Люсьена, говоря ему, что новички должны пройти долгий искус, прежде чем
собратья станут им доверять. Поэт натолкнулся в кругах роялистских и
правительственных газетчиков на зависть, которой не ожидал, на зависть,
присущую всем людям, участвующим в дележе общественного пирога; они
напоминают тогда свору собак, которые грызутся из-за кости: то же рычание,
та же хватка, те же свойства. Эти писатели втайне чинили тысячи самых
отвратительных подлостей, стараясь очернить один другого в глазах власть
имущих, они обвиняли друг друга в нерадивости и, чтобы избавиться от
соперников, изобретали самые вероломные козни. Либералы были лишены повода
для междоусобной распри, стоя вдали от власти и ее милостей. Открыв это
нерасторжимое сплетение честолюбий, Люсьен не нашел в себе достаточно
отваги, чтобы обнажить меч и разрубить узел, и у него не было также
достаточного терпения, чтобы его распутать; он не мог стать ни Аретино, ни
Бомарше, ни Фрероном своего времени, у него было единственное желание:
добиться указа. Он понимал, что восстановление титула ведет к выгодной
женитьбе" Счастье тогда будет зависеть только от случая, а тут уже не
поможет его красота. Лусто, который оказывал ему столько доверия, хранил про
себя его тайну: журналист знал способ смертельно ранить ангулемского поэта;
и в тот день, когда Мерлен появился вместе с ним в Водевиле, Этьен
подготовил страшную ловушку, в которую Люсьена, неминуемо должен был
попасть.
которым он в ту минуту беседовал, и принялся пожимать руку поэта с кошачьей
нежностью обманчивой дружбы.- Я не знаю примера столь быстрого успеха, как
его успех,- говорил Фино, поглядывая поочередно то на Люсьена, то на
докладчика прошений.- В Париже возможны два рода успеха: успех материальный
- деньги, которые любой может нажить, и успех моральный- связи, положение,
доступ в известный мир, не досягаемый для иных, хотя бы они и добились
материального успеха; но мой друг...
выпускал из своих рук,- достиг в этом отношении блестящего успеха. Правда, у
Люсьена большие преимущества, он более даровит, более умен, нежели его
завистники, притом он обворожительно хорош собою; прежние друзья не могут
ему простить его успехов, они говорят, что ему просто выпала удача.
бесталанных. Кто дерзнет назвать удачей судьбу Бонапарта? До него было
двадцать генералов, которые могли бы возглавить Итальянскую армию, как и
сейчас есть сотни молодых людей, которые желали бы проникнуть к мадемуазель
де Туш; кстати, в свете ее уже прочат вам в жены, мой дорогой - сказал де
Люпо, похлопывая Люсьена по плечу.- О, вы в большой чести! Госпожа д'Эспар,
госпожа де Баржетон и госпожа де Монкорне бредят вами! Сегодня вы приглашены
на вечер к
герцогини де Гранлье?
человека, достойного вас: он в короткое время составил блестящее состояние.
Люсьена к себе отобедать. Фино и де Люпо, два человека, равно дальновидные и
достаточно изучившие друг друга, чтобы всегда оставаться приятелями,
возобновили прерванный разговор; они отошли от Люсьена, Мерлена, дю Тийе и
Натана, продолжавших беседу, и направились к одному из диванов, стоявших в
фойе театра.
действительно под высоким покровительством? Сотрудники моей газеты избрали
его мишенью; прежде нежели помочь им в этом заговоре, я хочу посоветоваться
с вами: не лучше ли их обуздать и услужить ему?
друга, сделав короткую паузу.
д'Эспар, Шатле и госпожа де Баржетон, которая исхлопотала для барона
назначение префектом Шаранты и графский титул, желая во всей своей славе
воротиться в Ангулем, простят Люсьену его нападки? Они вовлекли его в
роялистскую партию для того лишь, чтобы его уничтожить. Они теперь ищут
повода нарушить свое обещание, данное этому молокососу. Придумайте предлог.
Вы окажете великую услугу двум женщинам, при случае они об этом вспомнят.
Мне известна их тайна, и я просто поражен, как ненавидят они этого
мальчишку. Люсьен мог бы избавиться от самого лютого своего врага - госпожи
де Баржетон, прекратив нападки на тех условиях, которые все женщины готовы
выполнить, поняли? Он прекрасен собою, он молод, он мог бы утопить ненависть
в потоках любви, он стал бы графом де Рюбампре. Выдра нашла бы для него
какую-нибудь должность при дворе, синекуру! Люсьен был бы прелестным чтецом
для Людовика XVIII, он мог бы стать библиотекарем или еще кем-то, скажем,
докладчиком прошений, директором управления театрами в дворцовом ведомстве.
