Чтение 60–й страницы книги ~Слой~

Наблюдение он почувствовал сразу. Едва выйдя из подъезда, уловил... что?
Это не имело четкого определения. Опасность, может быть. Нет, не
опасность. Петру ничто не угрожало - пока. Пока его лишь пасли - не то
высчитывали график, не то ждали каких-то действий.
Не зря он с девками заострял внимание на задницах. Посмеяться -
посмеялись, а в голове, между прочим, отложилось. Все впрок.
Петр пересек пыльный двор и подошел к "Форду". Подавив желание завязать
шнурок или уронить ключи, он открыл дверцу и сел за руль. В боковое
зеркальце был виден сияющий капот темно-зеленой "четверки". Пассажиры,
среднего возраста мужчина и средней красоты девушка, в сектор обзора не
попадали, но Петр и сам знал, чем они заняты. Разыгрывают непринужденную
беседу.
Он повернул ключ и немедленно дал по газам - не так резко, чтобы его
заподозрили в попытке оторваться, но все же достаточно неожиданно.
"Жигули" отпустили его метров на тридцать и, когда Петр был уже около
выезда, тронулись с места.
"Не торопятся, - отметил он. - Значит, на улице у них вторая машина. Это
хуже".
Приблизившись к узкой арке, он чуть притормозил. Впереди, аккурат на
колее, стояло отбитое бутылочное донышко. Петр подправил руль и наехал на
осколок левым колесом. Покрышка чавкнула, и машину осязаемо повело в
сторону. Петр проехал еще метра полтора и, прочно закупорив арку,
остановился.
Вот вам, ангелы, еще проверка. Если вы не "хвост", а обычная парочка -
станете возмущаться. Ах, не стали? Ну-ну.
Он вылез из машины и, посмотрев на часы, односложно выругался. Для
спешащего человека, каким он себя изображал, замена колеса была
неприемлема. Пешком получится быстрее.
Петр, извиняясь, пожал плечами и пошел к другому выезду. Водитель
"четверки" на его жест не реагировал. Еще бы, какой же филер станет
впрямую общаться с объектом?
"Вот в этом, ребята, и заключается ваша слабость, - подумал он. - Вы
действуете по инструкциям, а я их знаю наизусть".
Краем глаза Петр продолжал следить за мужчиной в "четверке". Филер пытался
найти верную тактику. Обозначив движение, он обязан его продолжать -
развернуться и покинуть двор. Но объект в этом случае останется без
присмотра.
Петр внутренне усмехнулся и, закурив, направился к дорожке между домами.
Чтобы выявить всю группу наблюдения и избавиться от нее хотя бы на время,
необходимо иметь под рукой несколько пунктов контроля. Однако, разъезжая
на "Форде", толком он этот район не изучил. Ничего, любая железная схема
порой разбивается о пустяковый экспромт.
Гораздо больше его интересовала принадлежность шпионов, как сказал бы
Константин - порт приписки. Очевидно, это не СВР. Спецы из контрразведки
ему не по зубам. Наверняка и не ФСБ - там тоже уровень повыше. Так топорно
могут работать либо менты, либо частники. Но у ментов стиль иной, им куда
проще подбросить пакетик со "снежком" и засадить его на трое суток в
пресс-хату. Ясно, служба у ангелов не государственная.
Свои охранные структуры есть, почитай, у каждой крупной фирмы, но этим
Петр себе голову морочить не стал.. С тех пор как Костя вытащил из-под
паркета сверток с "зеленью", они ни с кем не связывались.
Подстраховываясь, Петр напряг память и попытался вспомнить, не перешел ли
дорогу кому из крутых, но вспомнил другое: здесь, в этом слое, он был
никто. Совсем.
Беглый псих. За ним числились Кочергин, три омоновца и уголовник Бакен.
Косвенно - Борис. Всплыви хоть один из этих эпизодов - для ареста будет
достаточно. Для нормального, человеческого ареста. А там уж и пресс-хата,
и прочие удовольствия.
Нет, следить за ним некому. Разумеется, кроме Немаляева. Дорогой земляк
Сан Саныч. Что же ты ко мне двоечников каких-то послал? Есть же у тебя
хорошие люди. Не уважаешь, Сан Саныч.
Срезав угол по чахлому газону, Петр обогнул толпу у пивного ларька, прошел
между погибшими от жары кустами и оказался на тротуаре. Постучал ногами,
сбивая рыжую пыль, и, отстрельнув окурок, повернул направо. В ту же
секунду из какой-то машины вылез новый "хвост" и, состряпав скучную
физиономию, поплелся следом. Петр этого не видел, но твердо знал, что дело
обстоит именно так.
Пока он был в выигрыше: они привыкли, что он везде рассекает на
автомобиле, и соответственно этому составили всю схему ведения. К пешим
прогулкам они не готовились, и теперь им приходилось все перекраивать на
ходу.
Сделаю их, как щеглов, сказал себе Петр.
С тех пор как он последний раз был на улице, город слегка изменился. Или
это разница в мироощущениях владельца "Форда" и пешехода? Нет. В городе
действительно что-то творилось - что-то подспудное, не поддающееся
анализу. Некое неосознанное смятение, распыленное в воздухе. Каждая
уважающая себя газета начинала выпуск статьей вроде "Найден вирус
шизофрении" или "Психопаты среди нас", и обыватель, запутанный
противоречивыми объяснениями, сам становился источником паники.
