жизни.
Неужели же полжизни своей хотела выбросить?
(перечеркнуть?) С неудивительно, что ЛД в те дни
казалась мне отчасти ненормальной. ГромаднаЯ кающаясЯ
женщина. Там и тут висели складки лишнего веса. Лицо уже
худое, голодное, в морщинах, а бока висят. Напомнила мне
саму империю. Глупо сравнивать; но Я и не сравнивал.
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий
Никитин Юрий
Соломатина Татьяна
Флинт Эрик
Сертаков Виталий