Глупец упустил случай. Может быть, это-то ему и вменяют в вину. Вместо того,
чтобы самому поставить условия, он принял их условия. Тот день, когда Люсьен
поверил обещанию исходатайствовать для него королевский указ, ускорил успехи
барона Шатле. Корали погубила этого младенца. Не будь актриса его
возлюбленной, он опять стал бы охотиться за Выдрой и завладел бы ею.
перед г-жою д'Эспар этой услугой.
газетке Лусто; у него пусто в кошельке, и тем легче принудить его писать
статьи. Если хранитель печати почувствует себя уязвленным насмешливой
статьей и если будет доказано, что автор статьи - Люсьен, он почтет его
недостойным милостей короля. А для того, чтобы эта провинциальная
знаменитость несколько умерила свою спесь, мы устроим Корали провал:
возлюбленная его будет освистана и лишена ролей. А коль скоро подписание
указа отсрочат на неопределенное время, мы поднимем на смех
аристократические притязания нашей жертвы, заговорим о его матери -
повивальной бабке и об его отце - аптекаре. Мужество Люсьена поверхностное,
он не устоит против нас, мы отправим его туда, откуда он явился. Натан,
через Флорину, помог мне откупить у Матифа его паи в "Обозрении". Я откуплю
также паи поставщика бумаги; мы останемся с Дориа вдвоем, я могу с вами
условиться и передать наш журнал двору. Я обещал покровительствовать Флорине
и Натану единственно при условии выкупа моей шестой доли, они мне ее
продали, и я должен сдержать обещание; но ранее я желал бы узнать
возможности Люсьена...
люблю таких людей.
Фино докладчика прошений.
о нем не могут.
Натана и Мерлена, а Люсьен не получит ни строчки, и тем самым мы отрежем ему
путь к провианту. Для самозащиты и защиты Корали к его услугам будет лишь
газета Мартенвиля, одна газета против всех,- бороться невозможно.
рукопись статьи, которую вы закажете Люсьену,- отвечал де Люпо; он все же
остерегался сказать Фино, что обещание, данное Люсьену, было шуткой.
на который попадается столько людей, объяснил ему, что, раз Люсьен связан
обязательствами, отступиться от сотрудничества нельзя. Фино отказывается от
мысли о судебном процессе, ведь это разрушило бы надежды его друга на
покровительство роялистской партии. Фино любит людей сильных, смело меняющих
убеждения. Неужели им не суждено еще встречаться в жизни, оказывать друг
другу тысячи услуг? Люсьен нуждается в помощи верного человека из
либеральной партии, чтобы иметь возможность напасть на крайних роялистов и
на сторонников правительства, когда они откажут ему в каком-либо одолжении.
Если какой-либо министр, полагая, чтобы своим отступничеством сами надели на
себя недоуздок, перестанет вас опасаться, разве не понадобится напустить на
него свору собак, чтобы вцепиться ему в икры? А вы повздорили насмерть с
Лусто, и он требует вашей головы. С Фелисьеном вы уже не разговариваете. Я
один у вас! Основное правило моей профессии - жить в добром согласии с
людьми истинно сильными. В свете, где вы вращаетесь, вы можете оказать мне
услуги, равноценные тем, какие я буду оказывать вам в прессе. Но дело прежде
всего! Присылайте мне статьи чисто литературные, они вас не опорочат, и вы
выполните наши условия.
расчетом. Лесть Фино и де Люпо привела его в прекрасное расположение духа;
он поблагодарил Фино.
при помощи людей и благоприятных обстоятельств, руководствуясь более или
менее сложным, последовательно проводимым, точным планом действий, неизбежно
наступает жестокая минута, когда какая-то непостижимая сила подвергает их
суровым испытаниям: ничто им не удается, со всех концов обрываются или
запутываются нити, несчастья приходят со всех сторон. Стоит только уступить
смятению, потерять голову, и гибель неминуема. Люди, умеющие противостоять
первому мятежу
способные ценою неимоверных усилий подняться в высшие сферы,- поистине
сильные люди. Каждый человек, кроме родившихся в богатстве, переживает то,
что можно назвать роковой неделей. Для Наполеона роковой неделей было
отступление из Москвы. Такой момент наступил и для Люсьена. До той поры все
для него удивительно счастливо складывалось и в свете и в литературе; он был
слишком удачлив, и вот ему пришлось узнать, что люди и обстоятельства
Мацумото Сэйте
Мичурин Артем
Марко Джон
Жюль Верн
Бажанов Олег
Контровский Владимир