Пока все было относительно спокойно. Официально ничего не случилось - ни в
столице, ни в стране, ни в мире. То, что Петр замечал вокруг, не выходило
за рамки нормы, хотя ощутимо их, эти рамки, подпирало.
На первом же перекрестке он встретил тучную даму, одетую в накидку из
мешковины. Женщина была увешана всеми мыслимыми амулетами от берестяных
оберегов и древнееврейских керамических зениц до пестрых фенечек из
бисера. На объемистой груди, среди вороха позвякивающих талисманов,
болталась рамка из оргстекла с ее собственным портретом. Дама раздавала
какие-то самиздатовские брошюры, и прохожие - почти все - охотно их брали.
На противоположном тротуаре одноногий баянист горланил старые песни про
перелетных птиц и пламенные моторы. Мимо него проходила группа
подозрительных подростков, явно объединенных какой-то радикальной идеей.
За пятнадцать минут Петру попались на глаза двое "Жигулей" и три "Нивы",
груженные коробками и тюками. Машины двигались в сторону Кольцевой, и
можно было подумать, что они едут на дачу, но убедить себя в этом Петру не
удалось.
В голове завертелась прилипчивая фраза из какой-то рекламы: "Вкус, похожий
на долгое путешествие". Нет, западным людям нас не понять. Нашему человеку
в долгом путешествии видится не пальма на пляже, а кирка и жестяная
табличка "Забой Северный". Но самое странное в том, что мы умеем этим
гордиться.
"Куда вы, наивные? - безмолвно спросил Петр. - То, чего вы боитесь,
произойдет не в Москве, не в Орловской области и не на острове Кунашир.
То, от чего вы бежите, уже свершилось - везде. В вашем сознании. В
соседнем слое. Я это видел".
Магазины, преимущественно - маленькие продуктовые павильоны, были закрыты,
зато коммерческие палатки переживали настоящий бум. Самая длинная очередь
стояла за бочковым пивом. Все лица были одинаково терпеливы и
сосредоточенны. Люди покидали город, оставляя квартиры на милость
мародеров, коих - Петр это знал - в Москве скоро будет целая орда, но,
бросая имущество, они не могли отказать себе в кружке разбавленного пойла.
Петр выяснил, кто последний, и встал за кисло пахнущим дедком в детской
кепочке с якорями. У него наконец появился резонный повод обернуться - за
ним шли только двое: деловитый пацан с бычком в зубах и скромная девушка в
бледном сарафане.
"А-яй, вот ты и попалась. Сейчас будет смена караула, - сообразил Петр. -
Если, конечно, они не полные профаны".
Девушка прошла мимо и свернула за угол. Спустя минуту туда же проехала
серая "Волга", а в десяти метрах от ларька притормозила синяя "восьмерка".
Группа работала из рук вон плохо. В слежке вряд ли участвовало больше трех
машин, и все три колымаги Петр просек за каких-то полчаса.
Приближаясь к газетному киоску, он убедился, что "восьмерка" тащится
сзади. Все действия филеров были безнадежно стандартны, а значит,
предсказуемы. Стряхнуть такой "хвост" не представляло труда, но теперь ему
этого было мало.
Поскольку парочка в "четверке" и бледный сарафан явно сгорели, на сцену
должен был выйти новый персонаж. Петр угадал. После площади с мудреной
системой светофоров и вечной пробкой за ним увязался хмурый тип в образе
отставного военного. Задержавшись у витрины, Петр отметил выправку и
здоровый цвет лица - возможно, "хвост" и впрямь был не дотянувшим до
пенсии офицером. Таких на эту работу берут охотно.
Рассматривая отражение военного, Петр старался вести себя предельно
осторожно. Меньше всего ему хотелось спугнуть группу наблюдения и вынудить
филеров быть более изобретательными.
Купив банку газированного сока, он подошел ко входу в метро и присел на
горячий парапет. Группа должна была подготовиться и принять необходимые
меры. Петр знал по себе, что ведение объекта под землей - дело особенное.
Только бы эти раздолбай его не потеряли.
В метро все складывалось удачно. Петр попал в "мертвый час" между
половиной четвертого и половиной пятого, и народу было относительно
немного. Военный держал максимально возможную дистанцию и близко не
подходил. На одном из переходов Петр потерял его из виду, в результате
чего был вынужден замешкаться у эскалатора. Через несколько секунд "хвост"
объявился вновь, и Петр с облегчением встал на ступеньки.
На выходе в город военного, как, впрочем, и ожидалось, подменили. Машины
прибыли на место чуть раньше и успели рассредоточиться.
Петр достал сигарету и, пряча огонек от ветра, развернулся на сто
восемьдесят градусов. У лавочек рядом с метро находилось человек
двенадцать или четырнадцать. Убирая зажигалку в карман, он повернулся
обратно - да, двенадцать. Петр закрепил в памяти характерные приметы:
рубашка, прическа, нос, нос, рубашка, ухо. Двенадцать - это еще нормально,