игла.
незаметно нашла мою руку, и от этого легкого касания по моему телу снова
пробежала дрожь. Когда же я привыкну к его прикосновениям?.. Но решить,
когда же я привыкну, я просто не успела - в мою ладонь лег маленький кусочек
бумаги. Ничего себе, любовные записки!.. Его рука снова незаметно пожала мою
- теперь в ней была только настойчивость и какое-то отчаяние.
прочесть. Я подняла глаза и увидела над собой замерзший подбородок Митяя, он
все еще искал иглу.
время.
ее сунул?..
клочок промасленной бумаги. Свет был тусклым, света было мало, но я прочла
все, что он написал. Митяй написал это только что, торопливо и неровно,
толстыми буквами, очевидно - маслом. В записке было только одно слово:
?БЕГИ?.
вытащил из аптечки иглу для каких-то одному ему ведомых жиклеров, снова
отчаянно коснулся меня всем телом и захлопнул дверь. Бадри моментально убрал
руку с моего колена.
серьезное, если Митяй прибегнул к такому способу передачи информации. Все
нестыковки этой поездки мгновенно выстроились в одну стройную логическую
цепочку. Сеня, никогда не расстававшийся с боссом, вдруг бросает его в самый
ответственный момент и едет со мной на какие-то мифические похороны. Сеня
утверждает, что сам босс будет присутствовать на похоронах Александровой,
хотя более неподходящего момента и придумать невозможно. Скорее всего, когда
группа обложена и когда на Братны свалились такие неприятности, он сам может
оказаться под пристальным вниманием органов - и Кравчук, бывший чекист, не
может этого не понимать.
самого начала они бегут в одной упряжке. Я же - темная лошадка, которая
движется аллюром сама по себе. Он заключил со мной пакт о ненападении, но
кто и когда в мировой истории соблюдал пакты о ненападении? И потом - в тот
момент была совершенно иная ситуация. Теперь она осложнилась, более того,
второе убийство сделало ее критической, спутало все карты.
давать показания "Почему вы не заявили о первом убийстве? Какую цель
преследовали вы, скрыв первое убийство? Кому охота отвечать на подобные
вопросы? А тем более имея вполне респектабельный бизнес и занимая вполне
респектабельный особнячок в районе подмосковного пансионата ?Лесные дали?. А
если копнуть поглубже, могут всплыть самые невероятные подробности, о
которых я даже предположить не могу.
всякого права на жизнь, облезшая марийская футболка ?Фестиваль
финно-угорской культуры? и теплые носки не в счет. И пальто, купленное за
копейки, тоже. Сомнительный пропуск на ?Мосфильм? - даже без фотографии -
вот и все, что хоть как-то может подтвердить ее существование. Никто не
хватится ее, когда она исчезнет. Ее даже нельзя объявить в федеральный
розыск, никому и в голову не придет это сделать.
Кравчука, пятый элемент в моей собственной жизни. Я могла представить, что
заставило его написать эту отчаянную записку, - могла, но боялась этого
больше всего. Неужели он вот так, с лету, ради седой стареющей женщины, с
которой провел всего лишь несколько ничем не примечательных дней и одну
безумную ночь, решился сломать свою жизнь? Ведь если это произойдет - у него
ничего не останется. И, может статься, не останется его самого. Отступники,
даже влюбленные отступники, - самая уязвимая мишень...
меня даже заломило в висках и задрожал подбородок.
произошло.
и не включил его...
ясный смысл торопливой записки Митяя. Он с ходу развернулся и заехал гаечным
ключом, который до этого держал в левой, опущенной руке, прямо в переносицу
Бадри. Это был мощный удар, может быть, чуть смазанный, ведь Митяй не был
левшой.
стекло... Казалось, она залила весь салон.
телохранитель, и, несмотря на то, что Митяй навалился на него всем телом,
все-таки сумел вытащить свой пистолет.
кровью салоне.
пробежав и десяти метров, остановилась. Морозный воздух сразу же отрезвил
меня. Что же я сделала?! Я оставила его одного, я чуть не предала человека,
который захотел спасти мою жизнь, может быть, ценой своей...
открытую дверцу в мою сторону, заставил меня броситься на жесткий наст
обочины. Была еще пара выстрелов, видимо, Митяй и Сеня обладали
приблизительно равными возможностями и физической силой.
моего зрения довольно часто. Сейчас ты поднимешься, сейчас ты должна
подняться...
водитель заметил меня - черную на белом. Это придало мне сил, и я подняла
голову, а потом и села.
рванулась было к машине, но ?девятка?, замигав габаритными огнями и завизжав
протекторами, резко взяла с места.
колени. Господи, я вся в крови, Митяй, Митяй...
коротком облезлом тулупчике. Он нагнулся надо мной и внимательно заглянул
мне в лицо. Только сейчас я заметила в его руке монтировку, отчаянный
старик, ничего не скажешь.
порядке?
испугался бы остановившейся машины в зеркале заднего вида, он подобрал бы
меня, расхристанную, перепачканную в крови ублюдка Бадри, чуть было не
предавшую его... Он подобрал бы меня, и вместе мы решили бы, что делать. Я
уткнулась в колени и сухо зарыдала.
поддавалась, цепляясь коленями за окаменевший грязный снег. - Вставайте!
Вставайте же!..
оставаться...
запомнили?
нем. Господи ты Боже мой... Мне не хотелось думать о том, что произошло в
машине, может быть, Митяй жив, Сеня просто вырубил его и рванул подальше от
греха и случайных свидетелей... Он наверняка жив, невозможно убить человека
вот так, тем более если находишься с ним в приятельских отношениях. Если
работаешь в одной команде. Но ведь Митяй ни секунды не раздумывал, прежде
чем опустить гаечный ключ на переносицу Бадри, и эта записка, он хотел,
чтобы я сосредоточилась, чтобы была готовой, чтобы не потеряла головы...
Зачем только я выскочила из этой проклятой машины?.. Ведь в те несколько
секунд, которые у меня были, я могла помочь ему.
Акунин Борис
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Флинт Эрик
Фазиль Искандер
Шилова Юлия